Ты помнишь, когда все это началось? Разумовский обдумывает вопрос Олега с пару секунд, задумчиво закусив губу, а затем честно отвечает: — Нет. Не помню ни как, ни когда. А затем они впервые в жизни так долго говорят об этом. Олег озвучивает давно накопившиеся вопросы, стараясь подбирать слова как можно более аккуратно. Сережа иногда реагирует спокойно, иногда злится и пытается огрызаться, но впервые на его памяти отвечает настолько подробно. Олег запоминает все. А информации много.
— Сильно занят? — уточняет Сережа, закусывая губу. — Нет, а что? — осторожно уточняет Олег, беспокоясь, вдруг там у Сережи что-то случилось. Но уже через секунду расслабляется, когда слышит продолжение. — Если свободен, то я хотел бы тебя временно украсть. Так что если ты не один, то выйди куда-нибудь на балкон или в коридор. А если ты в отеле, то просто прекрасно... — Сережа укладывается удобнее, ведет рукой по груди, животу, скользит между ног, закусывая губу.
Олег последний раз осматривает кисти Сережи, чтобы убедиться, что ничего не пропустил. У Сережи всегда были очень красивые руки. Узкая ладонь, длинные пальцы, всегда аккуратные ногти и мягкая кожа. Он часто замечал за собой, что засматривался на то, как Сережа выполнял самые простые вещи. Видеть эти руки исчерканные ранами было невыносимо больно.