Коварный супруг (ЛП), стр. 68

Проходят часы, пока я продолжаю читать о том, как он тайком посещал покерные вечера и скрывал это от меня, чтобы я не могла заставить своих братьев не приглашать его и тем самым лишить его источника внутренней информации обо мне. Я ухмыляюсь, когда читаю о том, как мы впервые танцевали танго вместе, и о том, как он почувствовал, что мы начали невольно отдаляться друг от друга, когда Валерия вернулась домой, сосредоточившись на ее безопасности и уничтожении любых угроз для нее.

Тогда я понял, что я не тот парень, с которым можно быть вместе, но я продолжал притворяться, обманывать себя, думая, что могу быть таким. Он даже не подозревал, что я ревную. Судя по нескольким страницам, которые он написал, пытаясь понять, чем он заслужил бомбу - вонючку, отправленную в его офис после того, как я впервые увидела его с Валерией, и как он пытался удержать меня от отдаления, но в итоге решил, что так будет лучше.

Сердце замирает в груди, когда я читаю о том, как он подошел к моей бабушке и, в конце концов, к нашему браку. Это так необычно — читать о том, как он не мог поверить в то, что я начала влюбляться в него. Это нереальный опыт, и от этого еще больнее читать о страхах, от которых он не мог избавиться после того, как меня похитили, о бесконечных кошмарах и о том, как он не мог выкинуть их из головы, когда просыпался, страх овладевал им в течение всего дня, даже когда я говорила ему, что он разбивает мне сердце. По его письму видно, что он изо всех сил старался контролировать свой разум, но постоянно чувствовал, что он его подводит. Больно читать, как сильно он страдал и как из-за кошмаров не мог смотреть на меня, не чувствуя, что медленно душит меня, что моя жизнь утекает из-за него.

Я знал, что это неправда, что все это мне кажется, но мне было слишком страшно и стыдно рассказать тебе, насколько все стало плохо, потому что я был так уверен, что если я это сделаю, то потеряю тебя навсегда. Я думал, что в конце концов мне станет лучше, и все будет так, как будто ничего не изменилось. Иронично, не правда ли, что именно этот ход мыслей привел нас сюда? Как будто этого было недостаточно, я снова стал бояться сказать что-то не то и подвергнуть тебя риску, как это было с Валерией, потому что это был уже не просто иррациональный страх, а вполне вероятная возможность, а твоей жизнью я не хотел рисковать.

Я тяжело вдыхаю и изо всех сил стараюсь не заплакать, продолжая читать о его трудностях, похоронах бабушки, бумагах о разводе, о том, как он начал приходить ко мне домой каждый день в надежде, что мы все уладим, каждый день борясь со своими страхами, пока в конце концов не обнаруживаю, что читаю о сегодняшнем дне и о том, что он чувствовал во время встречи. Я так старалась не смотреть на него, что не могла сосредоточиться, и даже не смотрела на Грэма. Я пыталась смотреть на экран за его спиной. Я вспомнила о чувстве вины, которое, как ему показалось, он увидел на моем лице, и вздохнула, осознав, что произошло. Его записка напомнила мне о том дне, о котором он говорил, когда Грэм хотел пойти в бистро неподалеку, а Ксавьер начал ревновать. Я боялась, что муж узнает о моих планах на ужин и неправильно поймет, что и произошло.

Мне странно страшно, когда я наконец дохожу до последней страницы, не желая, чтобы история заканчивалась, и не зная, что я найду.

Эта история... я был уверен, что она закончится словами «и жили они долго и счастливо», но вместо этого ты навсегда останешься той, которая ушла. Дело в том, что я должен был стараться изо всех сил, не должен был отказываться от единственной женщины, которую когда-либо любил... но что еще я мог сделать, когда ты начала смотреть на другого мужчину так же, как когда-то смотрела на меня? Твое счастье — это все, чего я когда-либо хотел, даже если оно досталось мне такой ценой. Ты заслуживаешь счастья с мужчиной, которого сама выбрала, и я не должен был вставать у тебя на пути. Мой эгоизм стоил тебе так много, и я ничего не могу сделать, чтобы исправить это, но вот что я могу сделать — я отпущу тебя, даже если это будет самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать, даже если я буду жалеть об этом миллион лет и один день.

Я люблю тебя, Сиерра. Спасибо, что впервые в жизни позволила мне испытать настоящее счастье, пусть и недолговечное. Я никогда не буду жалеть о тебе, Котенок. Ты всегда будешь самым лучшим, что когда-либо случалось со мной.

Глава 68

Ксавьер

Я вздыхаю, когда слышу за спиной щелканье каблуков, ожидая, что мама войдет в мою гостиную, как она делала это каждый день на протяжении последней недели, чтобы отругать меня, пока я не приму душ и не поем.

— Избавлю тебя от лишних хлопот, — говорю я, отказываясь вставать и смотреть ей в глаза. — Я не так давно принял душ, а сегодня что-то съел. Я не помню что, но помню, что делал это, так что, пожалуйста, оставь меня в покое сегодня.

Я сижу здесь с тех пор, как вышел из душа, и у меня почему-то нет сил ни одеться, ни сделать что-то еще.

Все в моем доме напоминало мне о Сиерре — особенно мое мыло, и это было уже слишком. Я стоял и вспоминал те моменты, когда она заходила со мной в душ, и я намыливал ее тело, вызывающе прикасаясь к ней, притворяясь, что тщательно вымыл ее тело. Она хихикала, пока ее смех не переходил в стоны, а затем она выдыхала мое имя за мгновение до того, как кончить. Осознание того, что я никогда не смогу испытать это снова, было слишком невыносимо, и я вышел из душа и сел на диван, одетый только в полотенце, с моего тела все еще капала вода.

— Я могу... Я могу прийти в другой день, если сейчас не самое подходящее время. Прости, я должна была позвонить.

Я поспешно поднимаюсь на ноги и оборачиваюсь, уверенный, что мой разум разыгрывает меня.

— Сиерра.

Она смущенно улыбается, ее взгляд блуждает по моему телу, и она замечает, что моя кожа все еще влажная, и ее щеки вспыхивают. Я застываю на месте, наблюдая за тем, как она следит за каплей воды, стекающей с моей шеи на грудь и пресс, пока она не исчезает на моем полотенце.

Моя жена обходит диван, и мой взгляд падает на книгу, которую она держит в руках — ту, что я написал для нее.

— Я пришла, чтобы вернуть это, — говорит она, глядя на книгу.

Мое сердце болезненно сжимается, и я с трудом сглатываю, проследив за ее взглядом. В этой истории есть одна часть, которую я опустил — только одна. Я начал писать ее, потому что планировал сделать предложение еще раз в первую годовщину нашей свадьбы. Последние несколько страниц должны были быть посвящены тому, как я дам ей книгу и буду смотреть, как она ее читает, мысленно фиксируя все ее улыбки и визги во время чтения, что мне очень нравится делать. Я бы сидел с ней в нашей библиотеке, пока она не дошла бы до той части, где она читает о том, как я встал перед ней на одно колено, и она бы нахмурилась, зная, что этого никогда не было, а потом она бы задохнулась, когда я сделал это в реальной жизни. Я бы сказал ей:

— То, чем закончилась эта история, — выдумка, но я хочу, чтобы она стала нашей реальностью. Я знаю, что не могу сравниться с героями, о которых ты читала, но я никогда не перестану стараться воплотить в жизнь твои самые смелые мечты.

Я все выучил наизусть, месяцами работал над тем, что скажу. Это должна была стать ее новая любимая книга, а наша история — самой любимой из всех. А теперь она даже не хочет брать ее в руки.

Я бесцеремонно тянусь к ней, но она прижимает ее к груди, не давая мне дотянуться.

— Концовка была отстойной, — говорит она мне, и мои глаза встречаются с ее глазами. — Поэтому я переписала ее.

— Что?

Ее руки дрожат, когда она протягивает мне книгу, и я несколько секунд смотрю на нее, боясь того, что найду. Мне хочется растянуть этот момент, отчаянно желая остаться здесь навсегда, в неизвестности, где мне не придется признавать, что между нами все кончено.

— Читай, — шепчет она.

Я неохотно открываю книгу и перехожу к последним страницам, которые я оставил пустыми. Под моим последним предложением ее почерком написано: — История о нас закончится не так. Это всего лишь один из этапов нашей жизни, первое настоящее испытание, которое нам пришлось преодолеть как паре. Мы с тобой едва не потерпели неудачу. Мы не смогли понять друг друга, не смогли общаться, несмотря на данные обещания, но ведь мы извлечем из этого уроки, не так ли? Эта книга — доказательство того, как далеко мы с тобой зашли вместе, прежде чем пустить наши усилия на самотек.