Хозяйка старой купальни, стр. 4
– Что за грохот? – в кухню ворвался сначала Стен, потом Гарри.
Оба притормозили на пороге, удивленно глядя поле боя. Мачеха и ее братец заняли почти всю кухню. Эдаких два кита, выброшенных приливом на сушу. Таша размеренно похрапывала, пуская пузыри в тарелку.
Поскольку братья славились дурным характером и тягой к рукоприкладству, староста нервно прокашлялся и пискливым голосом объявил:
– Я ничего не делал!
– Ясень пень не делал, – хмыкнул Гарри, – это мамаша умом тронулась и чайники перепутала.
Видать, Мари считали совсем никчемной, раз даже не заподозрили в подмене.
– Хорошо, что мы не пили, – хмыкнул Стен.
– Хорошо, что староста так удачно пожаловал к нам в гости.
Братья многозначительно переглянулись. И мне очень не понравились те взгляды, которыми они обменялись. Не к добру…
Не успела я об этом подумать, как Гарри рывком притянул меня к себе:
– Начинайте церемонию!
Староста опешил:
– Но как же… – указал на храпящего, словно слон, Эрнеста.
– Ничего страшного. Свадьба состоится, только жених другим будет.
– Но вы же …
– Кровного родства между нами нет, так что все в порядке. Начинайте!
И тут до меня дошло, почему они так зло отреагировали на появление дяди – сами хотели на мне жениться! И детей тоже сами собирались делать. Мне что-то как-то совсем подурнело.
– Простите, – я попыталась высвободить руку, но Гарри вцепился в меня, как клещ.
– Куда собралась?
– Плохо мне, – прошептала едва слышно.
Мне надо срочно бежать. Вот прямо сейчас! И неважно как.
– Что ты там мямлишь?! – раздраженно спросил он, встряхивая меня, как куклу.
– Живот скрутило! – гаркнула я.
– Потерпишь.
– Ой-ой-ой, – прижала ладони к животу и согнулась для пущей правдоподобности, – все, не могу больше.
Гарри недовольно скрипнул зубами:
– У тебя две минуты. Не успеешь – без порток сюда притащу.
– Я мигом, – посеменила мелкими шажками мимо нового женишка, его братца и бледного старосты, – ой, не могу. Ой, не дойду.
Причитая во весь голос, я вышла в коридор. Вытащила из входной двери ключ, который Фернанда не потрудилась снова спрятать, продолжая голосить:
– Ой, все пропало. Стыд-то какой! Не дойду!
– Хватит бухтеть. Иди быстрее!
– Бегу-бегу! – выскочила на крыльцо, прикрыла за собой дверь и бесшумно повернула ключ.
Уборная была на улице. Типичный сельский туалет, сколоченный из грубых досок, с покатой крышей и дырой в деревянном полу. Неприятное место, но мне туда и не надо.
Согнувшись в три погибели, я прошмыгнула под окнами, выскочила на улицу через распахнутую калитку и бросилась бежать.
Даже не верилось, что такой детсадовский развод сработал!
Впрочем, радоваться было рано. Братья очень быстро поймут, что я сбежала, и бросятся в погоню. И вряд ли ключ, оставленный в замочной скважине надолго их задержит. Бегают они явно быстрее, чем скромница Мари, да и сил в них было куда больше, несмотря на неказистый вид. Если поймают – плохи мои дела.
Я решила спрятаться. Запрыгнула в телегу, оставленную без присмотра, плюхнулась на дно, на ноги набросала соломы, на голову натянула кусок старой отсыревшей мешковины и замерла.
Спустя десять минут где-то вдалеке послышались крики и забористый мат.
– Где она? Где эта мерзавка?!
– Поймаю – прибью.
– Задушу!
И много всяких затейливых обещаний, от которых волосы вставали дыбом не только на голове. Шума от братьев было много. Они носились по деревне и орали, как два дурака на сельской ярмарке. Вскоре топот раздался совсем рядом с телегой. Я вытянулась по струночке, дышать перестала и вообще притворилась тряпочкой.
– Это ты ее упустил!
– Нет ты!
Они спорили, не подозревая, что я лежала в метре от них, притаившись за деревянным бортом телеги, и слышала каждое слово.
– Нам во чтобы то ни стало надо ее поймать! – горланил Стен. – Мне уже осточертело по мамашиной указке жить! А если она отдаст девку своему братцу, то мы так и будем на вторых ролях. Алмазные водопады должны стать нашими!
– Да знаю я, – огрызнулся Гарри, – поймаем. Ты у пруда проверь, а я к мельнице!
И дальше побежали, а я с трудом перевела дух.
Отношения в семейке просто сказочные. Каждый готов вырвать кусок прямо изо рта у другого. Братья хотели добраться до Водопадов, Таша заполучить первого красавца на деревне, папаня – бутылку. А Фернанда просто скромно хотела владеть всем.
Пока я размышляла о тонкостях семейных взаимоотношений, кто-то забрался на облучок, раздался щелчок хлыста, и телега тронулась с места.
Ехали мы долго. Я боялась выглянуть из своего убежища – мало ли кто мог управлять этой колесницей, поэтому продолжала притворяться ветошью. А телега катила себе по ухабистой дороге и катила. Моталась из стороны в сторону, размеренно поскрипывая старыми колесами, и так меня утрясло, так умотало, что сама не заметила, как уснула.
А когда проснулась – на улице уже стояла ночь, и движение прекратилось.
Я пошевелилась, с трудом чувствуя тело, одеревеневшее после сна на грубых досках. Перевернулась на бок и приникла глазом к щели между досками. Увидела только отблески костра, потрескивающего где-то слева. Больше ничего не разобрать.
Тогда я приподнялась и осторожно выглянула из своего укрытия… И тут же напоролась на внимательный взгляд.
У костра сидел дедан и неспешно курил трубку:
– Проснулась? – спросил насмешливо.
Я осторожно кивнула.
– Голодная поди? Я тебе кусок кролика оставил. Иди ешь.
Дедан не выглядел страшным, а я и правда была очень голодной. Поэтому осторожно сползла с телеги, отряхнула солому, налипшую на подол, и осторожно подошла к костру.
– Что скромничаешь? Садись.
Я села на неудобное бревно, поелозила немного, стараясь найти место без сучков, и с благодарностью приняла кусок сочного кролика, нанизанный на самодельный вертел. Он был горячим и очень сочным. Не хватало соли, но хуже от этого вкус не стал.
– Шпасибо, – прошепелявила с набитым ртом.
– Ты ешь, не болтай, – усмехнулся дед… Микут. Точно – Микут! Память Мари услужливо подсказала нужное имя, – с твоими родственничками шибко сытой не будешь.
Я благодарно улыбнулась и продолжила вгрызаться в сочную мякоть. Было очень вкусно.
– Вы видели, что я в телеге спряталась?
– А как не видеть-то? Конечно видел, – хмыкнул старик, – чего эти дураки на тебя обозлились? Орали как ненормальные, всю деревню на ноги подняли.
– Женится собрались.
– А невеста против?
– Это мягко сказано.
Тяжко вздохнув, он покачал головой:
– Совсем стыд потеряли. Куда отец твой смотрит…
– В бутылку.
Он досадливо крякнул:
– Хороший ведь мужик был. Работящий, отзывчивый, с сыном моим дружил, пока тот за перевал на приработки не уехал. А как мать твоя умерла, так под откос все пошло. Год мотался, как неприкаянный, а потом поехал в соседнюю деревню навестить кого-то, а вернулся с Фернандой. Худее она тогда была и тише. Скромную из себя все корчила, а как женился на ней Томас, так и понеслось. Детей своих невоспитанных перевезла, порядки в доме свои установила да дурака этого начала подпаивать.
Я с трудом помнила то время. Маленькая Мари тогда больше походила на запуганного зверька, чем на девочку. На смену матери пришла хитрая Фернанда, ласковая до того момента, как папенька взял ее в жены. После этого начала она девчонку притеснять да потихоньку от отца отдалять, подменяя родительские чувства любовью к бутылке.
– Тяжелая у тебя судьба, девонька. Немудрено что сбежала. Только куда же теперь пойдешь? Мачеха удавится, но домом с тобой не поделится и денег не даст, чтобы отдельно жила.
– Не нужны мне ее деньги, – отмахнулась я, – пусть себе и своим деткам оставит. А я в Сильверан поеду.
– И чем же займешься там? – дед уставился на меня, подозрительно насупив брови. – Али неприличное что задумала? Ты смотри, уши мигом обдеру!