Невольница (СИ), стр. 35

Гордей на свободе. С ним всё хорошо. И у меня перехватывает дыхание от этого понимания. Вот и всё. Я убедилась, что с ним всё в порядке. Можно выдохнуть и жить дальше.

Мне же только это не давало покоя?

— Добрый день, Таисия, — здоровается со мной мужчина. — Проходите, присаживайтесь.

Делаю шаг вперёд и снова замираю в растерянности, потому что Гордей поднимается с места, оборачиваясь ко мне. Встречаемся взглядами, в горле отчего-то образуется ком. Я так волнуюсь, что подкашиваются ноги. Осматриваю его. Немного похудел, но, как всегда, свежий, опрятный, в белой рубашке с распахнутым воротником, часы, кожаные браслеты и его навороченная трость рядом с креслом.

Он молча делает шаг ко мне, а я отчего-то отступаю. Но Гордей и не думает меня трогать. Он просто отодвигает для меня кресло и помогает сесть, возвращаясь на место.

Вот так просто, не сказав мне и слова.

— Меня зовут Иван Яковлевич, — представляется нотариус. — Мы не займем много вашего времени. Приступим сразу к делу.

Киваю. А дальше ничего не слышу и особо не вникаю, что он мне говорит. Я смотрю на профиль Гордея, который сидит вполоборота и смотрит в окно.

Ему совсем на меня плевать?

Ну конечно. Что я вообще от него хочу?

Да ничего не хочу. Не хочу, но отчего-то его холодность задевает.

Дура. Да и что он должен сделать?

Кинуться ко мне, признаваясь в любви, и позвать замуж после того, что сделал, как предполагала моя бабуля?

Нет, конечно.

Да и я не вижу с ним будущего. С такими людьми, как он, нет светлого будущего. Вечный триллер или фильм ужасов. Ещё раз я это всё не переживу.

Стискиваю в руках ремешок сумки, переводя взгляд на адвоката, пытаясь вникнуть в суть дела.

Как оказывается, свои активы и компанию я продаю не Скорпиону, а Гордею. Мы подписываем договор, который Гор внимательно читает, общаясь с нотариусом, а я подписываю не глядя. Даже если меня сейчас обманут и все отберут, я не расстроюсь.

Да и куда я с этим пойду? В суд? Смешно.

Зато теперь мне понятно, зачем этот подонок так рьяно меня спасал. Чтобы потом загрести всё себе. Ну, в принципе, он и не признавался мне в любви и верности. И никогда не строил из себя благородного принца. Он даже меня не целовал никогда нормально. Так, кусал за губы в порыве страсти. А секс… Ну, совместил приятное с полезным. Чего нет-то? Если я сама так рьяно раздвигала перед ним ноги. И теперь становится тошно от самой себя.

Что я там себе надумала? Криминальную романтику? Идиотка.

— Гордей перевел на ваш счёт средства за сделку. Пожалуйста, убедитесь, что всё в порядке, — приводит меня в себя нотариус. — Вот номер счета. Вынимаю телефон, проверяю.

Мать моя… Я не знаю, сколько это всё стоило. Но перевода хватит на то, чтобы начать жизнь с нуля где-то за пределами этого страшного города. И в секунду я решаю так и сделать. Потому что уже знаю всю изнанку этого города, и она уродливая. Да и чем дальше от этого подонка, тем лучше.

— Да, всё в порядке, — киваю.

— Вот и замечательно, — хлопает в ладоши Иван Яковлевич. — Тогда не смею вас задерживать.

Поднимаюсь с места, смотря, как Гордей прикуривает сигарету, даже не думая подниматься. Он вообще ведет себя как малознакомый мне человек. Словно и не было ничего между нами. Ни того кошмара, который мы пережили, ни боли, ни близости. Просто сделка.

— Спасибо, — мнусь на месте, словно чего-то жду. — До свидания.

— До свидания, Таисия, — улыбается нотариус. — Если понадобятся мои услуги, обращайтесь. Визитку можно взять у Танечки, — кивает мне на выход, намекая, чтобы проваливала. Кидаю последний взгляд на Гордея, но нет, он по-прежнему смотрит в окно.

И вот за этого подонка я переживала?

Быстро выхожу. Ничего не беру у Танечки, а направляюсь сразу на выход.

Водитель, который меня привез, ждет на месте. Он открывает мне дверь внедорожника, предлагая сесть, но я отрицательно качаю головой.

— Я могу уехать отсюда одна? — спрашиваю, словно до сих пор в плену.

— Да, конечно, — кивает парень, садится в машину и уезжает. А я стою возле нотариуса, как раз напротив окна, где, наверное, до сих пор сидит Гор и курит свою сигарету.

Вызываю себе такси по приложению. Жду.

На самом деле я жду не такси, а того, что Гордей выйдет.

Мне хочется, чтобы он вышел ко мне. Но проходит минута, две, пять, десять, а его нет.

И мне хочется порыдать от собственного унижения.

Увидела его и снова поплыла, как дура. Мне кажется, что, если он сейчас выйдет, я пойду за ним куда угодно. Сама, добровольно. И теперь ненавижу себя за эту слабость. Как я могла в это вляпаться? Как я могла вообще допустить мысль, что способна упасть в эту черную бездну и быть кем-то в его жизни?

Не дожидаясь такси, срываюсь с места и иду вперёд. Пешком по оживленной городской улице. Куда — неважно. Подальше от Гордея, от своих мыслей и от этого унижения.

Всё правильно.

Правильно!

Пытаюсь убедить себя.

Мне это не надо. Я не хочу снова в этот кошмар. Не хочу.

Я не хочу, а сердце ноет.

Иду долго. В какой-то прострации. Нахожу себя в городе, на одной из улиц.

Останавливаюсь, не понимая, как вообще здесь оказалась. Я на входе в парк, возле небольшого фонтана, где резвятся дети, брызгая друг друга.

Вызываю такси, а пока его жду, хватаюсь за кулон и срываю его с себя рывком. Сжимаю в кулаке, снова позволяя себе слабость. Но как только такси подъезжает, кидаю сердце вместе с цепочкой в фонтан. Всё.

Конец этому триллеру. Без хэппи-энда.

Глава 29

Гордей

Дождь бьет по стеклам. Август в этом году дождливый. Пахнет осенью, несмотря на лето. Распахиваю окно лоджии, капли дождя окропляют лицо. На столе стакан с недопитым виски. Лед уже растаял, и теперь в моем стакане больше воды. Выплескиваю жидкость в окно. Наливаю себе еще виски, уже неразбавленный.

Бухать я начал еще с утра. Маленькими дозами, чтобы хоть немного заглушить тоску. Делаю глоток обжигающего виски, запрокидывая голову. Перед глазами, как всегда, одна и та же, уже осточертевшая мне картинка. Глаза Таисии. Как она полтора месяца тому назад смотрела на меня у нотариуса, не сводя своих красивых глаз. И чего-то от меня ждала. Очень ждала, прожигая взглядом во мне дыру. И я все чувствовал.

Я мог не ехать на эту сделку. Мог послать своего адвоката, он бы все сделал в лучшем виде без моего присутствия. Но я проявил слабость. Мне хотелось еще раз увидеть ее. Жутко хотелось. Не смог себе в этом отказать. Хотелось убедиться, что с ней все в порядке, и прочесть в ее взгляде ту же лютую ненависть ко мне. А этого не было. В ее взгляде было много всего. Такого глубокого и болезненного. Там было все, кроме ненависти.

Я мог снова ее украсть, тем более она этого хотела. Таисия ждала меня на улице. А я курил, смотря на нее в тонированное окно, и заставлял себя сидеть на месте. Эта встреча была плохой идеей. Хреновой, я бы сказал. После нее осталось горькое послевкусие. Настолько горькое, что меня до сих пор выворачивает.

Она носила мой кулон до последнего, хотя в нем уже не было смысла. По возвращению домой она могла его тут же уничтожить. Но не сделала этого, хотя понимала, что я за ней слежу. Почему? Хороший вопрос.

Ты же так хотела избавиться от меня, детка.

Я знал о любом ее передвижении, пока сидел в изоляторе. Это приложение стало для меня единственным источником силы. Я понимал, что девочка на свободе, живет там своей ванильной жизнью, и это грело душу. Кулон был нашей неосязаемой связью. И девочка в тот день ее оборвала.

Я следил за ней до последнего. Как гребаный сталкер. Нет, не по приложению. Незаметно ехал за ней, пока Таисия гуляла. И это тоже было самой хреновой идеей. Я лично видел момент, когда детка решила оборвать связь со мной и сорвала с шеи кулон. На минуту засомневалась, но потом все-таки кинула кулон в фонтан…