Замок, жених и другие проблемы попаданки (СИ), стр. 10

— Свободна, капрал, — проворчал я.

Но Дубова на выход не торопилась.

— Комната все равно нужна, генерал. Мало ли помыться понадобится или переодеться. Может, даже вздремнуть после обеда, — возразила она.

Ох, разбаловал я её, но как иначе? Воспитание не позволяет мне держать женщин в строгости. Поэтому я их стараюсь в гарнизоне и вовсе не держать. Хотя порой приходится.

— Убедила. Попроси у хранителя комнату для синариты, — проворчал я.

— Будет сделано! — радостно заверила Зоя и унеслась выполнять.

А я был вынужден опять перевести взгляд на Катарину. И вот что удивительно, выражение ее лица, в отличии от остального вида, никакой жалости на вызывало. Передо мной как будто стояла сильная, взрослая, жесткая, уверенная в себе сенора. Да нет, даже не сенора — королева или, на крайний случай, великая магичка.

— Готовы начать занятия, синарита? — спросил я строго, прогоняя прочь наваждение.

— Разумеется, синор генерал. Я ведь здесь именно для этого и нахожусь, — не полезла в карман за ответом Катарина.

И Семь камней, и их хранитель, и хозяйка всего этого добра — с секретами. Придется их разгадать.

— Садитесь. Доставайте письменные принадлежности и записывайте, — велел я, махнув рукой на край своего рабочего стола, в торце которого стоял одинокий посетительский стул.

И как ни странно, вот это заставило Катарину вздрогнуть и насторожиться. К месту она не шла, а кралась, никуда не спеша. Вещмешок свой снимала с огромной неохотой, доставала блокнот для записей, словно гремучую змею. А вместо пенала достала сначала аптечку, потом коробку с шарами связи и только в самом конце добралась до набора писчих стержней.

— Ты что, неграмотная?! — поразившись до глубины души, гаркнул я громче, чем надо.

Катарина вся сжалась, упала на стул, распахнула блокнот и схватилась за аптечку. Сдернула с нее крышку, убедилась, что не то. Проделала то же самое с набором связи и наконец обнаружила стержни. Уставилась на них так, будто видит впервые, потрогала осторожно.

И тут меня посетила прямо-таки очень поразительная мысль. А вдруг Катарина вовсе не Катарина, а кто-то другой? Из тех, кого у нас называют блудными душами.

Глава 7

Садись, говорит, и записывай! А я умею писать вообще?! Катастрофа! Я понятия не имею, передались мне эти знания вместе со знанием языка или нет. Да я даже не в курсе, обучена Катарина грамоте или её образованием вовсе не занимались! Лун как-то эту тему не затрагивал, а в панической лихорадке я не могу припомнить видела ли хоть одну надпись в этом мире.

Пока брела к столу и пыталась придумать как выкрутиться, Янис Град сверлил мою спину подозрительным взглядом. А когда уселась за стол и методом тыка нашла в рюкзаке то, что смахивало на ручки, в его взгляд добавилось и неверие собственным глазам. Стало страшно. Неужели догадался, что я не местная?

— Простите, генерал, меня не баловали такими штуками, — пролепетала я онемевшими губами.

Схватила подобие ручки и вывела в центре страницы «Катарина Милова». Уф-ф-ф! Я не знала, как все это работает, но у меня получилось и написать, и прочитать буквы правильно. От облегчения даже пальцы иголочками закололо. Еле ручку не выронила. Я тут от инфаркта помру!

— Вы можете подать жалобу на своих опекунов, синорита, — процедил генерал.

В глазах его теперь плясали искорки бешенства. Отличная идея подать жалобу на Лебедяну! Вот только одна загвоздка: я понятия не имею, как именно жилось Катарине, и не смогу это в подробностях изложить. Наверняка будет разбирательство, станут копаться в каждом случае, а мне вообще невыгодно, чтобы вникали в прошлое Катарины. Очень легко проколоться на какой-нибудь ерунде.

— Не хочу вспоминать. Главное, что теперь я хозяйка Семи камней и больше не буду ни от кого зависеть, — ответила я бодро.

Однако генерал усмехнулся.

— Ой ли. Вы даже на каплю не представляете, сколько трудностей себе обеспечили, решив стать самостоятельной.

— А давайте не будем поддаваться пессимизму и приступим к моему обучению, — пробурчала я.

Плохой из него преподаватель! Вообще не способен ученика обнадёжить и подбодрить!

— Что ж, давайте, — согласился генерал и сел во главе длинного стола. — Записывайте. Монстры делятся на три категории: зловредные, условно-зловредные и миролюбивые. Зловредные монстры самые сильные, они передают человеку магии больше других. Их невозможно приручить и невозможно лишить желания уничтожать все живое. Единственное, чему мы научились — отпугивать их от своих стен и более-менее успешно удерживать в топях. Условно-зловредные неспособны убить человека. Они живут в лесах, степях, на болотах и на помойках около населенных пунктов. Магии дают немного. Их убивают простолюдины, чтобы получить силу. Однако надо копить эту силу несколько лет, чтобы достичь хотя бы того уровня, которым обладает ваш приглядчик Витольд. Ну и миролюбивые монстры. Это те, кто служит людям. Они приручаются и никогда не вредят. Силы дают много, потому, чтобы избежать их уничтожения, мы бдительно контролируем их истребление. Браконьеры подлежат суровому наказанию. Итак, мы дошли до того, что вы, синарита, должны успеть сделать за ближайшие тридцать дней. Вам следует как можно скорее определиться с силой, которую хотите получить к силе Громолюба, чтобы подготовиться к охоте на определенных монстров.

Я подняла руку, как будто сижу на уроке в школе. Опомнилась, поспешно ее опустила, но генерал кивнул, давая мне слово. Угадала! Повезло!

— А нет ли у вас справочника с перечнем всех зловредных монстров и описанием из сил? — спросила я.

— Разумеется есть, и я выдам его вам для самостоятельного изучения. Сейчас же мы продолжим знакомство с теорией. Вы правильно уловили, что три силы должны друг друга уравновешивать и дополнять. Но так как ваша первая сила — сила Громолюба, она успела занять центральное место в вашем организме и создать резервный источник. Две другие силы смогут занять в нем всего по одной восьмой части. То есть если вы выберете силу Смотролюба, то все равно не сможете создавать шедевральные изображения. Вы всего лишь получите возможность насылать силой звука временные галлюцинации. То же самое касается всех других сил. Они смогут лишь видоизменить вашу основную силу, но основными им не стать.

Ох, вот это прямо очень сложно! Самой мне в этой теме ни за что не разобраться, вся надежда на Луна. Он точно подскажет, что мне может пригодиться.

— А у вас какая основная сила? А других сколько? А какую часть они занимают, если их больше двух? — увлекшись темой, протараторила я.

Генерал выгнул бровь. Да что ж такое?! Опять я ляпнула, не подумав, и вызвала у него недоумение! Спалюсь! Как пить дать спалюсь!

— Две восьмых, синарита — это четверть резерва, — генерал провёл пальцем по воздуху, и между нами вспыхнули золотистые цифры: ⅛ + ⅛ = ¼. — Но это не просто арифметика. Вы должны понимать, что каждая новая сила дробится, как капля жидкого металла. Получить можно многое — удержать почти ничего. Чем больше «любов» в тебе, тем тоньше становится их голос. А теперь скажите — чему вас вообще учили?

Вопрос, конечно, на засыпку. Но от того, что Янис не обвинил меня в попаданстве (черт, надо следить за языком!), я невольно расплылась в улыбке.

— С математикой у меня всё хорошо, генерал. Считать я умею прекрасно. Но в законах магии... здесь я как слепая в незнакомом городе, — виновато развела руками.

Генерал изучающе сощурился, но кивнул.

— Тогда слушайте. Сила лицензируется не просто так. Представьте, что ваш резерв — это кувшин. — Он сжал кулак, и между пальцами заструился синий свет, формируя сосуд. — Основная сила — вода. Она заполняет три четверти. Остальное — капли других любов. Но есть те, кто… перевернул кувшин.

Свет резко исказился, превратившись во вращающуюся воронку.

— Червоточники. Тот, кто убил их первыми, получили не кувшин, а бездну. Безднолюб позволяет им вмещать последующие силы целиком, без дробления. Но как вы, наверное, уже догадались, синарита, убить червоточника непросто. Особенно первым. Когда у человека никакой магии вовсе нет. В Горалии таких «счастливцев» двое.