Синеглазка для вождей орков (СИ), стр. 2

В моем животе предательски урчит.

Два дня ничего не ела. За эту напряженную неделю, пока я нахожусь в бегах, я ела очень мало. Я сбегала без денег, без еды.

На третий день бегства мне пришлось продать свой фамильный медальон за грош, чтобы купить хоть какую-то еду. Но хлеб закончился быстро.

— Как твое имя, голодная? — неожиданно спрашивает меня второй орк, тяжело смотря в мои глаза. Ничего себе они зелёные!

— Алирия, — робко отвечаю я, опуская взгляд в ноги. Выносить его пронизывающий взгляд сложно. — Но родители называют меня синеглазка. — Зачем-то говорю я, и мысленно ударяю себе по лбу.

— Синеглазка, — повторяет он. — Я — Рилган. А это мой брат, — он указывает на первого орка, — Узлур.

В воздухе повисает тяжёлая, гнетущая пауза.

— Что же, — шепчу я, стесняясь посмотреть на орков, — ещё раз благодарю вас за спасение, отважные воины. Я пойду.

Я неторопливо отхожу буквально на сто метров, как дорогу мне преграждает орк. Судя по запаху свежескошенной травы — это Рилган.

— Не стоит отправляться в путь на пустой желудок, — произносит он, садясь передо мной на корточки. Вот теперь мы одного роста. — Через полчаса будет готово мясо, а еще у нас есть хлеб и… Сколько тебе лет?

— Восемнадцать, — шепчу я.

Рилган слегка улыбается, и добавляет:

— … Орквинское вино. Согреешься.

Я недоуменно хлопаю ресничками, не понимая, отчего такая доброта. Сначала спасли меня, теперь ещё и еду предлагают.

— Но, — я стеснительно сжимаю грязную ткань юбки, — стражники вернутся, и…

— Не вернутся, — уверенно заключает Рилган. — У многих сломаны кости, а гончие будут остерегаться нашего запаха. Как минимум неделя у тебя есть в запасе.

Я облегченно выдыхаю. Ну раз так, то он кусочка мяса с хлебом я не откажусь.

Неожиданно Рилган прикасается к моему лицу, и заправляет за ухо сорванный цветок. От смущения я снова опускаю взгляд.

По возращении к озеру, я вижу Узлура. Он сидит у костра, и нанизывает мясо на какие-то железные палки. С виду похожи на стрелы.

Только сейчас, когда опасность позади, я спокойно оглядываюсь. Вижу на берегу палатку и несколько разбросанных на земле шкур. Орки о чём-то переговариваются, и я слышу обрывки их фраз:

— Завтра на рассвете… через три дня вернёмся… травы Гарса помогут сестре продержаться… мы же вожди…

О! Так меня спасли вожди. Ничего себе!

Я мельком поглядываю на них и замечаю, как Узлур махает мне рукой, мол «подойди».

Я робко опускаюсь на краешек бревна и украдкой смотрю на орков. Оказывается, у Рилгана коричневые волосы, а у Узлура — черные.

Узлур с лёгкостью поднимает меня на руки, и усаживает между собой и Узлуром.

Тихо ойкаю.

Рилган протягивает мне шпажку с сырым мясом, и она тут же устремляется к земле. Тяжёлая какая! Мне такую не удержать. Узлур успевает поймать и, рыкая, начинает крутить ею над огнем.

— Ну точно белка, — усмехается он, и свободной рукой протягивает мне деревянную кружку. — Вот, выпей, быстрее согреешься.

— А, что это? — я улавливаю нотки диких ягод и перца.

— Орквинское вино, — отвечает Рилган, делая глоток. — Только пей медленно и по чуть-чуть.

Я не решаюсь.

Рилган хмурится. Забирает мою кружку и делает глоток. Возвращает.

— Не отравлено, — ухмыляется он.

Я делаю маленький глоток и тут же начинаю кашлять. Терпкое, с кислыми нотками вино, обжигает горло. Зачем-то делаю еще глоток, и снова кашель.

В целом — неплохо. А вот если мёд добавить, так вообще сказка будет.

Орки приятно улыбаются, а после интересуются причиной моего побега. Я всё рассказываю: про похищение, мерзкого короля, вражду и как неделю пряталась от стражников.

В перерывах между рассказом попиваю вино, кривлюсь, но всё равно пью. Орки слушают меня внимательно, не перебивая. Хмурятся, рычат, и недовольно качают головами.

Я всё говорю и говорю, чувствуя небывалую легкость в теле. Голова немного кружится, язык заплетается и… мне так хорошо! Даже в пляс готова пуститься.

Когда мясо готово, я снова тянусь к шпажке, но Узлур отрицательно качает головой.

— Тяжелая, — отвечает он и начинает кормить меня из рук.

Я заливаюсь румянцем.

Довольная и сытая, я не замечаю, как засыпаю на плече Рилгана. А когда просыпаюсь, чувствую, что лежу на чем-то мягком. С обеих сторон меня подпирает что-то горячее и твердое, а ушей касается негромкое сопение.

Сразу понимаю, кто рядом со мной спит.

Бесшумно поднимаюсь на ноги и почти на ощупь иду в противоположном направлении от озера. Из-за выпитого вина, ужасно хочется в туалет. Да и голова ещё немного кружится.

Захожу за дерево и делаю свои дела. Но когда возвращаюсь, налетаю ногой на орка и падаю. Прямиком на его широкую грудь. Моих губ касается нечто мягкое и слегка влажное, и тут происходит то, чего я никак не ожидаю…

Моя метка на руке вспыхивает светом, и я тут же оказываюсь прижатой к земле. Вокруг меня и Узлура клубится синий туман. Он обволакивает нас теплом, проникая под кожу.

О нет! Нет. Нет. Нет! Только не это! Только не поцелуй!

— Что это⁈ — угрожающе рычит Узлур, нависая надо мной.

Глава 3

Горячий источник

— П-проклятие, — едва слышно пищу я, испуганно смотря в мрачные глаза Узлура.

— Какое ещё проклятие? — скалится он, сильнее вдавливая меня в шкуру.

Я протяжно выдыхаю и, не в силах сдержать слёзы, плачу. У меня есть время до рассвета, чтобы избавиться от пробудившегося проклятия. Если не успею, то превращусь в камень.

— Мое проклятие, — всхлипываю я, и Узлур мгновенно отстраняется. Тянет меня за собой, и вот я уже сижу верхом на его коленях. Даже в таком положении, я всё еще смотрю на него снизу вверх. Дрожу от его мрачного взгляда. — Родовое.

От наших разговоров просыпается Рилган. Непонимающе смотрит на клубившийся вокруг меня и Узлура синий туман. На то, как я сижу в объятиях и плачу.

— Рассказывай, — сурово приказывает Узлур, но при этом нежно вытирает слёзы на моих щеках. Пальцы у него грубые, слегка шершавые, но настолько тёплые, что я млею от прикосновения.

— Да нечего рассказывать, — вздыхаю я, сжимая дрожащими пальчиками ткань платья. — Всё равно мне осталось жить недолго. До рассвета.

Я поднимаю на Узлура полные слёз глаза, и улыбаюсь:

— Надеюсь, вы найдёте цветок и…

Рилган прерывает меня, садясь рядом с Узлуром:

— Как это осталось жить до рассвета? — в его голосе слышится беспокойство. — Что за проклятие, синеглазка?

Я перевожу на него взгляд и чувствую, как он сжимает мою ладонь в своей. Теплая, грубая и шершавая, как у Узлура.

— Окаменение сердца, — шепчу я. — Если не излечусь от проклятия до рассвета, то превращусь в камень.

Орки хмуро переглядываются.

— Ты знаешь способ, как от него излечиться? — рокочет Узлур. Кажется, он злится. Но, на что⁈

Я стыдливо киваю, опуская взгляд. Озвучивать способ мне совсем не хочется. Всё равно ничего уже не исправить.

Орки выжидающе молчат. Даже не двигаются.

— Чем дольше ты молчишь, синеглазка, — рычит Рилган, — тем ближе рассвет.

Продолжая сидеть с опущенной головой, я наконец набираюсь храбрости и отвечаю:

— Близость… интимная, — замолкаю, — с тем, кого поцеловала.

Возникает давящая тишина. Я не вижу лиц орков, но чувствую, как они на меня смотрят. Готовая к чему угодно, я слышу то, что никак не ожидала:

— Здесь неподалёку есть горячий источник, — спокойно произносит Узлур, поднимаясь на ноги. Из объятий меня не выпускает. — Помоемся, расслабимся и займёмся твоим излечением.

Я тут же вскидываю подбородок, и встречаюсь с горящим озорством взглядом Узлура. Как⁈ Он что, правда готов помочь мне! Но я же… я… Меня бросает в дрожь, а ладошки холодеют. От осознания, что орк готов лишить меня невинности, мне становится не по себе.

Это неправильно! Ой, как неправильно. Я мечтала, что мой первый раз, как и поцелуй, будет по любви. А тут орк! Очень красивый и привлекательный орк.