Нелегальный экзорцист, стр. 13

Как раз собирался спускаться в подвал на утреннюю тренировку, но, увидев, что явилась моя, пожалуй, теперь уже бывшая любовница, сменил направление движения и устроился за стойкой рядом с удивлённой Фросей. Она ещё больше удивилась, когда я достал фляжку, отхлебнул из неё, а затем начал гудеть, расшатывая свой дух. Даже не глазами, а как каким-то третьим чувством осознал, что девушка сейчас разродится вопросом, поэтому предостерегающе поднял палец. Подействовало.

Почувствовав, что готов, я «выглянул» из себя и открыл глаза. Реальную картинку дополнила духовная составляющая мира. Настя ушла в отдел с бульварными романами, насильно усадив своего спутника за один из читательских столов.

Ну что же, всё не так плохо, как могло бы быть. Внешность избранника мало расходилась с его сущностью. Дух был не особо крепок и ярок, зато в нём не видно коричневой гнили подлости, серых разводов зависти и тёмно-красных всполохов затаённой злобы. Лишь голубоватые линии мечтательности. Впрочем, для лекаря это не так уж плохо. Вряд ли он станет надёжной стеной, за которой Элен спрячется от жизненных невзгод, но этот мужчина точно будет ей верен и не станет тиранить. А благосостояние новой семьи моя подруга обеспечит самостоятельно благодаря наследству покойного мужа.

Я увидел всё, что хотел, поэтому дождался возвращения Элен, которая явилась к стойке рассчитаться за взятую книгу, вежливо поздоровался с ней и, поймав взгляд, спокойно кивнул. Честно говоря, думал, что она сейчас строптиво вскинется, показывая, что моё мнение её не особо интересует, но Элен облегчённо вздохнула и благодарно улыбнулась. Ну а я со спокойной душой отправился на занятия, за эти дни уже успевшие набить оскомину своей монотонностью. Надежды на то, что вот-вот мы перейдём к увлекательным схваткам, уже развеялись. Похоже, всё и дальше точно так же скучно.

Когда мы с Димой наконец-то выбрались из подвала, выяснилось, что я сделал ошибку в плане доступа посторонних в тренировочный зал. Может, стоит смастерить сигнальную лампочку, как в моторном отсеке «Селезня»? Как только я вышел в читальный зал, намереваясь быстренько пройти на второй этаж и принять душ в ванной комнате, ко мне тут же бросилась Фрося. Она чуть ли не размахивала над головой бумажкой, словно почтальон срочной телеграммой. Оказалось, что, пока мы с Димой нелепо пританцовывали в подвале, дежурившая на телефоне тётя Агнес приняла два сообщения. Оба важные.

Сначала позвонил подьячий земского приказа и сообщил, что старейшины ушкуйников ждут меня в девять вечера в трактире «Омут». Находился он в Припортовом районе, который примыкал к моему родному Речному. Обитали там в основном ушкуйники с семьями, мастера доков и портовые чиновники нижнего уровня. Это послание спешку не вызывало, а вот звонок от отца Никодима требовал немедленного действия, так что я вместо блаженного стояния под тёплыми струями воды быстро ополоснулся, оделся и выбежал из библиотеки. Так спешил, что потратился на извозчика. В принципе, доходы позволяли мне вообще отказаться от езды на трамваях, но лишние траты всё ещё вызывали какое-то внутреннее отторжение. В общем, до нашей церкви я добрался довольно быстро.

Жилой дом на церковном дворе был закрыт, и я сразу отправился в храм, где и обнаружил священника, стоявшего на коленях перед алтарём. Давно я здесь не был, и теперь наша церковь казалась мне ещё неказистее, чем ранее. Когда-то она пусть и выглядела немного уставшей от не самой лёгкой жизни, но всё же была величественной даже в своей лёгкой неухоженности. Теперь же я понимал, что тут без серьёзного ремонта не обойтись. В Речном живут пусть и не самые бедные люди города, но и не самые набожные. Ох, неправ отец Никодим, утверждая, что его вера ослабла. Иначе как объяснить, что с такой унылой паствой бесноватые не появляются здесь каждую неделю, как в той же Дымке и Ржавом районе. Кроме как влиянием бывшего скорбника на местную атмосферу, я такое благоденствие объяснить не могу.

Отвлекать отца Никодима не стал и, опустившись на колени рядом с ним, начал читать «Отче наш». Батюшка прервал своё беззвучное моление и присоединился к моей молитве. Когда прозвучали последние слова нашего совместного обращения к Господу, я ощутил прилив спокойствия и уверенности в себе. Ох, недооценивает себя мой духовный наставник. Когда он поднялся с колен и посмотрел на меня, пришло понимание, что священник пребывал в не самом радужном настроении.

– Батюшка, что-то случилось?

– Да, Степан, случилось. Пойдём ко мне, там всё и расскажу. Храм не место для подобных разговоров, ибо чувствую я, что без ереси и хулы не обойдётся.

– О как, – не удержал я в себе удивлённое замечание и последовал за священником.

Мы прошли в его жилище, совмещённое с классом церковно-приходской школы. Я уселся за стол, где провёл несколько лет в мучительных попытках освоить арифметику и чтение. Получалось тогда крайне плохо, но сейчас все те мучительные потуги казались какими-то нереальными, словно всё это было не со мной. Даже передёрнуло от осознания того, что мог бы до конца дней оставаться недалёким дурачком на побегушках у злобной тётки.

Через пару минут отец Никодим присоединился ко мне, принеся две кружки с травяным чаем, который я же ему и презентовал. Это был сбор не от Василисы, а от самой Виринеи. Она сказала, что такое пить очень полезно пожилым людям. И вообще придаёт бодрости и ясности уму. К тому же с мёдом получалось очень вкусно. Отец Никодим какое-то время размышлял, прихлёбывая из кружки, а затем всё же собрался с силами и заговорил:

– Всё очень плохо, Степан. Я рассчитывал поговорить со своим другом и аккуратно вызнать, где он спрятал нож, но разговор не состоялся. Эти твари посадили его на цепь, как зверя. Держат в холоде и голоде. Но хуже всего то, что они не дают ему читать, а это для Ильи всегда было важнее, чем еда и питьё. Он меня даже не узнал. – Голос старика дрогнул, в его глазах блеснули слёзы. Я никогда не видел его таким растерянным и беспомощным.

Внутри меня тут же начал разгораться огонь гнева и даже ненависти к тем, кто смеет так поступать со стариками. Батюшка рассказывал о своём друге лишь самое хорошее, и совершенно непонятно, за что над ним так измываются.

– И что мы будем делать?

– Мы? – удивлённо посмотрел на меня священник, а затем нахмурился, словно только сейчас вспомнил, что перед ним не Стёпка-дурачок, а будущий капитан ушкуя, да и вообще парень с определёнными возможностями. Но огонёк надежды в его глазах вспыхнул лишь на мгновение и тут же угас. – А что тут сделаешь? Я пытался пробиться к владыке, но меня не пустили и намекнули, что всё это пустые старания. Тогда появилось желание как-то вызволить Илью из темницы. Есть один человек, который найдёт тех, кто тайно сможет провезти через Польшу в Выборг, а там и до самого скита. Я поведал о своём замысле благочинному, и он строго запретил мне соваться на Ладогу. Да и как пройти мимо смиренных братьев, чутких и злобных, аки бешеные псы. Не убивать же их!

Священник прямо на моих глазах опускался в пучину отчаяния, сжимая кулаки так, что пальцы побелели. Но если отца Никодима одолевала безнадёга, то меня распирало от ярости. Мысли в голове забегали как наскипидаренные, но никак не хотели сходиться в хоть сколь-нибудь здравой идее. Батюшка прав: какую бы ненависть мы сейчас ни испытывали к смиренным братьям, но убивать их или как-то калечить было бы неправильно. А что ещё можно сделать с такими бешеными псами?

Усыпить!

Я даже вздрогнул от странной, возникшей из ниоткуда мысли и, затаив дыхание, замер, пока выстраивалась логическая цепочка на основе чужого опыта. Так частенько бывало в первые дни после того, как я сумел переварить чужой дух. Тогда мысли двигались в голове совершенно бесконтрольно, а я лишь ошарашенно наблюдал за всем этим чудным действом как бы со стороны.

Логическая цепочка стремительно удлинялась, словно притягивая новую информацию. К бешеным собакам приближаться нельзя, поэтому их усыпляют с помощью духовых ружей. А что, если явиться в скит, ставший тюрьмой для хорошего человека, с таким вот ружьишком? Тихонько усыпить монахов-охранников да умыкнуть узника! Насчёт усыпляющего зелья можно посоветоваться с аптекарем, ну, или в крайний случае съездить к Виринее. Гордей говорил, что сегодня к обеду должны прийти помпы. К их установке всё уже давно готово. Дел там часов на шесть. Что же касается пневматического ружья, то и с этим у меня есть к кому обратиться.