Прекрасная ложь, стр. 2

«Эти полгода с тобой – что-то удивительное, Ия! Но нам обоим нужно двигаться дальше. Спасибо тебе за этот прекрасный опыт».

– Кстати, вчера бабушка делала расклад на тебя и знаешь, что? – продолжала Мия. – Карты сказали, что твой суженый со дня на день сделает тебе предложение руки и сердца. Правда, она просила меня не рассказывать об этом тебе, но, сама понимаешь, как о таком умолчать! К тому же я сделала ставку, которая не предусматривает никакого парня. Однако, мне любопытно, что, если твой парень встанет перед тобой на одно колено в новогоднюю ночь? Ия, милая, мы все будем очень счастливы за тебя! – тараторила Мия. – Но этого не случится, если ты снова приедешь одна, и тогда я выиграю тридцать тысяч и куплю себе любимый арабский парфюм! В общем, и в том, и в другом случае лично я останусь в выигрыше!

– Желаю удачи, Мия.

– Люблю тебя, малышка! – воскликнула сестра и отправила громкий чмок в трубку, от которого я почти что оглохла. – Ох, черт! Мой ужин горит!

– И я лю…

В трубке раздался щелчок, означающий окончание разговора. Несколько секунд я просто таращилась на экран телефона, словно ожидая, что сестра позвонит, хотя, по большому счету, надобности в этом уже и не было. Зачем ей слышать от меня теплые слова в ответ, когда она и без того знала, что я её тоже люблю.

Когда экран потемнел, я прислонилась спиной к светлой стене и представила воодушевленное лицо бабушки, когда её карты «сообщили» ей долгожданную и радостную новость. Не сомневаюсь, что она сообщила об этом девочкам на кухне и с каждой взяла слово не рассказывать об этом мне. Мол, давайте будем держать кулачки за нашу малышку Ию, которой уже давно пора предстать перед всеми нами невестой.

О замужестве я всерьез задумалась четыре года назад, когда любовалась свадебным танцем Мии и Олега. Это было волшебное зрелище, полное любви, счастья и доверия друг к другу. Я смотрела, как осторожно и в то же время властно рука моего зятя обнимала осиную талию моей сестры, будто бы говоря всем присутствующим, что теперь он убережет её от всех бурь и невзгод и никому не позволит её обидеть. Я попробовала представить это чувство – полная защищенность и желание принадлежать любимому мужчине, – и оно мне понравилось. Разумеется, это были лишь его штрихи, но суть от того не изменилась – я была очень даже не против влюбиться в мужчину по уши и сказать ему «да!», когда он задаст мне самый прекрасный и судьбоносный вопрос, который желает услышать каждая влюбленная девушка. Но вместо этого каждый декабрь я только и слышала: «Ия, мы должны расстаться». Глаза в глаза, рука в руке и мое сердце, готовое вырваться из груди. Всё, как в кино, кроме слов и колена, на которое никто из моих бывших так и не встал.

– Можешь идти домой, Ия, – вдруг раздался властный и скользящий, как ледяной черный шелк, голос Наташи.

От испуга я машинально прижала ладони к груди, чем вызвала у начальницы слабую тень улыбки. Если бы я не знала её, то решила бы, что она мысленно представляет меня на вертеле и с нетерпением жаждет поужинать мной.

– До конца рабочего дня ещё два часа, – напомнила я неуверенно.

– Ты не хочешь домой? – спросила Наташа, подойдя ко мне ближе. Это был тот случай, когда казалось, будто она воспарила над полом и плыла по воздуху.

– Хочу, – часто заморгала я.

– Тогда иди, Ия. Я тебя отпускаю.

Тревожное предчувствие вынудило меня слишком громко сглотнуть.

– Вы меня увольняете?

– Разве я так сказала?

– Нет, но…

– Тогда в чем проблема? – перебила она всё тем же опасным и извилистым, как опасная змея, голосом.

– В прошлом месяце вы сказали то же самое Юлиане. В магазин она больше не вернулась.

– Я сказала, что увольняю её за очередное опоздание в течение одного месяца, – уточнила Наташа, скрестив руки под грудью с опасной медлительностью. – А тебя же я просто пораньше отпускаю домой.

Я задумалась и сделала хриплое «мм».

– Это всё из-за моей кислой физиономии?

– Да. Работники моего магазина должны излучать профессиональную серьезность и искреннее желание помочь покупателю. Я не буду говорить вслух, что именно источаешь сейчас ты, Ия. И это уже который год подряд. У тебя что, вместо праздничного настроения наступает депрессия в декабре?

Ага. Именно.

– Пожалуй, я пойду домой, – выдавила я улыбку, мысленно ужаснувшись чрезмерной наблюдательности Наташи. Не удивлюсь, если в голове у нее толстенная записная книжка, в которой она ежедневно фиксирует всё, что может показаться ей странным. – До завтра. И спасибо, что позволили уйти пораньше.

– Расставание с парнем то же самое, что и температура. А если инициатором разрыва стал именно он – острое отравление, – сказала Наташа, убрав с моего плеча невидимую ворсинку. – И с тобой это случается третий декабрь подряд.

Вообще-то четвертый. Наташа не в курсе, поскольку в её магазине я работала третий год.

– С чего вы это взяли?

– Неправильный вопрос.

На мгновение я почувствовала себя перепуганным Нео из «Матрицы», с которым говорил загадками Морфеус.

– Мой тебе совет: определи то, что связывает всех твоих бывших, а потом найди этому абсолютную противоположность и уже следующий декабрь пройдет для тебя безо всякого недомогания. Хорошего тебе вечера, Ия.

Лишив меня дара речи, Мортиша Аддамс Наташа медленно поплыла по воздуху, унося за собой мрачный и тяжелый шлейф, пожалуй, самого странного, жуткого, но безмерно загадочного аромата Ignes Angela Ciampagna.

По дороге домой я не переставала думать о словах Мии. То, что они с Олегом поспорили, безусловно, оставило во мне болезненный отпечаток… Ну, где-то очень глубоко. Это ведь всё равно, что откровенная насмешка над моей чертовски «везучей» личной жизнью, в которой по неведомым мне причинам отказывался задерживаться мужчина. Бесконечные поиски причин прятали за собой мои чувства. Те, что порой накрывали меня в первые январские ночи, когда осознание очередного начала нового года ознаменовывалось для меня одиночеством. Этих чувств я никогда и никому не показывала. Всё ограничивалось тихими слезами в подушку и такой же безмолвной надеждой на лучшее. То, что обязательно случится со мной в новом году и сделает меня счастливой.

Да, я романтик. Тот жуткий, неисправимый и наивный романтик, которому беспощадная судьба переломает все кости, а он всё равно будет верить, надеяться и ждать любви.

«И не делать совершенно никаких выводов из прошлого опыта», – прозвучало в моих ушах восхитительно-коварным голосом Наташи, когда я, сама того не заметив, уже подошла к центральному входу в многоэтажный жилой комплекс «Максимус», где снимала квартиру с университетской подругой. Точнее сказать, это была именно её квартира, но я каждый месяц исправно оплачивала свое в ней проживание.

На мгновение удручающие мысли вновь охватили мой разум, а взгляд, поддавшись силе невидимого суперклея, так и прилип к мигающему крошечному огоньку на пушистой еловой гирлянде над помпезным входом в кристаллическую башню. Я в который раз задумалась над словами Наташи и прежде, чем мимо меня пронесся ледяной ураган, грубо задев мое плечо, я определила, что все мои бывшие были хорошими мальчиками.

– Для этого им придется убить меня! – грозно и озлобленно прорычал в трубку плохой мальчик, скрывшись за вращающимися стеклянными дверьми.

Это был наш с Эрикой сосед, которого лично я редко могла увидеть в хорошем настроении. Впрочем, я в принципе редко его встречала.

Я не спеша вошла следом, подошла к сверкающей латунью стойке консьержа и, поздоровавшись, поинтересовалась, есть ли для квартиры № 64 какая-нибудь корреспонденция. Я знала, что ответ будет отрицательным, но так я намеревалась немного потянуть время, чтобы не ехать в одном лифте с соседом, у которого явно не задался день.

– Ищи! Услышал меня? – раздался его тяжелый и грозный голос в тихом и праздничном холле элитной высотки. – Ублюдки безмозглые!

Поблагодарив и попрощавшись с консьержем сдавленной улыбкой, я медленно двинулась в сторону двух лифтов, один из которых уже достиг второго этажа. Наш с Эрикой сосед парил от ярости, как раскаленная земля. Не успели дверцы толком разъехаться, а он уже ворвался в кабину, громко ударившись о каждую своими широкими плечами. На мгновение я замешкалась. Не знала, стоило ли заходить в замкнутое пространство с тем, у кого на физиономии было написано: «Убью».