Год 1985. Ваше слово, товарищ Романов (СИ), стр. 70

— Итак, товарищи, — сказал я, когда все приглашенные расселись за столом, — по первому вопросу сегодняшней повестки дня слово имеет товарищ Сталин из мира сорок второго года…

— От товарища Серегина мы всегда видели только хорошее, — произнес Виссарионыч. — Если он говорит про кого-то, что это хороший человек, при ближайшем рассмотрении эти сведения полностью подтверждаются. И, наоборот, если он утверждает, что некто — интриган и негодяй, этим сведениям тоже можно верить с полной гарантией. О Мао Цзэдуне товарищ Серегин ничего говорить не стал, просто положил на стол перед нами стопку книг, где описаны дела этого человека в течение всей его жизни. Мол, решайте сами, товарищ Сталин, нужен ли вам такой соратник по коммунистическому движению. И мы решили, что нэ нужен. Более того, нам стало понятно, что такой руководитель будет вреден и самим китайским коммунистам. Прежде мы совершенно неправильно оценивали личность товарища Мао и его возможности. Тот, кто тянет вверх траву, чтобы та быстрее росла, должен иметь совершенно особый склад ума, никоим образом не совместимый ни с какой руководящей работой, и уж тем более с обязанностями лидера коммунистической партии. Тогда, минуя каналы Коминтерна, по линии военной разведки, мы переправили все необходимые материалы в Яньань, чтобы товарищи из центрального комитета китайской компартии могли бы сами решить судьбу своего вождя. И вот, как нам стало известно совсем недавно, на внеочередном пленуме ЦК КПК Мао Цзэдуна, а также ряд его приспешников, в рамках развязанной ими же кампании по улучшению стиля партийной работы, освободили от всех занимаемых постов и исключили из партии как интриганов и властолюбцев, недостойных высокого звания коммуниста.

— Т-с-с, Серегин, — шепнула мне энергооболочка, — не удивляйся. Принцип «кто девушку ужинает, тот ее и танцует» применяется не только в частной жизни. В политике, если речь не идет о полных растяпах, все обстоит точно так же. Товарищи в китайском ЦК прекрасно знают, с какой стороны их бутерброд намазан американскими долларами, а с какой фиговым маслом. Денег китайским товарищам Советский Союз выделяет просто огромное количество, рассчитывая, что вкладывает средства в будущего союзника. Это у вас там наверху миллион или хотя бы полмиллиона долларов для некоторых что-то вроде карманной мелочи, а в сорок первом году такая сумма составляет целое состояние. И как раз миллион долларов Сталин распорядился направить китайским коммунистам третьего июля сорок первого года, когда германские панцергруппы уже рвали советскую землю и ничего еще не было предрешено…

— Мне это известно, — сухо подумал я. — Товарищ Сталин всегда думал и планировал наперед, никогда не жалея денег на проекты развития. И то, что он иногда ошибался и вкладывал не туда и не в тех — его беда, а не вина. Главное, что ситуации с головокружением от мнимых успехов он умеет исправлять неплохо. Важно то, что в основном советский вождь был прав, а его критики либо ошибались, либо ставили перед собой другие цели — дорваться до поста генсека и поцарувати.

Пока я обменивался мнениями с энергооболочкой, во внешнем мире прошло не более пары секунд, потребовавшихся присутствующим для того, чтобы осознать сказанное советским вождем и отреагировать.

— И кто же теперь стал генеральным секретарем партии китайских коммунистов? — чуть скривив губы в недоверчивой гримасе, спросил Чжоу Эньлай. — Неужели кто-то из ваших московских выдвиженцев?

— Как кто? — деланно удивился Виссарионыч. — Вы, то есть ваше воплощение в нашем мире, и стали. Теперь именно Чжоу Эньлаю предстоит изгнать из Китая японских захватчиков, разгромить гоминдановские банды Чан Кайши, объединить страну под мудрым руководством коммунистической партии и провозгласить основание Китайской Народной Республики. Мы надеемся, что его, то есть ваша, деятельность будет более успешна, чем у политического покойника Мао Цзэдуна.

Члены китайской делегации переглянулись.

— Такой вариант нас устраивает, — сказал Дэн Сяопин, на протяжении всей своей партийной карьеры поддерживавший хорошие отношения с Чжоу Эньлаем. — Кстати, значит ли это, что мы может посылать войска на помощь нашим товарищам?

— Да, — сказал я, — войска посылать можно и нужно. Время пришло. Я открою вам перманентный канал в Яньань, а уж дальше вы уже сами. И еще. Не удивляйтесь, если после нескольких чувствительных ударов по интимным местам японское командование выйдет с вами на переговоры и предложит без сопротивления эвакуировать свои войска из Центрального и Южного Китая. Я уже предупреждал адмирала Ямамото, что в самое ближайшее время выпущу вас в их мир, и тогда кто не спрятался, я не виноват. Если такое все же произойдет, соглашайтесь только на полное очищение от японской армии всех китайских территорий, причем власть на местах солнечные человеки должны передавать именно вашим товарищам, а не гоминдановцам. В таком случае у вас будет шанс еще до завершения мировой войны, на несколько лет раньше, чем в Основном Потоке, объединить Китай под своей властью и провозгласить Китайскую Народную Республику.

Товарищ Чень Юнь, единственный рабочий по происхождению во всем китайском руководстве (остальные были из крестьян), посмотрел на меня, потом на Просто Леню и Виссарионыча, и спросил:

— Такая позитивная программа товарища Серегина выглядит для нас вполне привлекательно, но хотелось бы знать, как к ней относится товарищ Сталин.

— Товарищ Сталин относится очень даже положительно, — ответил Виссарионыч. — Главное, чтобы русский с китайцем действительно стали братьями навек, а Китайская Народная Республика развивалась в ровном темпе, без попыток прыгнуть выше головы и в беге на четвереньках обогнать поезд. При соблюдении этих простых условий наша поддержка всегда будет с братским китайским народом.

— Это все, что нам следует знать по этому поводу, — вздохнул Чжоу Эньлай. — Если нашему поколению необходимо уврачевывать язвы маоизма, то нашим младшим товарищам лучше вовсе избежать этого исторического явления.

— Теперь на повестке дня у нас еще один вопрос,- сказал я. — В мире восемьдесят пятого года тоже есть Китайская Народная Республика. И если во внутренней политике пережитки маоизма там благополучно изживаются, то внешнеполитическая ориентация делает китайское государство того мира моим естественным врагом. А это неправильно, ведь и в прошлом, и в будущем Китай был надежным союзником Советского Союза и России. Поэтому тамошнее пекинское руководство следует вразумить и направить на истинный путь в том же духе, в каком я направил вас самих.

— Со своей стороны, — сказал Григорий Романов, — мы будем приветствовать примирение с китайской компартией, которое может состояться через одиннадцать дней на апрельском пленуме ЦК КПСС. И тогда же мы намерены реабилитировать честное имя товарища Сталина, чтобы во всеуслышание объявить об этом на параде в честь сороковой годовщины победы советского народа в Великой Отечественной Войне.

— Да, — подтвердил Чжоу Эньлай, — это будет верное решение сделать две этих вещи одновременно. А теперь позвольте осведомиться, кто же составляет то самое руководство, которое нам потребуется вразумлять?

— А все те же люди, что сидят сейчас вместе с вами: Дэн Сяопин, Чэнь Юнь и Ли Сяньнянь, — ответил я. — Дэн Сяопин — лидер партии и государства, а два других товарища — его помощники, члены «восьмерки бессмертных», соответственно, второй и третий человек по влиянию в китайской компартии. Генеральным секретарем ЦК КПК является недавний выдвиженец в самый верхний эшелон товарищ Ху Яобан. Все он делал правильно: реабилитировал жертв культурной революции и восстанавливал марксистскую основу коммунистической партии, но слишком уклонился в сторону буржуазной вестернизации, что привело к негативным последствиям в виде молодежных беспорядков, которые организовывала чрезвычайно размножившаяся западная агентура. Поскольку все смутные явления во всех странах, включая студенческие бунты во Франции, свергнувшие де Голля, протекали примерно по одному сценарию, у меня имеется сильнейшее подозрение, что все это акции не просто спровоцированы, а срежиссированы и проплачены одной из западных спецслужб. Впрочем, и без законных поводов к народному недовольству тоже не обошлось, и они, эти поводы, у вас общие с Советским Союзом. Главная беда — в зазнайстве высоких партийных чинов, их оторванности от интересов народных масс, произволе больших начальников, которым законы не писаны, а после широкого распространения рыночных отношений таким же бичом стала повсеместная коррупция. Впрочем, в ближайшее время вы сами все увидите. Я организую вам четверым встречу с тамошним Дэн Сяопином, а уж дальше вы сами.