Дитя для двух королей (СИ), стр. 45

– Не поможешь мне еще немного? – наклонился я к ней, протягивая несколько золотых монет.

– Мне бы деньги, дяденька, за золото ничего не купишь, его сдавать надо. А я маленькая еще, мне не поменяют.

– И где можно поменять?

– В ломбарде, здесь, на углу. Но папа говорил, что цену сбивают жутко, жульничают.

– Тогда отдай папе, он тебе поменяет.

– Да ну, себе заберет. Кстати, а что еще помочь нужно?

– Как добраться до улицы Воложской с домом тридцать два?

– На автобусе, метро, троллейбусе.

Я нахмурился, поджал губы.

– Что, тоже не знаете? – широко заулыбалась она, словно встретила героя из сказки.

– Я нечего не знаю здесь, Маша. Я… из другого мира, только тс-с-с.

– Ухты! Тогда понятно, а то вы очень… другой. Слушайте. Идете в ломбард, сдаете свои монеты, но немного, а то жульничают, заберут еще все… Потом останавливаете такси – это машины с желтыми шашечками… Тоже не знаете? – восхищенно спросила она.

В общем, разговаривали мы долго. Она даже на улице показала, что означает это самое такси, а потом ее забрала мама.

Не без проблем и желания кому-нибудь выпотрошить кишки я добрался по нужному адресу. Встретил закрытую дверь. Узнал, что хозяйка давно не появлялась, а ее мужик порой заходит по вечерам, чтобы полить цветочки.

Что за мужик, я уточнять не стал. Дождался его.

Едва он подошел к двери магазина и вставил ключ, встал у него за спиной и сказал:

– День добрый.

– У меня ничего нет, – проблеял тот, видимо, испугавшись моего вида.

Нет, а что хотел? Я злой, вымотанный долгими метаниями и переговорами с обменщиком золота, под впечатлением от мира вокруг, едва не с ума сходил от постоянного гула. А еще он, мужик какой-то! Сука, у моей королевы здесь… мужик!

– Я ищу Вику, сестру Натальи Рыжовой.

– Ташки? – сразу выпрямился он. – Вы знаете, где она, что с ней?

– Знаю. Мне нужна Вика и…

– Вы за девочкой, вы… ее отец?

– Да.

– Хм, – издал этот смертник и прошелся взглядом по моей одежде.

Это была последняя капля моего самообладания. О, я был сегодня на редкость сдержан. И все, щелкнуло в голове, арис полыхнула.

Я впечатал мужика в дверь, собрал бесформенную одежду с короткими рукавами в кулак, приблизился так, чтобы цедить тихо, но вкрадчиво, а главное, чтобы слышал.

– Где Вика и моя дочь?! Или ты сейчас же ведешь меня к ней, или…

Пустить ему кровь – не выход, ведь он знал то, что мне нужно. Угрожать этим можно, но… если бы я был на его месте, то не повел бы помешанного психа к маленькой девочке. Пришлось разжать кулак, отряхнуть этого… мужика, мать его, и даже чуть отстраниться, чтобы смог жалко выдохнуть.

– Нервы. Долго искал их, помоги, а?

– Х-хорошо, – заблеял он.

И вот захотелось спросить, не бывший ли он муж моей Натальи, не та ли собака, которая бросила ее в сложный момент. Но я сдержался. Вообще поражал самого себя, не срывался. Почти. Обменщик в ломбарде не считается, уж слишком у него морда наглая и улыбка приторная, чтобы на слово верить. Но это так, пустяки.

На железной карете без лошади мы добрались до дома Вики. По узкой лестнице зашли на третий этаж и вскоре оказались на пороге ее… покоев.

Скромно, скудно, но мило.

– Вы Аделар? – сразу спросила девушка, чем-то похожая на Наталью.

Такая же невысокая, стройная, но с сильным взглядом, в котором явно можно встретить вызов.

Раздался детский плач, она устало потерла глаза и, попросив мужика провести меня в кухню и угостить чаем, побежала в дальнюю комнату и вскоре пришла к нам с очень маленьким человечком.

– Хотите… подержать? – протянула она мне кричащий сверток.

– Давай я, – тут же подошел мужик. Смертник, точно!

Я потеснил его, кивнул, боясь даже представить, как взять это маленькое создание и не навредить. Казалось, от одного неверного движения что-то случится.

– Только руки помойте и… снимите вот это, пыльное ведь.

Я не стал спорить, выполнил все ее указания, а потом с замиранием сердца принял у Вики кричащего ребенка, который сразу затих. Причмокнул, моментально уснул под удивленный вздох девушки.

– Поразительно.

– Что?

– Лиза успокоилась, – в глазах Вики заблестели слезы. – Нас даже из больницы выписали только пару дней назад, потому что ее постоянно что-то беспокоило. Она отказывалась есть, не спала толком, находилась под наблюдением врачей. Вес первые дни вообще не набирала. И вот, – указала она на меня и на притихшего ребенка. – Чудо какое-то.

Она упала на стул и устало провела ладонью по лицу. Пристально смотрела на меня, пока мужик возился рядом и делал чай.

– Где Ташка, она там, у вас?

– Да.

– А почему ребенка так же не… – она глянула на мужика и нахмурилась, словно не могла говорить при нем.

– Сложно, – покачал я головой и присмотрелся к девочке, спящей на моих руках.

Такая легкая, вообще ничего не весила. Крохотная. Было в ней что-то неуловимо-чарующее, притягательное, хотелось потрогать, проверить мягкость кожи, а еще есть ли дыхание. Но ведь прикасаться страшно. Вдруг потревожу, сделаю что-то не так. Хоть ты с места не двигайся и вечно так стой.

Вскоре Вика будто очнулась. Выпроводила мужика, расспросила меня об Наталье, начала собирать вещи, заявила, что отправится со мной и не оставит сестру непонятно где одну. Предложила переночевать здесь и выбираться в обратный путь утром. Порой застывала, глядя на ребенка с неверием, и снова начинала бегать по дому.

– Как ты поняла, кто я? – спросил, когда мы добрались до перехода в мой мир.

Оказывается, это место называлось метро и было предназначено для быстрого перемещения людей под землей. Интересная разработка.

– Ну… Очень подходишь под описание. Чертовски сексуален, красив и опасен. Да и одет необычно, не по моде нашего мира. Я до последнего не верила, что она куда-то перемещалась, пока не пропала прямо на моих глазах из родового зала.

– Наталья рассказывала обо мне?

– Пф-ф, часто, и всегда с такой влюбленной улыбочкой, что тошно становилось.

– Влюбленной? – заинтересовался я.

– Ага, – закивала она и выдала, когда мы оказались уже по другую сторону тоннеля: – Ого. И что, можно туда и обратно?

– Полагаю, что нет, – ответил, покрутив в ладони ценный предмет.

Обсидиановую табличку покрывала сеть мелких трещин. Сложилось впечатление, что ее хватит еще на один раз, в ту сторону, и потом она рассыплется. Наверное, все предметы этих чокнутых баб были недолговечными.

– Поспешим.

Через несколько часов мы уже подъезжали к дворцу Давира, нас не стали задерживать, сразу проводили к его покоям. Я зашел и остановился на пороге, чувствуя, как больно сжимает сердце. Наталья снова спала.

Увидел заинтересованный взгляд моего врага, решительно направился к кровати и положил сверточек с маленькой девочкой рядом с ней, а что дальше? Крохотулька закряхтела, завозилась, в то время как моя женщина вообще не отреагировала.

– Что с ней? – озвучила свое беспокойство Вика. – Она заболела?

– Это из-за того, что мы их разделили, – пояснил я, переглянувшись с Давиром.

– Тогда… давайте дадим Лизе грудь. Сейчас, – подошла девушка к кровати и начала возиться над Натальей.

Что-то бормотала про то, что на видео все выглядело проще. Вскоре ребенок закряхтел, зачмокал, а я обреченно сел на край.

Ничего не происходило.

Вика еще поясняла, что молока у Ташки сейчас не будет, но она смотрела видео, поэтому точно знает, что нужно рассосать, оно появится. Требуется время. Она знает, сделает. Если что, смеси есть, подгузники. И одежду она взяла.

Девушка говорила и говорила, пока мы с Давиром выглядели застывшими статуями. Бледными, с затаившейся надеждой в глазах, которую сейчас очень просто было разрушить. А Талья никак не просыпалась.

Ребенок уже перестал кряхтеть, под восторженный вздох Вики уснул прямо так, этим неподвижным коконом возле своей матери.

Тянулось время. Сердце словно не билось, сжималось в страхе, что девочка не поможет. Вероятно, мы опоздали. Не следовало ночевать в том мире, нужно было вернуться сразу, ночью. Тогда успел бы.