Мама для подкидышей, или Ненужная истинная дракона (СИ), стр. 88

Когда все закончилось, я как-то незаметно для себя почти уснула в руках у Седрика. На коже остывал пот, было прохладно, но на то, чтобы залезть под одеяло или хотя бы пошевелиться, не было сил.

— Все-таки это была плохая идея, — упрямо проговорила я, утыкаясь Седрику в шею. — Очень, очень плохая. Мы измотаем друг другу все нервы. Потом ты заведешь очередную Кэти, которая будет тебя слушаться, а я — сделаю так, что ты погибнешь при загадочных обстоятельствах. Вы оба.

Он издал короткий смешок и отвел прядь моих волос от лица.

— Можем заключить еще одну сделку.

Я зевнула. Было хорошо и спокойно. Впервые за последние несколько месяцев.

Может, впервые за всю жизнь.

А сделка — это хорошо. Это еще спокойнее. Это что-то понятное.

— Какую сделку? — пробормотала я, окончательно проваливаясь в сон.

— Жить друг с другом долго и счастливо, конечно, — ответил Седрик, щелкнул пальцами и притянул меня к себе ближе.

В комнате благодаря его магии моментально стало теплее, и я наконец уснула.

Глава 39

— Завтра наша свадьба. Надеюсь, ты рада, добилась своего.

От холодного голоса по спине пробежали мурашки, но я продолжила подписывать приглашение — одно из тех, текст в которых должен быть особенным, его нельзя было доверить типографии.

Потому что обычное, типографское, обе важные для меня гостьи с присущим им изяществом проигнорировали.

— Все будет по твоим правилам, — добавил Седрик, не дождавшись ответа. — Довольна?

— Э… Ну да?

Я подняла взгляд, прищурилась от бьющего в глаза солнца и огляделась. В гостиной особняка Мэлори было непривычно пусто. Голые стены с темно-зелеными обоями вверху и деревянными панелями снизу, каминная полка, где теперь не было ни кольца, ни золотой фигурки богини, ни часов.

Солнечный свет, разлитый в комнате, был ярким, желтым, резким, потому что легкие полупрозрачные шторы и тяжелые портьеры уже сняли.

Из мебели остались только диван и столик. И то я с трудом уговорила грузчиков дать мне пару часов, прежде чем их выносить.

Нужно же как-то… попрощаться с домом! Седрик такой сентиментальностью по понятным причинам не страдал, а мне хотелось побыть здесь напоследок.

Когда-то именно в этой гостиной я впервые открыла глаза в новом мире. Впервые увидела Седрика и получила на запястье метку, которая, как взмах крыльев бабочки, повлияла не только на мою жизнь, но и на жизни множества людей. С тех пор прошло почти два года.

Изменилось все, хотя тяжелый взгляд Седрика и его ледяной тон вызывали сейчас острое чувство дежа вю и мурашки по коже.

Наверху раздался грохот, крики, и я нахмурилась. Нужно…

— Нет, ты вообще понимаешь, что ты наделала? — рявкнул Седрик, подходя ближе.

Метка на моем запястье, которую я больше не прятала, потеплела, магия Мэлори внутри встала на дыбы, и я привычно уже ее усмирила — буквально представила, что набрасываю на непослушную лошадь (Заразу, например, которая теперь портила нервы королевским конюхам и ела исключительно отборный овес) уздечку.

За прошедшее время я научилась не только разбираться в правилах местного этикета, перечислять имена всех монархов до двадцатого колена и поддерживать светскую беседу, но и обращаться с непослушной силой. Хотя кое-что по-прежнему оставалось неизменным. Например, то у меня сердце билось чаще, когда Седрик оказывался близко.

— Ничего не хочешь объяснить, дорогая невеста?

Я невозмутимо поставила точку в предложении «Искренне ждем тебя на нашей свадьбе, от себя лично я обещаю познакомить тебя кое с кем интересным» и подняла взгляд.

— Дорогой Седрик, почему ты кричишь на меня в такой важный день? — непонимающе моргнула я.

Ну… да, этому я тоже научилось.

Сложно не научиться хлопать глазками, когда я абсолютно ясно видела: взгляд Седрика, когда он смотрит на меня, любую, даже сонную, усталую или растрепанную, становится нежным, завороженным. Как сейчас.

Впервые я заметила это, когда мы начали — просто пришлось, — посещать балы и приемы. Красавиц там была уйма — еще бы, это все-таки дворец, а не Верхние Петушки. Сливки сливок, и никак иначе.

Я чувствовала себя там не в своей тарелке. Во-первых, тогда этикет и бальные танцы все еще оставались для меня недоступным искусством, во-вторых, у Элис бэкграунд был, мягко говоря, далеко не лучший.

Но все это отошло на второй план, когда я заметила, что Седрик в самом деле смотрит только на меня, хотя вокруг было полно девушек покрасивее, да и характер у половины из них явно посговорчивее моего.

Может, благодаря этому я наконец научилась флиртовать и перестала спотыкаться во время этих дурацких придворных танцев, где нужно было двигаться «женственно»?

Вот и сейчас, хоть Седрик и злился, его глаза мягко заблестели жидким драконьим золотом. Я улыбнулась и подумала, перестану ли я когда-нибудь трястись в его присутствии, как школьница?..

— Я… — начал Седрик, улыбнулся, а потом вспомнил, что на меня злится, и рявкнул: — Не пудри мне мозги! Элис! Ты серьезно, брачный договор?

— А что такого?

Я два раза выходила замуж без брачного договора! Оба раза были провальными.

Плохая примета, это точно! В третий раз я на эти грабли не наступлю.

Седрик наклонил голову — и вот теперь он точно в ярости. Хорошо, что я уже знаю: его дракон мне не навредит. Привыкнуть к огромному зверю размером с боинг, в которого время от времени оборачивался мой любимый, было сложно.

Но даже это меркло перед…

— Что такого? — поднял брови Седрик. — Ты спрашиваешь — что такого. То есть, ты нашла королевского нотариуса, заставила его составлять брачный договор за день до нашей свадьбы и напугала до истерики.

— Какие мы нежные… — пробормотала я.

Что? Я старалась быть вежливой. А что про брачный договор вспомнила в последний момент… так я вообще-то извинилась. И конфеты принесла.

— Ладно, — дернул уголком губ Седрик. — Возможно, здесь я виноват — слегка перестарался, донося до всех придворных мысль, что тебя нельзя обижать.

Слегка? Ни одна из красавиц-аристократок до сих пор даже не попыталась подсыпать мне слабительное в вино. Это не «слегка», это сильно перестарался.

Я даже и предположить не могла, насколько Седрика все боятся, пока не получила возможность наблюдать за этим вживую. Забавно, что у большинства драконов, да и людей тоже даже голос становился тише, если рядом оказывался Седрик. До сих пор я как-то не этого замечала, списывала все на его титул и деньги, но потом сообразила, что дело в чем-то другом.

«Это что-то вроде инстинкта, я не ел их детей на завтрак и не разрушал их дома, если ты об этом, — скучающим тоном пояснил Седрик и притянул меня к себе. — Может, займемся чем-нибудь поинтереснее обсуждения придворных, м?»

— Чего ты опасаешься? — тем временем спросил он. — Что я отсужу у тебя твой магазин? Может, это мне стоит бояться? При плохом раскладе ты сможешь отсудить у меня полкоролевства!

…Перед этим.

То, что Седрик превращался в огромного дракона и пугал на инстинктивном уровне каждого, кто оказывался рядом, меркло перед тем, что теперь он… принял то, что ему полагалось по праву рождения и наконец вступил в права престолонаследника.

Глупо даже упоминать, какой произвело фурор то, что «лорд Бастард» внезапно стал кронпринцем. А я наконец узнала историю таинственного лорда Мэлори целиком.

Должна признать, у него были причины предвзято относится к идее истинности.

Родители Седрика поженились не то чтобы по любви, но по хорошему расчету и взаимной симпатии. «Не самый плохой вариант», — ухмыльнулся Седрик, и я кивнула. Мудрый расчёт еще ни одному браку не вредил.

Жили супруги спокойно, а старый лорд Мэлори, жестокий и нелюдимый, в самом деле любил свою юную и кроткую жену со сладким цветочным именем Лилианна: в подвале дома мы нашли больше десятка ее портретов, в том числе маленьких, карманных, а еще множество тщательно упакованных платьев, драгоценностей, даже музыкальные шкатулки, целую коллекцию. То, что старый лорд после случившегося не уничтожил их, а только убрал с глаз долой, о многом говорило. Как и то, что он, практичный скупердяй, покупал все эти вещи для жены.