90-е: Шоу должно продолжаться 14 (СИ), стр. 51

— Я запомнил, — покивал я и обнял Наташу за худые плечи. — И если что, всегда помни, что я на твоей стороне. Если ты сгоряча дядю Вову прирежешь, я первым прибегу помогать прятать труп.

— Я запомнила, — с убийственной серьезностью заявила Наташа. Фух. Наконец-то с ее лица пропало это потерянно-растерянное выражение, которое меня слегка напугало. — Давай, что там с твоим планом? Кстати, у меня есть знакомый мужик, у него полная голубятня белых голубей. Хочешь, сгоняем к нему сейчас и попросим… Ну, чтобы в нужный момент голуби, такие, вшурх-вшурх-вшурх! Откуда-нибудь из-под обрыва… Там же есть, где спрятаться?

— О, голуби — это тема, — оживился я. — Я пытался у нас по-быстрому воздушный шар найти, но это оказался тот еще гемор. Я даже его видел, честно. Лет десять назад на день города запускали. Но на складе эту кучу ткани грузчики, походу, вместо обеденного стола использовали, крошили и проливали на него всякое, вот его мыши и погрызли.

— Сильно погрызли? — живо поинтересовалась Наташа.

— В труху, — развел руками я. — То есть, не совсем в тряпочки, но там дырки с меня размером. А где взять другой шар, я не придумал. Голуби, говоришь?

Я посмотрел на часы и вскочил.

— Поехали к твоему голубятнику, — сказал я, подав ей руку. — Как раз успеем… Парни, вы как тут, справитесь?

Рабочие залопотали, что все нормально, начальник, все сделаем как надо, не изволь волноваться.

Один момент я не учел, конечно. Запах шашлыков привлекал к нашему сборищу внимания даже больше, чем если бы мы все нарядились в клоунов. Ну да, тогда весной, когда снег еще только-только растаял, бывший ВДНХ был почти пустынен. Да и то компашка каких-то студентов сюда все-таки забралась. А сейчас, летом, народу здесь было гораздо больше.

— О, шашлычки продают что ли? Постойте, сейчас я сбегаю куплю…

— Не продают, — заявила Наташа, заступая дорогу суетливому дядечке в серых длинных шортах, в девичестве явно бывших длинными летними штанами.

— Девушка, да что вы мне тут рассказываете! — попытался возмутиться мужик, но обойти Наташу вот так просто ему не удалось. Так что он взялся кричать издалека. — Эй, товарищ, три палочки нам сообрази! И уксусом щедро полей!

— Вы плохо слышите? — Наташа уперла руки в бока. — Это частная вечеринка. Шашлыки только для своих.

— Как это? Парк же общественный! — возмутился дядечка.

— Слушайте, дядя, — вмешался в разговор Бегемот. По иронии, разумеется, с шашлыком в руках. — Вот прикиньте, ужинаете вы дома с семьей, такие, а тут какой-то хрен вваливается и из портфеля миску достает. И говорит: «Эй, хозяйка, борщеца мне наплюхай по самые краешки!»

Мужик на несколько секунд завис с воинственным видом. Но потом, видимо, сосчитал нашу тусовку, счел, что соотношение сил не в его пользу, и по-тихому свалил.

— То тюлень позвонит, то олень, — фыркнула Наташа. — Так, надо с этим что-то решать…

И она целеустремленно направилась к мангалу и принялась перетирать с одним из наших шашлычников. Через минуту ей выдали кусок картона от коробки и выудили из мангала уголек в качестве писчего средства. Наташа плюхнулась прямо на траву и принялась старательно выводить на картоне буквы.

— Думаешь, это поможет? — спросил Бельфегор, наблюдая за Наташей.

— Конечно, нет, — Наташа дернула плечом, продолжая ваять грозную надпись. — Но можно будет десять раз не повторять, просто показать на табличку.

— Ну разве что так… — развел руками Бельфегор.

Наташа поднялась, отряхнула платье и широкими шагами направилась к березе прямо у тропинки, ведущей к месту нашего корпоратива. В этот момент там как раз появилась парочка, явно тоже нацелились на наш мангал.

— Стойте! — сказала она, вытянув руку с картонкой. — Читать умеете?

Парочка несколько секунд созерцала картонку, потом девушка фыркнула, а парень, вздохнув, подхватил свою барышню под руку и повел дальше гулять по аллеям парка. Мне стало любопытно, что там за креатив составила Наташа, так что я встал с поребрика и пошел смотреть.

На картонке крупными буквами было написано следующее:

«ШАШЛЫКИ НЕ ПРОДАЮТСЯ. ЗДЕСЬ ЧАСТНОЕ МЕРОПРИЯТИЕ. УХОДИТЕ!»

Наташа повозилась с сучком, протыкая в картонке неаккуратную дырку. Повесила свое творение на березу. Отступила на шаг, полюбовалась. Потом поправила табличку и отряхнула руки.

— Блин, все пальцы теперь черные! — вздохнула она.

— Вот, держи, — я вытянул из кармана носовой платок и протянул ей. — За креативность тебе полагается дополнительный шашлык.

— Отлично, но в меня больше уже не влезет, — сказала Наташа, оттирая пальцы. — А с собой можно забрать?

Но в остальном все было прекрасно. Погода была практически идеальная, хоть и обещала нам в ближайшие дни дожди, как всегда бывает в Новокиневске, когда небо заполняют такие развесистые кучевые облака. Но это будет когда-то потом, завтра. А сейчас у нас был крышесносный вид на причудливые облачные картины на фоне пронзительно-голубого неба.

— У меня есть тост! — Ирина громко захлопала в ладоши, привлекая к себе внимание. Потом огляделась и пришла к выводу, что ей не хватает роста. Жан с Кирюхой подсадили ее на постамент одной из статуй. — Народ! Ужасно вас всех люблю, вот! Иногда может показаться, что я стала букой и вообще перестала улыбаться, но ответственно заявляю, что это совсем даже не так! Просто я все время боюсь, что меня разоблачат! Директор телекомпании, с ума сойти…

«Ангелочки» и все остальные причастные к фестивалю, засмеялись и захлопали. Кто-то торопливо наполнял стаканы. Бегемот, ясен пень, дожевывал очередной шашлык.

— Блин, и я уже забыла, что хотела сказать! — Ирина зажмурилась и уткнулась в плечо статуе, в обнимку которой стояла. — Но все равно, знаете… Давайте выпьем за нас, а? За то, что вокруг такой безумный мир, а мы друг у друга есть. И нам вместе отлично. Кто бы мне рассказал год назад, что такое будет…

— Ура!

— Подождите, у меня не налито!

— За нас!

Возгласы были такими вроде бы банальными. Никто не пытался как-то пыжиться и как-то выпендриваться. Мы трескали шашлыки, пили винишко, пиво и лимонады. Хрумкали огурцы и помидоры, крупными кусками нарезанные в металлических мисках. Как раз первые урожаи на местных огородах пошли. Стол был без особых изысков, да и пофигу. Вместо крахмальных скатертей — простецкие клеенки, вместо официантов — двое южных парней, которые старательно прикидывались невидимками, просто делали свое дело.

Расслабились. Смыли с себя дым костров, комариные укусы и постоянную предфестивальную и фестивальную суету. Отоспались. Лица свежие, глаза блестят.

— … а мы, короче, идем по поляне, уже темно совсем, а в фонарике батарейка сдохла…

— … мужик, такой, говорит: «Стой, иди сюда! Мы тут поспорили, разобьешь?» Ну а я, такой: «Об чем базар!» Ну и стою рядом. И тут один, такой, говорит: «Забьемся, что я на этот забор выше нассу!» А второй ему: «Да сча… Я выше!» И оба мне, такие: 'Рассудишь, понял? Кто победит, тот второму пенделя прописывает. И тут я внимательно присмотрелся, а тот, первый — Глеб Самойлов. Я чуть в осадок не выпал!

— Надо было автограф просить!

— Ага, он бы и автограф тоже нассал?

— Блин, а мне на концертах все время не везло! Я как ни пыталась к сцене пробиться, там всегда амбалы какие-то…

— О, прикиньте! А я иду к столовой, никого не трогаю, а тут визг: «Смотрите, это же из 'Ангелов»! Надо теперь что ли ручку с собой носить, чтобы можно было кассеты подписывать…

Впечатления, эмоции. Отличный корпоратив. Несмотря даже на гуляющих, которые постоянно пытались у нас прикупить шашлыков. А может и благодаря им. Некоторые задерживались на дальних подступах, шушукались, глядя на наше нехитрое веселье завистливыми взглядами из серии «а что, так можно было что ли?» А кто-то, может, и «ангелочков» опознал. Они, конечно, сейчас были без своих мрачных костюмов и боевой раскраски, обычные длинноволосые парни. И смотрелись сейчас как раз на свой возраст. Давая мне повод в очередной раз умилиться тому, какие они молодые еще все-таки.