Серия "Афган. Чечня, Локальные войны-2". Компиляция. Книги 1-28 (СИ), стр. 1561

— Договорились! Но лишнего, Слава, тебе действительно лучше не говорить. Мне все равно, а себе хуже сделаешь.

При этом Оман многозначительно посмотрел на старшего лейтенанта. Капитан, заметив его взгляд, сказал:

— Это же Саня, друг! Он не подведет!

— Ну смотри! Значит, ящик?

— Ящик! «Столичной»!

— Хорошо!

Дуканщик скрылся в подсобке.

Начальник клуба посмотрел на Калинина. Тот показал ему большой палец.

Оман вынес водку в ящике из-под малогабаритного телевизора «Сони».

— Держи, Слава! Водка — слезинка!

— Сам пробовал?

— Был грешок!

— Гляди, за такой грешок тебя свои же собратья на кол посадят.

— Не посадят.

Капитан рассчитался с дуканщиком, сказал Александру:

— Открой дверь.

И бросил через спину:

— До встречи, Оман!

— До свидания, — ответил пуштун.

Офицеры вышли из лавки, направились к БРДМ.

Оман прошел до двери, выглянул на улочку, проводил русских взглядом. Осмотрелся, ничего подозрительного не заметил. Вернулся за стойку, достал из небольшого чемодана портативную импортную рацию. Вытянул антенну, щелкнул тумблером:

— Амин! Ответь!

Тут же в ответ услышал:

— Слушаю, хозяин!

— Срочно подготовь в ночь переброску заложников в Жанаву.

— Но…

— Слушай дальше. Переброску пленных должен завершить до 0 часов. Кишлак подготовь к встрече русского спецназа. Чтобы все везде чисто было. Оружие в домах только охотничье, мужчины в семьях, никого лишнего в селении. Боевое вооружение в схроны и колодцы. И, главное, никакой суеты, все сделать спокойно, чинно. Каким маршрутом вывезти пленных, знаешь. Сам останешься с ними, до особого распоряжения. Все понял?

— Все понял, хозяин!

— Как переберешься в Жанаву, сообщишь мне!

— Понял!

— Выполняй! Но, повторяю, тихо, без суеты!

Закончив сеанс связи, дуканщик вновь прошел к дверям лавки и вновь выглянул на улицу. Его взгляд был устремлен на площадь, где ранее стоял БРДМ. Сейчас боевой машины не было.

Афганец усмехнулся, сказал себе под нос:

— Правильно русская поговорка гласит: язык мой — враг мой! За болтливость капитану можно было бесплатно еще ящик водки дать.

Он вернулся на прежнее место, сел в кресло, взяв в руки неизменные четки. Задумался.

Затем резко поднялся, прошел в подсобку. Стукнул в стену. Из потайной, внешне незаметной комнаты вышел вооруженный автоматом молодой афганец, узбек по национальности:

— Слушаю, хозяин!

— Вот что, Бахор! Спрячь оружие в сумку, выйди через черный ход на другую улицу, во дворе муллы возьми джип и следуй на нем в Жанаву!

Телохранитель Омана внимательно слушал, опустив чалму. Дуканщик продолжал:

— Там навестишь Дуктума, передашь приказ немедленно выслать в Аядское ущелье весь отряд. Задача следующая.

Оман что-то недолго говорил узбеку.

— Понял меня?

— Понял, господин!

— Езжай! Как только люди Дуктума займут позиции у высоты, доклад мне. Еще! Пусть Дуктум поддерживает связь с Амином. Непрерывно поддерживает.

— Я все понял!

— Иди с Аллахом!

Телохранитель удалился.

А Калинин с Ерохиным, выехав из Уграма, остановили БРДМ у арыка, окружавшего селение с южной стороны. Александр переключил рацию в режим «приема-передачи».

— Стена! Я — Олень!

— Рад слышать тебя, Олень! — ответил майор Гуреев. — Сработал ваш спектакль!

— Да? Ублюдок выходил на связь?

— Как только вы покинули дукан.

— Запеленговали корреспондента?

— Запеленговали. И знаешь, с кем вел переговоры Оман?

— С кем?

— С Амином, одноруким уродом, что руководил засадой у Караха.

Александр не выдержал:

— Где эта тварь находится?

— Ни за что не угадаешь!

— Ну, не тяните, майор!

— Амин по приказу Амирхана держит заложников в Аяде! Каково, а?

Калинин удивился:

— В Аяде? Под самым носом у блокпоста и близлежащей высоты, контролируемой одним из наших взводов?

— Угу! Неплохо придумано, да?

— Неплохо! Откуда точно говорил однорукий?

— Из дома, что находится на главной улице. Он отстоит от мечети на три здания. Значит, если считать от высоты, пятая хибара.

— Я начинаю работу!

— Подожди, дослушай до конца.

И особист передал командиру взвода спецназа смысл приказа, отданного из Уграма в Аяд.

— Так что, Саня, эвакуацию заложников духи планируют на темное время суток! Может, есть смысл перехватить их на марше?

— А если Амин решит по-другому? И 0 часов для него означает совсем иное время, чем считаем мы, а следовательно, может начать выдвижение в любой момент?

Майору пришлось согласиться:

— Что ж, может, и так! Работай как считаешь нужным, но учти, что в кишлаке, по всей вероятности, немалая группировка подчиненных Амирхана. Да и для обороны отдельного объекта, к тому же с заложниками, много бойцов не требуется. Будь аккуратен!

— Вы, Игорь Львович, в Уграме дело как надо завершите, ну а я в Аяде как-нибудь разберусь. По пути подберите Ерохина. Он у арыка на въезде. Доверьтесь ему, капитан знает, что делать!

— Хорошо!

— До встречи, майор!

БРДМ отдельного разведывательного батальона, высадив Ерохина, сорвалась с места и на максимальной скорости направилась в расположение части, где на бетонной площадке Александра уже ждал вертолет, а вокруг него и весь взвод спецназа. Комбат находился там же, ожидая прибытия Калинина.

А в Уграм, объехав его вдоль арыка и подобрав капитана Ерохина, въехал на этот раз бронетранспортер. В его десантном отсеке, кроме брата Амирхана Ахмада, находились семь стрелков службы контрразведки. БТР также встал на площади, но ближе к улочке, где находился дукан Омана.

Из него вышли Гуреев с Ерохиным, успевшим несколько раз промочить пересохшее от жары горло.

Майор, видя состояние капитана, укоризненно покачал головой:

— Не слишком ли хватил, капитан?

На это Ерохин спокойно ответил:

— В самый раз! И ты не волнуйся, майор, все будет как надо! Жаль, нет Сани Калинина, он подтвердил бы, что такое состояние — самое боевое для меня.

— Посмотрим!

— А тут и смотреть нечего! Только ты гляди, раньше времени не объявись. Исключительно по моему сигналу, иначе все испортить можешь.

— Но и ты не тяни. Сам понимаешь, ситуация очень серьезная!

— Все я понимаю! Так, пришли. Стой здесь да смотри по сторонам и слушай сигнал из лавки.

— Удачи тебе, капитан!

— Спасибо!

Ерохин буквально ввалился в дукан, что вызвало еще большее удивление Омана, нежели при предыдущем появлении капитана. Дуканщик воскликнул:

— Слава?

Слегка качаясь, начальник клуба прошел к стойке:

— Он самый! Не ожидал?

Оман напрягся. Рука его непроизвольно полезла за отворот халата, что не укрылось от взгляда Ерохина.

— Да, не ожидал! Случилось что?

— Случилось, Оман! Мозги мои заклинило.

Дуканщик не понимал советского офицера.

Тот объяснил:

— Я же не только за водкой приезжал. Водка пустяк, мог и спиртом обойтись. А ты меня заговорил с этими заложниками, я и забыл о главном.

— Ты хотел еще что-то приобрести?

— Ну конечно!

— Что именно?

— А то, что и раньше брал! Еще один стеклянный хер. И ведь как зашел, заметил товар, а потом забыл напрочь с этими делами, мать иху.

Начальник клуба показал рукой на верхнюю полку, где в ряду с кувшинами стоял стеклянный фаллос, выставленный взамен купленного тем же Ерохиным первого образца.

Дуканщик спросил:

— Зачем тебе второй-то? Одного не хватит? Или торгануть в Союзе решил? Так ты еще через таможню подобную вещь провези, у вас с этим строго.

— Провезу, не волнуйся, не первый год замужем. А почему второй беру, отвечу.

Голос капитана явно заплетался, и это успокоило и расслабило дуканщика.

— Хрен-то стеклянный? Вдруг по пьянке разобью? И лишусь такой прелести. А так второй в запасе будет.

Оман натужно рассмеялся: