Демиург. Том 5 (СИ), стр. 65

— Ладно, ладно, Николай, расслабься и сделай лицо попроще, — отсмеявшись, произнесла Мальцева. — Ты же не думаешь, что всё, что происходило на Земле и потом здесь, внутри меня, сделано лишь для успокоения совести Создателей? Мол, мы дали шанс, и кто им не воспользовался, сам виноват.

— Не думаю, конечно. Уж слишком сложно как-то. И раз мы выяснили, что это ещё не конец, значит, есть как минимум ещё одна причина.

— Создатели бессмертны, но не вечны, — произнесла Мальцева, — и численность их периодически меняется. Кто-то уходит сам, кому-то помогают уйти. И когда такое случается, среди некоторых демиургов, подходящих под определённые критерии, устраивается настоящая Игра. Правда, кандидатов на такое приходится отбирать среди тысяч и тысяч победителей отборочного этапа. И то, далеко не все из них соглашаются.

— Соглашаются на что? Стать одним из твоих Создателей?

— Получить шанс на это, — помахала передо мной указательным пальцем Мальцева. — Обычно, когда я встречаюсь с победителем и если он не подходит для участия в следующей Игре, то у него есть только один вариант награды, создание нового мира. Таким, каким он его видит, вплоть до мельчайших оттенков.

— И раз ты говорила, что паразиты были кое в чём правы, то смею предположить, что эти миры далеки от совершенства? — настороженно спросил я.

— Нельзя создать идеальный мир для всех. Всегда найдётся кто-то недовольный. Конечно, демиург может приказать мне привить определённые качества разумным нового мира, но это лишает их индивидуальности, и по итогу демиург оказывается среди живых роботов.

— Некоторым может понравиться иметь целый мир рабов, — произнёс я, с отвращением представляя подобную ситуацию.

— Одну сотню лет, ну, может, три. Сейчас рекорд триста семь лет, шесть месяцев и четыре дня, — покачала головой Система. — Дольше всех просуществовал мир демиурга расы ящеров. Но у них и склад ума специфический. Построенный на кровавых культах, жертвоприношениях и насилии. И то, в конце концов, окончательно сошедший с ума ящер убил всех, кто был на планете, а после покончил с собой.

— И теперь тот мир чист и светел, и на нём зародится новая раса, которая рано или поздно примет участие в очередной Игре?

— Верно. Не оборвав нить, связующую мир со мной, уйти от игры невозможно. И рано или поздно созданный демиургом мир вновь вернётся ко мне, — ответила Мальцева.

— А как оборвать эту нить?

— Просто прикажи, и я сделаю. Только это будет мир до момента моего прямого вмешательства, словно меня и не было вовсе, — вздохнув, ответила Система. — Земля начнёт вновь существовать с того самого момента, когда тэхеды и ваши учёные начали эксперименты по проникновению в меня. Так что в этот подвал ты попадёшь лишь через несколько лет.

— И в таком случае я не буду помнить, что произошло со мной? Никто ничего помнить не вообще не будет?

— Ага. Жизнь на Земле будет идти, как шла до этого. Разве что мир твой будет отрезан от других навсегда. Впрочем, есть в подобном решении кое-какие подводные камни… — Мальцева взмахнула рукой, и на обшарпанной стене подвала появился экран, на котором я увидел собравшихся у кристалла друзей. — Все те, кто шёл за тобой: гоблины, жаболюды, крысолюды и прочие. Для них в места на Земле не будет, ибо не из твоего они мира, а, чтобы втиснуть их в твою реальность, нужно моё постоянное присутствие.

Одновременно со словами женщины менялись и изображения на стене, попеременно демонстрируя всех тех, с кем я прошёл этот недолгий, но весьма запоминающийся путь.

Глядя на то, как я внимательно разглядываю лица, Мальцева прикусила губу, словно о чём-то серьёзном раздумывала, а потом продолжила говорить.

— Впрочем, в знак зарождающейся между нами дружбы открою маленький секрет. Даже если ты создашь свой мир, различные расы нормально в нём сосуществовать не смогут. И рано или поздно этот вариант обернётся ужасной войной между разными видами. Такое тоже неоднократно происходило.

— То есть для проигравших рас выхода из Системы уже нет?

— Есть. Главное — принять правильное решение, Николай.

— Какое из них правильное? — невесело спросил я. — В первом варианте я отсекаю Землю, но бросаю на произвол судьбы всех тех, кто мне доверился. Во втором — создаю мир, который определённо обречён. Выбор похлеще двух стульев.

— Но есть же ещё один вариант. Победить в Игре и создать миры для каждой отдельной расы, — улыбнулась Мальцева. — Конечно, если ты выберешь его, Земля не будет восстановлена, но зато ты вступишь в сражение со всей своей армией и всеми теми разумными, которых успел собрать за время, проведённое на внешнем кольце. Ну а остальные представители твоей расы останутся в Системе.

— Я вообще-то во всё это лез, чтобы спасти людей, а не тащить их из одного пекла в другое или бросать на произвол судьбы, — покачал я головой. — Кстати, а комбинировать эти варианты между собой можно?

— Можно, но я бы не советовала. Это верная гибель для тебя, — быстро сообразив, к чему я клоню, покачала головой Система. — То, что ты пережил в первой Игре, ничто по сравнению с тем, что будет ожидать тебя в битве за право очутиться в Ядре. И если ты решишься на участие, то тебе понадобятся все накопленные силы, ибо противостоять тебе будут поистине могущественные демиурги, по сравнению с которыми даже встреченные тобой паразиты, не более чем жалкие насекомые.

— Всегда интереснее сражаться с противником сильнее тебя, — улыбнулся я. — Когда я отрежу Землю от тебя, что будет с ними?

Я кивнул в сторону толпы гоблинов и других «полуразумных», застывших на стене.

— Они вернутся в мои банки данных, и ты сможешь их призвать. Если, конечно, хватит сил и средств. Но послушай меня, Николай, не совершай этой глупости. Лучше останься на Земле, ведь тогда ты не будешь помнить, что происходило, а, соответственно, не будет и чувства вины. Ты просто продолжишь жить дальше, словно ничего и не было… И все остальные представители твоей расы будут…

— Что нужно сделать, чтобы выбор подтвердить?

— Это глупо!

— Зато правильно, — улыбнулся я, поставив опустевшую кружку на столик, и вытянул перед собой руку. — Так же можно?

— Можно. Это же пока твой кусочек реальности, и тебе решать, как в нём всё работает.

— Ну что ж, решение принято. Да будет так! — я сжал большой и средний палец, и раздался щелчок.

А после мир вокруг меня погас. Лишь в последнюю секунду я увидел на лице сидящей напротив меня женщины довольную, но при этом весьма ехидную улыбку.

Где-то

— Холодно-то как…

Стуча зубами, я вылез из сугроба, в котором почему-то очутился головой вниз и оглянулся.

Картина не радовала. Вокруг меня, куда ни глянь, снежная целина. Только метрах в пятистах вроде как лес начинался, да и то, странный какой-то. Вроде и деревья, только почему светятся…

— Ну и куда ты меня засунула, Система? — пробормотал я, открывая интерфейс. — Не понял, какого х**⁈

Инвентарь оказался девственно пуст, а карты, которыми были забиты слоты характеристик и умений, отсутствовали.

Мысленно костеря Систему, я переключился на вкладку с параметрами и, пробежавшись взглядом, выматерился уже вслух, глядя на показавшиеся параметры.

Феод — 0

Личная сила — 6

Снаряжение — 0

— Какого лешего происходит? — не закрывая интерфейса, пробормотал я. — Ты же мне даже выбрать не предложила! И что за феод?

Внимание!

В связи с лишением полученных сил из-за принятого решения перевода родного мира в автономный режим прогресс претендента Шарова был сброшен до начального.

Стартовые бонусы были рассчитаны из личных предпочтений претендента Шарова на основании анализа поведения во время предварительных испытаний.

Добро пожаловать, претендент Шаров!