Нежеланный брак (ЛП), стр. 75

Он открывает коробочку, и я вижу ослепительное кольцо, очевидно, уникальную работу от Лорье.

— Оно принадлежало моей матери, — его голос дрожит на мгновение. — Годы я избегал любых воспоминаний о ней, но рядом с тобой боль уходит. Ты сделал меня лучше, чем я когда-либо мог надеяться стать. Таким, каким она могла бы гордиться. Я знаю, что мы уже женаты, дорогая. Но я хочу пообещать тебе, что и дальше буду работать над нашим браком. Буду говорить, даже если слова застрянут в горле, буду уступать, даже если это против моей природы. И если ты согласишься, я всегда буду поддерживать тебя и стоять рядом. Больше всего на свете я хочу быть твоим партнером во всем, столько, сколько ты позволишь мне. Фэй… Позволишь ли ты мне любить тебя до конца наших дней? Ты выйдешь за меня снова?

Я опускаюсь на колени перед ним, сжимая его лицо в ладонях, слезы жгут глаза.

— Только если ты позволишь мне доказать, что ты — единственный, кого я хочу. Что я буду выбирать тебя всегда. Что я останусь, даже когда будет трудно. Что я буду верить тебе, даже когда страхи и прошлое будут пытаться управлять мной. Я выйду за тебя снова, если ты позволишь мне показать, насколько легко тебя любить, как я горжусь тем, что я — твоя жена, и как мне повезло.

Он опускает лоб к моему, тяжело дыша.

— Я согласен, — шепчет он. — Мне не всегда просто верить, что ты любишь меня так, как говоришь, но я хочу работать над этим. Над нами. Над собой. Я не представляю рядом никого, кроме тебя, Фэй.

Я улыбаюсь сквозь слезы.

— Тогда… да. Да, Дион. Я выйду за тебя тысячу раз.

Его руки дрожат так сильно, что он едва не роняет кольцо, и мы оба смеемся. Этот момент кажется таким настоящим, таким идеальным. Я смотрю на винтажный бриллиант, и благодарность наполняет меня до глубины души. Я не подведу. Мы еще не там, где хотим быть, но с каждым днем становимся ближе. И что бы ни случилось, мы справимся. Вместе. Именно так, как и должно было быть.

Дион берет мое лицо в ладони и нежно целует под светом луны, под искрящимися над нами звездами. Я зарываюсь пальцами в его волосы, и он смеется, когда я опрокидываю его на спину.

— Этот курорт… ты забронировал его целиком?

Он лежит в песке, его идеально выглаженная рубашка и брюки теперь в беспорядке. Я никогда не видела его таким расслабленным.

— Да. Здесь никого. Только мы.

Я хищно улыбаюсь, расстегивая верхнюю пуговицу на его рубашке.

— Тогда позволь мне показать, что я хотела сделать той ночью, когда пролила на тебя шампанское.

Его взгляд темнеет, когда я спускаюсь ниже, нежно целуя его обнаженный пресс. Он мгновенно напрягается подо мной, и от этого в груди разгорается чистое наслаждение.

— Позволь мне показать, как сильно я люблю быть твоей женой.

Дион стонет, когда я осыпаю его торс поцелуями, его пальцы зарываются в мои волосы, когда моя рука опускается к его ремню.

— Ты сводишь меня с ума, — шепчет он. — Я никогда не смогу насытиться тобой, знаешь это? Сколько бы лет ни прошло, я буду желать тебя так же, как сегодня. Ты — моя единственная, Фэй Виндзор.

Я улыбаюсь ему, освобождая его член, наслаждаясь тем, как он лежит на песке, а лунный свет льется на нас.

— Я люблю тебя, — шепчу я, пока его руки срывают с меня одежду, и он усаживает меня сверху, полностью обнаженную.

То, как он смотрит на меня, никогда не перестанет меня восхищать. Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя так, как он — будто я его самое большое желание, воплотившееся в жизнь.

— Я всегда буду любить тебя, Дион.

— Черт, — простонал он, когда я прижалась к нему, медленно принимая его глубоко в себя, пока не села полностью. — Только посмотри, как ты берешь мой член, детка. Ты ведь чертовски хороша в этом, правда?

Я залилась краской, начиная двигаться, наслаждаясь тем, как его взгляд скользит по моему телу. Он всегда выглядит таким довольным, таким гордым. Никто и никогда не давал мне столько силы, как Дион — даже в мелочах. Его руки обвили мою талию, и он начал двигаться вместе со мной, жестко, несмотря на то, что сверху была я.

— Ты моя хорошая девочка, — пробормотал он, — так покорно принимаешь член своего мужа под луной.

Я застонала, когда его рука скользнула между нами, большой палец нежно, но настойчиво касался моего клитора с каждым движением.

— Ты ведь кончишь для меня, да?

Я кивнула, когда он начал толкаться глубже, грубее, быстрее.

— Пожалуйста.

Он ухмыльнулся, его взгляд ласкал мое тело, и в этот момент я чувствую себя такой красивой, такой желанной. Я даже не могла представить, что окажусь здесь — оседлав Диона Виндзора, безнадежно влюбленная, точно так же, как и он.

Мы не должны были сойтись. Я люблю путешествовать, а он ненавидит летать. Я играю на рояле, а звук клавиш пробуждает в нем худшие воспоминания. Я не выношу, когда меня контролируют, а он по природе своей доминант. Мы — полная противоположность, и все же мы идеальны друг для друга, потому что сами сделали себя такими. Потому что мы готовы работать над этими отношениями.

— Ты чертовски красива, Фэй, — простонал он. — Скажи, что ты моя, детка. Скажи это, и я заставлю тебя кончить.

Я прикусила губу, намеренно заставляя его ждать, и он только ухмыльнулся, легко проведя пальцем по моему клитору.

— Я твоя, — застонала я отчаянно.

— Хорошая девочка, — прошептал он. — А я твой, так что бери от меня все, что тебе нужно.

Я начала двигаться быстрее, и он не убирал палец, доводя меня все ближе к краю с каждым движением бедер.

— Да… — выдохнула я, больше не в силах сдерживаться.

Он смотрел на меня завороженно, пока я сжималась вокруг него, судорожно содрогаясь в оргазме.

— Чертовски восхитительно, — прошептал он, а затем перевернул нас.

Я упала на песок, он завис надо мной, ухмыляясь, его губы скользнули по моим.

— А теперь дай мне еще один.

Глава 67

Дион

— Это было идеальное место для предложения, — мама улыбается мне, пока мы идем по пляжу.

Я улыбаюсь в ответ, но внутри растет тревога. Я почти уверен, что за этим последует нечто такое, что перечеркнет все хорошее. Так было всегда. Каждый раз, когда мне казалось, что она говорит что-то доброе, следом приходило нечто, от чего земля уходила из-под ног. И хотя я знаю, что все это — лишь сон, почему-то мне кажется, что даже здесь ничего не изменится.

— Тебе было нелегко, Дион, но ты справился, — говорит она мягко. — Я горжусь тобой, знаешь?

Я смотрю на нее, сжав зубы, готовясь к неизбежному.

— Я знаю, что у матерей не бывает любимчиков, но ты всегда был моим. Моим маленьким мальчиком, который любил пианино так же, как и я. Единственным из моих детей, кто мог пожертвовать игрой с игрушками ради того, чтобы просто посидеть рядом и поиграть вместе со мной. Ты даже не представляешь, как я дорожила каждым из этих моментов, милый. Ты так быстро вырос… Я благодарна за каждую секунду, что у нас была. Но больше всего я благодарна за то, что ты наконец-то отпустил вину, которая никогда не должна была быть твоей.

Ее голос дрожит, но она продолжает, не отводя взгляда.

— Ты правда думаешь, что я бы пропустила твое первое большое выступление? Ни за что. Ни за миллион лет. Просьба вернуться пораньше ничего бы не изменила. Ты все время концентрировался на катастрофе… но задумывался ли ты когда-нибудь о том, что, может быть, у нас был другой рейс, на который мы должны были попасть? Ты не был виноват, мой сладкий мальчик.

Я смотрю на нее, не в силах поверить, и тянусь к ней. Этот сон кажется… другим. Почти реальным. Может, это из-за терапии, которой Фэй и я подвергаем себя, но ощущения теперь совсем иные.

— Я люблю тебя, Дион, — говорит она, а ее голос становится тише. — Я так рада, что ты наконец-то научился любить и себя тоже. Фэй — это лучшее, что могло с тобой случиться. Лучше, чем я когда-либо могла надеяться. Я наблюдала за вами. Все это время. Видеть, как вы тянетесь друг к другу, как осознанно выбираете исцеление, как освобождаетесь от прошлого ради будущего, которое можете построить вместе… Боже, мой дорогой мальчик, ты даже не представляешь, как сильно я тобой горжусь. Человеком, которым ты стал, несмотря ни на что.