Теперь я не Адвокат 2 (СИ), стр. 44

Да, так и есть. Вот он, её «БМВ». На проходной меня знали и не стали спрашивать, к кому направляюсь. Наверное, завидовали мне, предполагая, что я не её подзащитный, и юриспруденция — не главное в наших отношениях. Ну что сказать, отчасти они правы.

Подойдя к двери ее офиса, я услышал изнутри громкий мужской голос и решил подождать. Вика говорила, что у нее сегодня никого не будет, но клиент — зверь такой, что может внезапно выпрыгнуть из-за кустов. По себе знаю. Так что полюбуюсь пока видом из окна.

Однако что-то в обрывках доносящегося разговора меня насторожило. Мужчина разговаривал с Викой на повышенных тонах или мне это только показалось?

Увы, именно так. Даже начал кричать на неё. Прислушиваться я не стал, нахмурился и открыл дверь.

Вика сидела за столом, и ее лицо было красное от злости. А на диване вальяжно развалился огромный, очень хорошо одетый гражданин лет сорока. Рожа — мерзкая, взгляд — высокомерный. Рост у человека под два метра. Сколько весит — сказать трудно, пузо выпирает у него далеко.

— Что-то не так, я правильно понял?

Вопрос адресовался обоим людям в кабинете. Не знаю, что тут произошло, но ясно, что ничего хорошего.

Вика на него не ответила, зато подал голос мужчина.

— Ты вообще кто такой? — презрительно выпятив губу, произнес он. — Выйди отсюда.

Мой опыт общения с подобными личностями подсказал, что разговаривать смысла нет. Вызывать их на честный поединок тоже незачем — благородства они не оценят.

Поэтому я шагнул к сидящему гражданину и с размаха ударил его ладонью по щеке. То есть пощёчиной.

Она, конечно, не может отключить человека так, как удар кулаком, но если правильно ударить, то становится очень болезненна. Кулак отшибает мозги, в голове проносится звон колоколов, и мир вокруг плывёт, а от немного скользящего удара ладонью лицо начинает зверски болеть.

Так случилось и на этот раз. Мужчина взвыл, схватился за лицо и повалился вперед, на пол.

— Так что всё-таки случилось? — переспросил я. — И без утаек, пожалуйста.

Толстый гражданин не ответил — он был занят, держась за морду, катался по полу от боли, а Вика, посмотрев на меня глазами, в которых читалось «ну зачем ты это сделал», сказала:

— Клиент. Я выиграла его иск, но договоры об оплате мы подписали не все. Отдавать обещанные деньги он не стал, мало того, ещё и начал оскорблять меня.

— Ты, тварь, их не заработала, — произнёс мужчина, держась за щеку. Он уже немного пришёл в себя и встал в метре от меня. Левая Лева его щека сверкала всеми оттенками красного, синего и фиолетового.

— Тебе — конец, — сказал он мне, — ты хоть знаешь, кто я?

И его правый кулак с размаха полетел мне в голову.

Когда-то на тренировке я поспорил со своим приятелем-боксёром. Он говорил, что если противник очень массивный и к тому же толстый, то нокаутировать его ударом по печени невозможно — энергия удара поглотится вражеской тушей и серьёзных повреждений не нанесет. Я придерживался иной точки зрения, считая, что сильный точный удар уложит любого.

Проверить на практике тогда это не получилось. Подходящих спарринг-партнеров не нашлось, а потом разговор и вовсе забылся. Но сейчас он всплыл в памяти, и я, уклонившись пудового кулака, ударил мужчину левым крюком в правый бок. Рука зашла ему в брюхо чуть ли не по локоть. Человек на секунду застыл, а потом опять повалился на пол, который за последние две минуты стал для него чуть ли не родным.

«Коля, ты был неправ!» — мысленно обратился я к приятелю. При желании можно все!

— И кто же ты? — спросил я у валяющегося под ногами гражданина.

Он стонал от боли и ничего не ответил.

— Коммерсант, — пожала плечами Вика. — Подмосковный фермер. Свиновод. Колей его зовут. В начале вел себя совершенно иначе. Клялся всем, чем только можно, что заплатит, заискивал, даже противно было, а теперь вот так. Ему, наверное, доставляет удовольствие обманывать людей.

— Узнаю этот типаж, — произнёс я.

Всё понятно. Первый парень на деревне. Подзаработал денег и решил, что ему всё можно. Есть такие люди.

— Ты будешь сидеть, — раздалось с пола, — а ты, проститутка, для начала вылетишь с адвокатов, а потом…

Что будет потом, мы так и не узнали. Перед глазами у меня вспыхнула красная пелена, и я несколько раз ударил его ногой по рёбрам. Коля взвыл и свернулся в позу эмбриона.

Но, к сожалению, в некоторых своих угрозах он был прав. Не пройдет и дня, как мне снова начнет светить статья за нанесение телесных повреждений, а Вика может лишиться адвокатского статуса в два счёта.

Как-то надо выходить из положения. Закону плевать на то, как Коля себя вёл. Не заплатил? Подавайте на него в суд и попытайтесь факт неуплаты доказать. Оскорблял? Тоже обращайтесь в суд, если докажете и это, нехорошего человека приговорят к штрафу в размере оплаты двух поездок на такси. Серьёзнейшие траты для богатого фермера!

Ну или в качестве самозащиты можете его тоже оскорбить. Теми же словами, что он — вас. О том, что некоторым людям это глубоко до одного места, закон не знает и знать не хочет. Бить в качестве защиты чести и достоинства нельзя. Мы живём в цивилизованном государстве, у нас, знаете ли, не средние века.

— Ну что, — пожал плечами я. — Вызываем полицию.

Вика кивнула.

— Оперативный дежурный городского управления полиции слушает, — сказал мне голос в телефоне.

— Человек, находясь в неадекватном состоянии, напал на адвоката и ее помощника.

Я назвал адрес и фамилии пострадавших — то есть свою и Вики.

— Передаю информацию в районный отдел. К вам приедет опергруппа.

На этом разговор был закончен.

Ситуация зыбкая. Конечно, показания мы дадим такие, что к ним не подкопаешься, придумаем всё как надо, и нас двое, а он один, но всё равно. Коля избит, а я — нет. Времени и нервов придется потратить много.

Тут дверь открылась, и на пороге показался маленький пожилой мужчина. На вид ему было под семьдесят, если не больше. Седые, не слишком причёсанные волосы, и загар человека, который постоянно работает под палящим солнцем. Какого чёрта я не закрыл дверь⁈

Дедушка посмотрел на валяющегося на земле Николая и произнёс:

— Что он на этот раз натворил⁈

Я, наверное, ожидал чего угодно, но только не этих слов.

— А вы… извините… кто?

— Я отец этого придурка, — ответил мужчина.

Мы с Викой переглянулись.

— Вставай, — зло сказал дед лежащему. — Не притворяйся.

— У меня переломаны рёбра, — пробормотал Коля, но кое-как положил своё грузное тело на диван.

— И все-таки, что он натворил?

— Он хам и ублюдок, — ответил я.

Дед скривился.

— Знаю… потому сюда и приехал. Я дал ему деньги, чтоб он расплатился с юристом. Он передал их вам?

— Нет, — ошеломленно произнесла Вика.

— Почему? — разъярённо обратился дедушка к сыну.

Тот молчал.

— Я заподозрил, что он хочет все прикарманить, поэтому и приехал к вам. А битый он почему, в драку полез?

— Вроде того… пробормотал я. В более странной ситуации мне, пожалуй, бывать ещё не приходилось. — А как вас, извините, зовут?

— Афанасий Васильевич. Можно просто дед Афанасий, хахаха.

Затем он достал кошелек, отсчитал несколько десятков купюр и передал их Вике.

— Проверьте, все правильно?

Вика, покосившись на меня, тоже пересчитала деньги.

— Да, именно о такой сумме мы договаривались… Извините, а откуда вам всё известно?

Дед Афанасий пожал плечами.

— Так кому принадлежит хозяйство? Ему, что ли? Он оформлен директором — есть такое, согласился я на бумагах поставить его главным, сделал подарок. Но всем заведуем мы с супругой, матерью этого оболтуса! В работе на земле бумажки, тьфу, ничего не стоят, главное — когда тебя знают, когда ты можешь позвонить и решить с друзьями все вопросы!

Старик со злостью посмотрел на сына. Тот опустил голову и отвернулся.

— А Коленьке только и хочется, чтоб выпить да показать, какой он крутой… Я его за лень и плохое поведение денег лишил, только на бензин и на еду оставил, поэтому он и попытался юридические прикарманить! Да только умница жена моя, Акулина Петровна, сказала — ой, подозреваю, что не довезёт Коля денег до адвокатши, точно не довезёт! И не ошиблась! Ну ничего, домой приедешь, снимет мать с вешалки ремень, ой, снимет!