Беглянка (СИ), стр. 37

— Нет, — напомнила я свой отказ.

— Это все еще более удобно в связи с расследованием.

— Я не собираюсь ни в чем обвинять Пьера. В конце концов, вся эта ситуация — моя вина.

Шарль помедлил, а затем неожиданно заявил:

— Боюсь, все это — следствие моих необдуманных слов и поступков. Я был непозволительно груб с вами, и не стоит удивляться, что вы испугались. Я хотел бы… хотел бы исправить ваше впечатление обо мне. Может быть, мы попробуем начать все сначала?

— Э… что начать? — опешила я.

— Наше знакомство, — пояснил он. — Оно не задалось, и во многом из-за меня.

— Признаться… не вполне понимаю, как вы это себе представляете, — пробормотала я.

Обычно я куда более понятливая, но после считывания воспоминаний у меня разболелась голова, а сама ситуация выглядела сюрреалистичной.

Чтобы владетель Эйлимхаи признал, что был не прав? Да не может такого быть. И что он собирается исправлять в моем мнении о себе? А главное — как? Я ведь уже знаю, каким безапелляционным он может быть, и каких угроз не чурается. Едва ли такое впечатление можно изменить.

— Позвольте пригласить вас на ужин, — официальным тоном предложил Шарль.

Неожиданно.

Я подавила первый порыв отказаться. Мне не хотелось взаимодействовать с Шарлем, поскольку это было чревато продолжением, которого я не хотела. Но я понимала, что бегство от проблемы ее не решит. Если я хочу как-то разрешить ситуацию с запечатлением без неприятных для меня последствий, мне следовало договариваться с Шарлем. И ужин с ним был неплохим шагом в этом направлении.

Поэтому после короткой паузы я кивнула:

— Хорошо.

Казалось, мой ответ его удивил.

— Я опасался, что мне придется вас уговаривать, — пояснил он свое удивление.

— Для меня не менее важно договориться с вами, — отметила я.

— Пожалуй, вы правы, — согласился покладисто кадхаи. — Сегодня вас устроит?

— Да, — я кивнула.

— В таком случае, я заеду за вами вечером.

Мы договорились о времени и месте, и Шарль ушел.

Конечно, у меня не было необходимости готовиться к этому ужину — я не собиралась производить впечатление на этого кадхаи. Но с другой стороны, посещение ресторана — это вполне повод принарядиться. Все же выход в свет на чужой планете — событие нетривиальное и заслуживает некоторой подготовки.

Анастас в мое положение вошел и выделил мне день на личные нужды. Посещение врача я решила проигнорировать — травм я не получила, а голод не успел стать сколько-то опасным. А вот привести себя в порядок стоило.

Еще бы не создать у этого кадхаи впечатления, будто я прихорашивалась специально для него… что мне, разумеется, не удалось.

Впервые с момента нашего знакомства Шарль смотрел на меня с неким подобием одобрительного интереса. Я и впрямь выглядела хорошо — с укладкой, макияжем, в изящном коктейльном платье. Как будто действительно собралась на свидание.

Следовало признать, Шарль тоже принарядился. Строгий костюм ему шел, подчеркивая фигуру не хуже брони. Кадхаи был хорош, как образчик мужской привлекательности. Кажется, он серьезно отнесся к своему намерению впечатлить меня.

По дороге мы вели вполне светскую беседу о погоде, а в ресторане, устроившись за столиком, погрузились в изучение меню. И, только сделав заказ, Шарль решил перейти к более личным темам.

— Шайна, я, кажется, забыл осведомиться о вашем самочувствии.

— Со мной все хорошо, — уверила я его, насторожившись.

Я опасалась, что он снова начнет разговор о потраченных мной годах жизни и способе их вернуть. Пожалуй, говорить об этом я была еще не готова.

— Рад это слышать, — он вежливо улыбнулся. — Итак… вы разрешите задать вам несколько личных вопросов?

— Да, но не обещаю, что отвечу на все из них.

— Ваше право, — он улыбнулся. — И вы тоже можете спрашивать, если вас что-то интересует.

— Благодарю, — вежливо улыбнулась я.

— Где вы научились фехтованию? — первым делом поинтересовался он.

— В университете. Фехтованием я увлекалась с детства, но возможность научиться выпала только там, — ничего тайного в этой информации не было, поэтому ответила я без сомнений.

— У вас хорошо получается.

— Я состояла в университетской команде, и мы занимали высокие места на спортивных соревнованиях, — я улыбнулась воспоминаниям.

— И почему же вы бросили спорт?

— Наука интересовала меня больше.

— Любопытно, почему вы выбрали археологию?

Я невольно рассмеялась:

— Это может прозвучать глупо, но страсть к археологии у меня из детства. Я была большой поклонницей одного приключенческого сериала… и мечтала быть похожей на его героев. А когда выросла — осуществила детскую мечту.

— Значит, вам нравится то, чем вы занимаетесь? — Шарль и не думал насмехаться.

— Безусловно. В целом, это, конечно, не так увлекательно, как на экране, но так даже лучше. Рисковать жизнью без перерыва, как в сериалах, мне совсем не хочется.

— Это разумно, — кивнул Шарль.

— Тем не менее, на скуку я не жалуюсь.

— Танша — довольно молодая планета, но я уверен, здесь тоже можно найти много интересного с точки зрения археологии, — заявил вдруг Шарль.

— Сама Танша и живущие здесь кадхаи — это уже научная сенсация, — я улыбнулась. — Но вашу цивилизацию вряд ли можно изучать по раскопкам.

— Но в нашей истории хватает темных пятен, — возразил он. — У нас были свои темные века.

— Схроны?

— Как часть этого, — кивнул кадхаи. — Их создавали для борьбы с конкурентами.

— Шарль, а вам часто приходится демонстрировать броню среди людей?

Если он и удивился вопросу, то никак это не показал.

— Нет. Броня — это для боя, а хаоты редко появляются в людных местах.

— Почему? Разве их не привлекает жизнь, которую можно сожрать?

— Мы не строим города там, где часты прорывы, — пояснил Шарль. — Конечно, дать стопроцентную гарантию, что прорыв не случится где-нибудь возле людей, никто не может. Но случается такое очень редко.

— Но ведь броня — это символ кадхаи. Вы могли бы показывать ее людям и без повода.

— Большинство людей боятся брони, — пожал плечами кадхаи.

Я удивилась:

— Большинство? Почему вы так решили?

Едва ли на Танше проводили соответствующие опросы, но Шарль почему-то в этом убежден.

— Выяснил на своем опыте, — излишне равнодушно ответил мне он.

Я некоторое время разглядывала его, а затем предположила:

— Вы экстраполируете впечатление вашей жены на большинство людей?

— С чего вы взяли? — отвел взгляд Шарль.

— Мне кажется, в вашем окружении больше нет людей, мнение которых было бы для вас значимо, — я улыбнулась.

Шарль немного печально усмехнулся:

— Пожалуй, вы правы. Моя бывшая жена очень… ярко отреагировала на мою броню. Она испугалась и просила никогда больше не показывать этот ужас. Разумеется, я счел, что это — нормальная реакция.

Мне стало его даже немного жаль. Броня — часть кадхаи, и ему, должно быть, было неприятно осознавать, что эту часть его любимая женщина боится.

— Даже не представляю, что может напугать в броне, — призналась я.

— Просто для вас это — архетип рыцаря, — он улыбнулся.

— Да, причем — технорыцаря… — на миг я осеклась. — Погодите-ка. Технорыцарь был одним из главных персонажей моего любимого сериала из детства. И он… был кадхаи?

До меня это дошло только сейчас. В детстве я обожала этого персонажа, но у меня никогда не возникало ассоциации его с кадхаи. Впрочем, его никогда так и не называли, хотя, оглядываясь назад, я видела явное сходство. Самонадевающаяся броня, элементарная магия… в детстве это казалось продолжением фантастического сюжета, но, кажется, технорыцарь списывался с настоящих кадхаи.

Некоторые вещи становятся очевидны совершенно внезапно.

— Танша — не тюрьма, — заметил Шарль. — Желающие вполне могут переселиться отсюда и в другие части империи. Не только люди, но и кадхаи. А иногда Таншу покидают изгнанники.