Теперь я не Адвокат (СИ), стр. 47

— Когда переведешь Жука в «одиночку»? — я вопросительно посмотрел на Алексея, передав ему деньги.

— Да прям сейчас, — пожал плечами он, засовывая конверт во внутренний карман. — Делов-то две секунды.

…Я вернулся в офис и позвонил Вике.

— Тот, кто вскрыл машину, найден и все написал, — я помахал листочком перед камерой.

Вика недоверчиво посмотрела на меня.

— Как ты это сделал?

— Очень просто! — я изобразил самоуверенную гримасу.

— Но это еще не все, — добавил я. — Жена адвоката действительно убита. Я сходил ночью на кладбище.

— Поподробней, пожалуйста.

Я рассказал все. Не упомянув только, что посещал кладбище не в одиночестве. И вообще ничего не сказал про Снежану.

После того, как мы расстались, Вика несколько раз, не то в шутку, не то всерьез, спрашивала, сколько девчонок я затащил в постель за прошлый месяц, на что я неизменно отшучивался, что меня не интересует ничего, кроме работы.

Хорошо зная меня, она понимала, что я обманываю, причем конкретно. Будучи в курсе только об одной, с которой я жил некоторое время, она отнеслась к этому совершенно спокойно, без тени ревности. А может, притворялась.

О ее мужчинах после меня я ничего не знал. Были они или нет — не знаю. Хотя, возможно, Вика от меня их тщательно скрывала. Кто знает, на что я способен в плохом настроении, да еще и выпив виски.

А о той девушке я сейчас не вспоминаю и не хочу вспоминать. Ее переезд ко мне был глупейшим поступком для обоих. Мы не походили друг другу просто никак.

Хотя иногда так здорово, что тебя кто-то встречает в дверях. Думал, что настолько крутому парню, как я, плевать на такие вещи, но все оказалось иначе: если не боишься одиночества, это не значит, что тебе будет хорошо на необитаемом острове.

Но даже когда был не один, я часто скучал по Вике.

— Что теперь будем делать? — уточнил я.

— Интересный вопрос, — кивнула Вика, — если написать заявление в собственную безопасность на Смирнова, то он будет тупо все отрицать, и получатся его показания против слов Жука. На уголовное дело этого не хватит.

— Не хватит, — согласился с ней, — Но это уже кое-что, согласись.

— Не то слово. Когда я бралась за дело, не могла и предположить, что у нас столько всего получится.

— Я поговорю с Журавлевым, — решил я. — Если его припугнуть, возможно, удастся договориться.

— Поосторожней, пожалуйста, чтоб тебя не взяли за шантаж, — попросила Вика.

— Конечно.

Мы замолчали и стали смотреть друг на друга. На меня вдруг накатила тоска. И я спросил у Вики то, что спрашивал у нее очень часто после того, как мы расстались.

— Что ты делаешь сегодня вечером?

Если ответ совпадет с тем, что я хочу услышать, не поеду ни на какой званый ужин и удалю номер Снежаны.

Глава 21

— Приезжаю домой и ложусь спать, — отозвалась Вика. — Очень устала за последние дни.

— Понял тебя, — вздохнул я. — Тогда приятных сновидений.

Я позанимался текущей работой, а затем, когда тени от лампы неслышно побежали по кабинету, достал из шкафа свой лучший костюм.

Вроде, не мятый. Хотя с чего ему мяться, уже не помню, когда в нем ходил.

Посмотрел в зеркало — вполне нормально выгляжу для выхода в свет, тем более, по словам Вадима, обстановка будет неформальной. Никаких фраков и бриллиантовых запонок.

Прекрасно, потому что у меня нет ни того, ни другого.

Но пару раз я так уже попадал. Времена меняются, многое становится проще, простота на дворянских приемах — новый тренд, но иногда она заключалась лишь в том, что ужин проходил не под фортепианную музыку, безумно надоедающую уже через десять минут.

Однако даже в самой безнадежной ситуации следует оставаться оптимистом. Поэтому я на прощанье сделал перед зеркалом суровое лицо и пошел в машину. Такси я не люблю, и после ужина намерен остаться трезвым.

Не успел выбраться на дорогу, как позвонила Снежана.

— Как бы ужин не затянулся, пожалуйста, приезжай. Спать не буду. Хочется заснуть после того, как… ты понял, о чем я.

— О массаже плеч? — невинно осведомился я.

— Как же, плеч… хотя и плеч тоже. Но основное внимание желательно уделить другим частям тела.

— Обязательно приеду. Вместе с плечами сделаю тебе массаж ступней. Ты будешь довольна.

— Если не прекратишь шутить, включу видео и начну сама себе делать, эээ… массаж ступней… чтобы разогреться перед твоим приходом.

— Ой, молчу!

— Пока! — засмеялась Снежана и отключилась.

Но ненадолго — через минуту перезвонила снова. Хотя, можно сказать, звонила не она, а ее стопа, потому что именно она находилась вплотную перед экраном. Затем рядом с ней появилась рука и начала поглаживать пятку.

Длилось это секунд десять. Телефон отключился, и мне прилетел смеющийся смайлик.

Чувство юмора у девушки есть, улыбнулся я. Она очень неглупая, хотя большая часть времени, которое мы проводим вместе, тратится не на разговоры, а на кое-что другое, не столь интеллектуальное, но не менее интересное.

Может, попробовать совместить? Например, попробовать обсуждать в этот момент новую книгу.

Павел, ты гений! Но, увы, не получится. Снежана в постели часто стонет, а стонать и говорить о литературных достоинствах романа очень сложно.

Особняк Томилина оказался светлым, трехэтажным, с небольшим садиком. Такой дом почти в центре Москвы стоит просто безумно дорого. Томилин, оказывается, очень богат. Хотя, может, особняк достался ему в наследство. В давние времена деньги зарабатывались проще и быстрее, хотя терялись тоже легче. И нередко вместе с головой.

Говорят, наш Император тоскует по той эпохе.

Аура над домом была таинственной, клубилась и поднималась к небу легкой серой дымкой.

Я остановился рядом с воротами. К автомобилю подошел охранник, но после того, как узнал, что я один из гостей, козырнул, и железные решетки со скрипом разъехались, пропуская меня во двор. Там уже стояло несколько машин. Не роллс-ройсов и не бентли, но все дороже моей, причем намного.

— Но тебя же это никогда не волновало, правда? — вслух произнес я.

Не успел вылезти, как ко мне подскочил дворецкий.

— Господин Волков? — спросил он, и, не дожидаясь ответа, продолжил:

— Граф Томилин с супругой ждут вас.

Не обманул.

Они действительно встретили меня в дверях.

Граф — загадочно улыбающийся, высокий, седой. После традиционного обмена любезностями и выражения удовольствия от знакомства граф предложил пройти в сад.

— Скоро должен подъехать еще один человек, и тогда начнем, — улыбнулся Томилин.

Сад оказался большой оранжереей на третьем этаже. Мне очень понравилось. Настоящий лес, очень уютный и без приторной слащавости, на которую так падки многие разбогатевшие жители Москвы. Невысокие тропические деревья и растения мрачно нависали над дорожками. Цветов было немного, большей частью они таились под ветками, а не образовывали большие аляповатые пятна.

Под потолком висели глиняные горшки, из них вниз ползли тонкие разноцветные шевелящиеся лианы.

Тут они, конечно, мелкие, а в джунглях такие могут обвить заснувшего путешественника с головы до ног, а затем его тело пойдет деревьям на корм.

Гости сидели на каменных лавочках в центре сада, спрятанные от дверей стеной из деревьев. Голос Вадима я услышал издалека и приободрился — с ним всегда проще, какую бы неформальную обстановку не обещали.

— Господа, прошу вашего внимания — лучший детектив Москвы Павел Волков! — провозгласил он, решив представить меня гостям вместо хозяина дома.

— Незаслуженные комплименты тоже приятны, — отшутился я.

— Это моя прекрасная невеста, Белла, — сказал Вадим.

То, что она действительно невеста, я засомневался, но прекрасной она была несомненно — худенькая, стройная, с огромными темными глазами. Немного испуганными, как мне показалось.