Мастер путей. Трилогия (СИ), стр. 148

С одной стороны, вроде бы, на сугубо деловую встречу идём к местному августейшему царедворцу. На кой мне боевая форма? С другой стороны, кроме деловой встречи есть и момент первого контакта. «Встречают по одёжке, а провожают по уму». Вот и пусть встретит по полной форме, так сказать. Пусть видит, что не хрен с горы спустился, а человек со знанием своего ремесла, своего дела.

— На машине поедем? — спросил Протопопова.

— На тебе, — ответил Поликарпович. — Сначала в Канцелярию. Проведи нас Путём, будь так любезен.

Что ж. Заказчик сказал «надо», наёмник ответил «сделаем».

Перед убытием закрыл на ключ входную дверь, убедился, что закрыл окна.

Через несколько секунд короткая вспышка засветки сменила окружение моего расположения на кабинет полковника.

— Отлично.

В следующий миг офицер достал из своей вечно носимой при себе папки фотокарточку и протянул её мне.

— Быстро, коротко, пока никто не слышит, — сообщил он. — В довесок к запрету убивать налогоплательщиков без разбору, этого человека тебе нельзя трогать ни при каких обстоятельствах. Руби ноги, рви ногти, бей зубы, коли глаза, режь уши… что хочешь с ним делай. Но убивать не смей. Нам он нужен живым. Пока что, по крайней мере.

Я, не совсем понимая, зачем эта информация мне с утра пораньше, вгляделся в изображение.

Ну, мужик. Сравнительно крупный. Меньше Протопопова, но тоже не дюймовочка. На хрена козе баян, а мне — это туловище?

— У меня и своих проблем хватает, — отозвался я, возвращая фотографию. — Мне до этого тела дела нету.

Полковник настойчиво вернул мне карточку.

— Запомни его, — повторил офицер. — Даже, если он тебе встретится лично, случайно или нарочно. Что бы ни произошло, тебе категорически запрещается его убивать.

Я вздохнул.

— Звучит так, будто у меня есть очень уважительный повод это сделать.

— Это он стоит за покушением на светлейшую княжну Ветрану и род Морозовых.

А. Вот оно что. Ну, собственно, тогда понятно, чего Поликарпович так взъелся. Им этот типчик нужен для свершения местного правосудия.

Я пожал плечами.

— Только, чур, потом всё равно его прикончу.

Глава 67

Переговоры

Был у меня в роте (да-да, дорогие мои и уважаемые знатоки филологии, а также прочих остроязычных наук! Правильно говорить именно «в роте», а не «во рту»!) один кадр с говорящим позывным «Боромир». Получил он его за крылатую фразу, которую употреблял всегда, везде и по любому поводу: «Нельзя просто так взять и…», и далее по ситуации.

Почему-то, я вспомнил его именно сегодня, когда захотел постулировать, что оказалось нельзя просто так взять и пройти к Великому Императору Всероссийскому.

А оказалось нельзя по причине местного канцеляризма, возведённого в терминальную стадию абсолюта.

Как бы, с одной стороны дурость: это ж не я сам к нему ломлюсь, а этот августейший царёк зовёт меня к себе. Но, с другой стороны, он именно что царёк: фигура на шахматной доске значимая, и всякий сброд к нему пускать не состоит.

Меня и не пустили. Даже несмотря на сопровождение Протопопова, нас перехватили ещё на полпути к цели.

И только после перехвата, за которым последовали беседы, перепроверки документов, вопросы каверзного характера и вообще докапывания на ровном месте, нас соблаговолили пропустить.

Как я понял, руководитель Тайной Канцелярии относится к местному аналогу нашей Федеральной службы безопасности, а то самое время как докопавшиеся до нас гаврики принадлежали к не менее местному аналогу нашей Федеральной службы охраны. И в обоих мирах у них свои тёрки, уставы, требования и атмосфера.

Эх, сейчас бы в межведомственных тёрках участвовать, а не вот это вот всё…

Последним пунктом с препятствием стал местный камердинер-распорядитель (очень даже немолодой седовласый господин постарше Ростислава), попытавшийся докопаться с теми же вопросами, что и предыдущие «перехватчики». Но то ли у него с Протопоповым менее натянутые служебные отношения, то ли сама служба в этот раз сработала точнее и просто была осведомлена о происходящем, включая намеченный видит приглашённого гостя, но приказчик провёл нас по коридорам в зал для аудиенций, перед дверьми которого Поликарпович взял паузу:

— Заходи, Мастеров. Какое-то время придётся обождать. Я отлучусь на какое-то время: Императору нужен ты, а не я. Если будут какие-то возникающие вопросы — все их ссылай на меня. Понял?

— Принял.

Таким нехитрым образом меня буквально предоставили самому себе, покуда местному царьку докладывали о прибытии ожидаемого им гостя.

За мной закрылись двери довольно объёмного зала, после чего последовала привычная рекогносцировка на незнакомой для меня местности.

Высокие сводчатые потолки зала уходили за добрый десяток метров. Вместо привычной побелки или мозаики они были украшены недурной для ручной работы росписью: похожая на мурал технология нанесения изображала сцены из баталий или повседневной придворной жизни.

Огромные световые окна метров под восемь-девять высотой, застеклённые цветными витражами, пропускали яркий свет днём, но делали абсолютно невозможным наблюдение за происходящим снаружи, создавая волшебную атмосферу в зале при светских мероприятиях и укрывая членов закрытых собраний от нежелательных взглядов.

Стены зала обшиты резными панелями из редкого дерева, инкрустированными металлами и камнями: пусть не сверхдорогими, зато выглядевшими практично. На панелях изображены сцены охоты, рыбалки, рудного промысла, боевых событий и так далее, и тому подобное.

Высокие потолки и большая площадь стен позволяли разместить множество таких изображений, и каждое из них затрагивало свою отрасль, от чеканки монет и до морских баталий.

По центру короткой стены вытянутого зала располагался огромный трон, выполненный из насквозь проморённого массива дерева и отделанный золотом, украшенный драгоценными камнями. Трон был настолько широк, что на нем могли разместиться сразу двое. Такой стульчак едва ли нужен, чтоб на него восседал афедрон царедворствующей особы в рабочее время: это тупо неудобно. Вероятнее, был нужен, чтоб подчеркнуть величие и могущество Великого Императора Всероссийского.

Перед троном находилась широкая золотая лестница, ведущая к трону.

Но, по всей видимости, пользовались этим нечасто, если вообще использовали.

В зале для аудиенции, будто бы в бильярдной комнате какого-то приват-клуба, стоял массивный длинный и широкий низкий стол с зелёным сукном на столешнице. Последняя была застелена огромной скатертью кропотливо и скрупулёзно исполненной карты.

Вот карта на столе привлекла моё внимание куда больше прочего.

Карта — источник ценнейших сведений. Из неё можно почерпнуть то, что не услышишь даже в самых подробных и доскональных разговорах. Правда, стоит держать в уме, что она же — также и источник дезинформации, преднамеренной или же нет. Банальную ошибку картографа не отменял никто. Не говоря уже о том, что оперативные сведения с карт лучше не поднимать: они запросто могут оказаться «дезой». Мы с немцами, к примеру, годами играли в эти игры, подкидывая друг другу «левые» документы Генштабов, где на бумаге был изложен заведомо ложный стратегический план на участке фронта.

Но я не смог отказать себе в удовольствии сравнить имеющуюся на столе скатерть с той, что висела в кабинете директора Императорской Академии.

Сравнение закончилось на первом же этапе, даже не начавшись. Сравнивать было решительно нечего.

У Вещего была обычная физическая карта, изображённая, правда весьма упрощённо. Границы материков, реки, горы, крупные озёра, пустыни, кратера от падения неких небесных тел, подписи каких-то образований, наподобие городов, областей, деревней и сёл.

Тут же на столе она была не в пример подробнее.

При примерно том же масштабе информации было нанесено не в пример больше. Куда больше отметок населённых пунктов. Больше дорог сообщения. Точнее прорисованы границы государства и отдельных областей страны. Чаще встречались отметки кратеров, следов древней космической бомбардировки планеты.