Мастер путей. Трилогия (СИ), стр. 122

Получалось так себе.

Но вот что получилось на отлично — так это преподнести сюрприз. «Удивить» — громко сказано, удивляться я разучился. Но вот что испытал неописуемое чувство приятной неожиданности — о, да!

На пороге стояла собственной персоной светлейшая княжна Ветрана Морозова. По правую и левую руку от неё, небольшим уступом, образуя традиционный треугольник, стояли её телохранительницы Настя и Катя. С собой девушки несли кожаные сумки-дипломаты, в которых, очевидно, покоились писчие принадлежности и учебные материалы, которыми мы собирались коротать ночь.

Вот только с первого взгляда было понятно, что в планах девушек было коротать ночь не только за учебниками.

Все трое приладили пёрышки и причесались. Столь тщательная укладка волос для девушки не требуется на сон грядущий: однозначно, своими шевелюрами они рассчитывали произвести некий эффект (и им это удалось!). Казалось, простые спущенные на плечо косы: что может быть проще? Только «конский хвост». Но то, как волосы были вымыты, расчёсаны, туго сплетены и красиво уложены… Едрить твои парикмахерские ножницы…

Из-под тонкого слоя белил, едва-едва покрывавших их молодые лица, просвечивалось, как краснели щёчки. Что их ушки пылали алым — понятно и так. То ли девчонки забыли об этой анатомической особенности, то ли не придали значения. Но сейчас они сквозь пелену смущения наслаждались достигнутым результатом.

Тонкие ниточки их губ выдавали пытающиеся быть сдержанными улыбки: как ни пытались гостьи вести себя естественно, но хрен бы там плавал. Они откровенно стеснялись, особенно Катя и Настя.

И если бы дело ограничилось только «пёрышками», я бы не сказал ни слова. Но на всей троице красовалась не форменная одежда Академии, и даже не ставшие уже привычными мне русские сарафаны, а самые натуральные, чтоб их, ночные рубахи до колен! И кроме белых мягких пушистых тапочек с белыми же ночными рубашками — больше ничего! Совсем ничего! Это было отчётливо видно, потому что у каждой гостьи из-под тонкой ткани ночнушки просвечивали по две аппетитные вишенки на груди. Ни маек, ни каких бы то ни было бюстье под рубашки ни одна из троицы не надела. И, ведь, они ни разу не плоскодонки! Фигурки-то уже оформляются!

Вот, блин, умеют девушки порушить в тартар весь рабочий настрой! И как мне теперь заниматься, когда рядом за одним столом будут сидеть три красавицы⁈ Я-то, конечно, сам далеко не школьник, чтоб излишне бурно реагировать на подобное, но, мать твою, всё равно же красиво!

При всём при этом, трио не выглядело, будто собираются попирать мораль всеми доступными и недоступными способами. Да, на улице в таком виде не ходят даже в моём мире, не говоря уже об этом. Но лично я не увидел ничего аморального в том, что они явились ко мне в своих облачениях. Что соски грудей просвечивают из-под ткани ночнушки? Ну, да. Красиво. Отвлекать будет. Но в моём мире этим каждая вторая балуется, не считая каждой третьей, даже в общественных местах, особенно в жаркое время года. Да, вороты рубашек не застёгнуты, тонкая тесьма на них развязана, а разрез на ткани уходит глубоко вниз, оставляя открытыми для обозрения узкую полоску гладкой ухоженной кожи между грудями и на животе. Но даже это не смотрится похабно! Такая тонкая грань между красотой и эротикой.

Интересно, чья была идея так вырядиться, и кто их этому научил?

Я прицокнул языком.

— Признаюсь, поражён до глубины души. Красота такая, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Уж простите, девушки, что такой неряха, как я, только побриться успел. Боюсь, мой шутовской костюм не вяжется с вашими царскими нарядами.

Сам-то я в форме Канцелярии остался! Даже китель поверх «скрытника» и АПБ в кобуре на поясе!

Ветрана, не сводя с меня победного взгляда, будто одержала верх в какой-то дуэли, вполоборота повернула головку назад, обращаясь к спутницам:

— Слышали, девочки? Один пункт выполнен успешно! Наш «Мастер»… поражён в самое сердце!

Но шутки шутками, а держать гостей на пороге — так себе признак тона.

Я отошёл с дороги и простёр рукой вглубь помещения.

— Прошу, проходите, располагайтесь, сильно матом не удивляйтесь, в мою холостяцкую берлогу. Позволил себе несколько… подготовиться к… ночным занятиям.

И прикрыл дверь за вошедшими девушками, вставшими, как вкопанные, прямо посреди.

Чего это они зависли?

А.

Понятно.

Взгляды троицы упёрлись в большой стол посередине «однушки», часть которого была уставлена яствами. В рамках ночного тактического перекуса были заготовлены ломти хлеба, колбасы, сыра, яблок, груш, несколько кистей винограда, печенье нескольких видов, небольшие кексы. Из питья были предусмотрены обычная питьевая вода, сладкая газировка и соки. Кому что придётся по вкусу — не знал, потому стояли яблочные, виноградный, мультифруктовый. Что-нибудь да пригодится.

Всё это было разложено на тарелки и разлито по стаканам, занимая некоторую часть стола. На всей прочей поверхности предполагалось заниматься. В моих планах — изучением информации, но, по ходу, девчонки имели на эту ночь другие видения.

Ветрана изумлённо присвистнула.

— О-одна-а-ако…!

И повернулась ко мне.

— Ну, «Мастер»… Ну, Александр Александрович…! Ну, удивил так удивил…! А я-то думала, что мы тут самые хитрые…

«Один-один», — хмыкнул я.

— Располагайтесь, девчонки, — я указал на стол. — Недавно был ужин, так что предлагаю начать с дела. Кто проголодается в процессе — прошу, налетайте на снедь, команды не ждите. Пересохнет в горле, пить захочется — тоже не спрашивайте, ешьте-пейте до отвала.

Пока девушки перешёптывались между собой, и удивлением переводя взгляд с меня на стол и обратно, я отошёл до окна, прикрыл шторы (сегодня эти красотки только для меня), но оставил приоткрытой форточку. Объёма воздуха в помещении достаточно, но нас тут четверо, и ночка грозится затянуться. Будет необходим приток кислорода, чтоб мозг соображал лучше.

Минут через несколько, когда у обеих сторон прошёл первичный шок от выходок друг друга, мы заняли свои места и были готовы начинать.

— Так… с чем тебе нужна помощь? — Ветрана начинала вживаться в роль репетитора. — Начнём с государственного строя Империи? Или с сословий и истории?

— Давай государственность.

Я раскрыл свою тетрадь, взялся за ручку и принялся конспектировать.

— В настоящее время…

И понеслась шиза по трубам.

Следующие несколько часов мы только и делали, что изучали действующее на сегодняшний день устройство государственного аппарата, начиная от верховного правителя и заканчивая крестьянами.

Если подытожить коротко всё, что вывалили меня девчонки, то получается, что мы имеем дело с привычной нам системой самодержавия.

Великий Император Всероссийский, коего тут все величают Александровским Александром Александровичем, стоит во главе всей пирамиды, заправляет всем и управляет всеми. Он и швец, и жнец, и на дуде игрец, и верховный главнокомандующий, и верховный же судия в особых случаях, и законотворец, и вообще наместник Бога на земле.

В его прямом подчинении три крупных аппарата: Сенат (по гражданским и военным делам), Синод (по религиозным) и куча Министерств по своим родам проблем, начиная от правды-кривды и заканчивая образованием, финансами и развитием.

Уже эти самые Министерства делятся по губерниям, волостям, уездам и прочим хуторским делениям, обеспечивая своё присутствие в каждом более или менее крупном населённом пункте. Населённые пункты поменьше сообщаются со своим районным центром, где это самое присутствие обеспечено на постоянной основе.

Там, где кончается государственный строй, начинается общественный.

Очень много знакомых терминов позволило сравнительно быстро въехать в тему и запомнить если не всё, то многое.

В реалиях местного государства высшей знатью считаются бояре, таковыми и называющимися: сравнительно малочисленная группа людей, в руках коих сосредоточено управление довольно крупными, нередко стратегическими ресурсами.