"Фантастика 2024-180". Компиляция. Книги 1-29 (СИ), стр. 1569

Антипыч задрожал и вдруг упал на колени.

— Ваше свят… — Хотел было перекреститься Серушкин, но рука его упала. — Нет-нет, прости, владыка! — забормотал он. — Возьми мою душу, дай только пожить в свое удовольствие, и чтобы в тюрягу не угодить!

— Да ты за кого меня принимаешь? — проговорил я. — На хрен мне не сдалась твоя поганая душонка… Живи, как знаешь, только от Маши Вершковой отстань, не тебе чета. И насчет комсомольско-молодежного цеха подумай, ежели и впрямь в тюрягу не хочешь.

— Я все сделаю, повелитель! — простонал Антипыч.

Не вставая с коленей, он добрался до письменного стола, открыл ящик, который запирался на ключ, выдернул, принялся вынимать из него пачки денег и швырять их на столешницу.

— Возьми деньги, владыка, — бормотал он. — Как я сразу не понял, идиот!.. Ты же тогда сказал нам всем — для детей деньги, для ТВОИХ детей! В этом спасение наше.

Чтобы не расстраивать несчастного, который, похоже, умом тронулся, я сгреб со стола денежные пачки и рассовал по карманам. Кинул последний взор на Серушкина. Тот стоял на коленях и плакал. Не задел ли я его случайно лучом из ДМРД? Как бы то ни было, получил Андрей Антипыч по заслугам. А то, что он принял меня за Мефистофеля… или еще кого из этой братии, так это мне даже на руку… Больше бояться будут, и меньше ерепениться… Хуже, что о пацанах, похоже, стали просачиваться слухи. Откуда утечка? Вряд ли — от Тигры.

Скорее — от родителей. Ведь не одна Ксюха чует неладное, другие — тоже. Сестра понимает, что это мои пацаны и зря трепать языком не будет, а вот другим незачем играть в молчанку. Так и начинаются расползаться слухи. Это-то и хреново. Где слухи — там суеверия, где суеверие — там страх, где страх — там злоба. А где злоба — там насилие. Пацаны могут оказаться в положении средневековых ведьм. И кто знает, может, вот от этой злобы тупой невежественной толпы придется их защищать. Еще одна беда на мою голову.

Погрузившись в «Волгу», я поехал домой. Еще днем я обратил внимание на то, что в багажнике побрякивает что-то тяжелое. И вот теперь снова услышал и вспомнил, там же до сих пор лежит ящик, который нашли в подземелье пацаны, а я вытащил его на поверхность. Блин, надо его в квартиру занести. Что я и сделал. А заодно прихватил из багажника монтировку. Стоило взглянуть, что там внутри? Может — просто кирпичи, а я зря горбатился? Во всяком случае, когда я волок ящик в квартиру, в нем что-то глухо брякало.

Втащив его в прихожую, я разделся и разулся. Примерился было подцепить монтировкой крышку, как раздался телефонный звонок. Пришлось отложить инструмент. Выпрямился, пошел в большую комнату. Взял трубку.

— Слушаю!

— Саша, здравствуй! — послышался в трубке голос Антонины Павловны.

— Привет! — отозвался я. — В школе виделись вроде…

— Прости, что так поздно, но у нас ЧП.

Глава 3

— Час от часу не легче… — вздохнул я. — Что еще стряслось?

— Позвонила мама Тимы Фирсова, сказала, что сын не вернулся из школы, — затараторила Тигра, — а полчаса назад ей позвонил какой-то тип и сказал, что Тима у него, с ним все в порядке, чтобы в милицию не звонила, а если она хочет, чтобы сын вернулся целым и невредимым, пусть его учитель приедет в известное ему место… Какой из учителей, тип не сказал… Мама Фирсова вся в слезах, говорит, что ничего не понимает, в милицию боится обращаться, а вдруг сынишку убьют…

— Так. Ты прежде всего сама успокойся. Номер мамаши Тимки у тебе есть? И напомни, как ее зовут

— Да, есть, — откликнулась Антонина Павловна. — Мария Михайловна. Запиши номер.

— Диктуй! — записав, названные Разуваевой цифры, я сказал: — Сейчас я ей позвоню. Потом — тебе.

Надавив на рычажок аппарата, я набрал номер Фирсовой. Трубку взяли сразу и дрожащий женский голос сказал:

— Алё!

— Мария Михайловна?

— Это Данилов. Учитель физкультуры.

— Александр Сергеевич! — обрадовалась она.

— Да. Рассказывайте, что случилось? И как можно подробнее. Только без слез, пожалуйста.

— Тимка… Не пришел сегодня из школы… Я сначала не тревожилась, он часто с дружками задерживается или к писателю ездит… Он у меня парень самостоятельный… А тут вот вечером позвонил какой-то… Говорит, не волнуйтесь, Марь Михална, Тимка в надежном месте… Я ему — в каком это надежном месте, ему домой пора!.. А он — будет дома, жив и здоров, если в ментовку не позвонишь, а позвонишь — учителю. Сама, дескать, знаешь — какому. Приедет учитель в одно ему известное место, отпустим твоего сынишку… А я со страху не соображу — к какому такому учителю звонить, нашла в книжке номер Антонины Павловны… Позвонила ей, а она, видать, — вам… Александр Сергеевич, родной, помогите!.. Я что угодно, только вытащите сынишку…

И она все-таки зарыдала в трубку.

— Мария Михайловна, успокойтесь! — рявкнул я. — Прекратите рыдать!..

— Да-да, я не буду… — пробормотала она.

— Этот, который звонил, вот как он говорил? Может, какие-то словечки употреблял?..

— Не, все культурно… Чтобы матом, такого не было…

— Припомните, какие именно слова он сказал? Это важно!

— Да по-дурацки как-то… Совестно произнести… Вы, говорит, мамаша, не сумлевайтесь, вернем вам, крокодиленка вашего, в кладку. Будет ему там тепло и сыро.

— Хорошо. А вот о каком месте он говорил?

— А разве вы не знаете, Александр Сергеевич? Может, этот, уголовник, о другом учителе говорил?.. Тогда, извините…

— Мария Михайловна, вспомните, какими словами он про это место сказал?

— Да он про эту кладку свою все твердил… Говорит, скажи учителю, пусть место своей кладки проверит, он знает — где.

— Ладно, Мария Михайловна, успокойтесь. Я найду Тимку, все будет хорошо.

— Я тебе как своему старшему сыну верю! — сказала она. — В армии он у меня, интернациональный долг исполняет.

— Ждите, Мария Михайловна, — откликнулся я и положил трубку.

Так. С похитителем — все ясно. Это — Динамо. Что ему нужно? Хрен его знает. Да и какая разница? Главное, где он меня ждет? МЕСТО МОЕЙ КЛАДКИ? Где это? Бункер на Старом Заводе? Неужто Граф доверил своему кайману наш секрет? Плохо верится… А может, это та стройплощадка, где я хочу построить место встречи с нагуалей с родителями?.. Придется проверить оба места, если в одном Динамо с Тимкой не окажется… С чего начать?.. По километражу — стройплощадка ближе к моему дому. Вот туда и поеду.

Я взял с собой все — и «домру» и пистолет-портсигар и сарбакан. Даже если «химик» будет не один, а с подельниками, я их всех сотру в порошок. Ни одна сука не смеет поднять руку на моих пацанов. Странно только, что Фирсов не применил к похитителю свою считалочку. Не сумел или не успел? Да жив ли он⁈ Стараясь не поддаваться паническим мыслям, я вывел «Волгу» за ворота и погнал по улицам в направлении Круговой дороги, а дальше — к шоссе, по которому можно будет добраться до Русалочьего озера.

Как назло, опять все видимое пространство затянуло туманом. Впрочем, тем лучше, сумею подобраться у стройплощадке незаметно. А там послушаю… Только я подумал это, как из тумана раздался механический голос: «Водитель легкового автомобиля „ГАЗ Двадцать Четыре“, государственный номер — эЛ два восемь, шесть три эС А остановитесь» Повторяю: водитель легкового автомобиля «ГАЗ Двадцать Четыре», государственный номер — эЛ два восемь, шесть три эС А остановитесь!'.

Что за черт⁈ Я затормозил, съехал к обочине и стал ждать. Подойдут гаишники, покажу спецудостоверение — отвянут. Я уже видел, что туман впереди сверкает проблесковыми маячками. Как они только разглядели в этом месиве мои номера? Фары я не отключал, поэтому вскоре увидел, как со стороны машины ГАИ ко мне направилось трое. Все в милицейских шинелях и фуражках, но один из приближающихся — женщина. Из уважения к даме, я решил выйти из салона. Когда милиционеры приблизились, я остолбенел.

— Инспектор отдела по делам несовершеннолетних старший лейтенант Красавина! — без улыбки отрекомендовалась милиционерша, приложив наманикюренные пальчики к лакированному козырьку фуражки.