Белая ведьма Азеила (СИ), стр. 150

- Черного колдуна больше нет, - подтвердила Вейлана и направилась к трону.

Она склонилась над сиденьем и подняла что-то.

Нет, кого-то. Сладко спящего младенца, смугленького и светловолосого.

Младенец завозился в ее руках, покряхтел, вздохнул – и продолжил спать.

- Кто это? – потрясенно уставился на него Кларий.

Девушка ласково погладила ребенка по светлому пушку на голове и улыбнулась, усаживаясь на трон:

- Позволь мне рассказать тебе одну историю, Кларий. О юном рыцаре, который мечтал о подвигах и хотел спасти мир. Вот только ведьма ему досталась самая обыкновенная. Быть может, она была слишком легкомысленной, или недостаточно красивой, или недостаточно могущественной, но рыцарь не испытывал к ней глубоких чувств. И, должно быть, это оказалось взаимным, потому что ему не удалось вернуть ведьму к жизни.

- Что? – Кларий не вполне понимал, о чем она говорит.

И все же его неприятно поразило открытие, что дар может и не сработать. Каково это – любить девушку, убить ее – и не суметь вернуть к жизни?

- Это огромное потрясение для рыцаря, - кивнула девушка. - Поэтому для таких случаев существует заклятие, которое отнимает память рыцаря. Он забывает, кем был, и живет жизнь обычного человека. Такая же судьба ждала нашего юного рыцаря. Но он испугался. Он не хотел терять себя, а потому сбежал, уверенный, что выдержит груз вины. Конечно, Цитадель отправила за ним погоню… Но случилось непредвиденное. Убегая от преследователей, он наткнулся на белую ведьму, только что погасившую источник. Она была без сознания, а ее рыцарь счел, что без труда справится с мальчишкой. Но просчитался. Или юноше просто повезло – но он сумел победить противника. Вышло ли это случайно или сознательно, но юный рыцарь убил его. А затем – белую ведьму, все еще наполненную дикой магией. Он обрел мощь, о которой всегда грезил – и решил уничтожить Цитадель, чтобы оградить себя от преследования.

- Черный колдун… был рыцарем? – неверяще уставился на нее Кларий.

- Да. Он был рожден рыцарем, но отказался от своей природы. Он позволил дикой магии захватить свою душу, ради силы и власти, пока не потерял себя. Ты спрашивал, кто пытался захватить меня. Теперь я могу ответить. То был черный колдун, рожденный из сплава дикой магии и извращенного человеческого сознания.

- А этот ребенок? – с опаской он кивнул на младенца.

- А этот ребенок – все, что осталось от юного рыцаря, - печально улыбнулась Вейлана. - Когда-то он мечтал спасти мир… И в глубине души не мог не ужаснуться тому, на что обрек Азеил. Вот та часть его души, что стремилась исправить причиненное зло. Та, что нашептывала колдуну поступать опрометчиво, заставляя не думать о последствиях. Я не была уверена, что от него действительно что-то осталось… И рада, что ошиблась.

- Почему? Ведь этот ребенок был черным колдуном!

- А ты был его сыном, - мягко напомнила Вейлана. - Кларий. Это дитя никогда не узнает, что он – рыцарь. Я отдам его в хорошую аристократическую семью, где его вырастят, как родного сына. Только мы с тобой будем знать правду о его происхождении. Он вырастет в неведении, какую сыграл роль в судьбе Азеила. Но вот его дети… Они будут рыцарями. Будут обладать даром пробуждать белых ведьм. Ты и он – последние рыцари Азеила. Вам предстоит возрождать рыцарство. От вас двоих зависит будущее нашего мира.

- И мы оба для этого не лучшие кандидаты, - Кларий усмехнулся невесело и вновь посмотрел на младенца в руках Вейланы. - Возрождать?

- В самом прямом смысле этого слова, - она улыбнулась и опустила взгляд.

Кларий никогда не задумывался о собственных детях. Он даже никогда не думал о том, что у него может появиться семья, не смея и мечтать о Вейлане еще совсем недавно. А теперь… у него просто не было времени подумать об этом. И совсем неподходящая обстановка. А возлюбленная его королева может отказаться от столь сомнительной чести. Но Кларий не медлил.

Он подошел к трону и опустился на одно колено перед Вейланой:

- Любовь моя… Ты станешь моей женой?

Ему удивительно видеть радость в ее синих глазах. Кажется, к этому невозможно привыкнуть – к тому, что его чувства взаимны. Но заподозрить ее в неискренности ему бы и в голову не пришло. Вот только ответ Кларий ждет все равно с непонятным, несвойственным ему волнением.

- Да, - звучит едва слышное.

И в этот момент ощущение нереальности происходящего окончательно оставило его. Мир обрел полноту, невозможное стало возможным. Кларий не простил себя в одночасье, но поверил, что сумеет прожить жизнь так, чтобы искупить совершенное. Что сумеет сделать Вейлану счастливой.