Дисперсия (СИ), стр. 89

— Твоя мать убила человека, двадцать лет назад. — Максимально непринужденно произнес мужчина.

— Мне плевать, пусть хоть съела его после этого! — Удивительным образом внутри у Дрейка при мысли о таком поступке матери ничего не шевельнулось. Ни в пользу Генри, ни в пользу Ванессы. Он словно ожидал услышать вещи и хуже этой.

— И я взял вину на себя, потому что она обещала мне кое о чем. — Продолжил Генри, не обращая внимания на слова, обращенные в его сторону.

— Прекрасно, — фыркнул Дрейк. Глаза от чего-то сильно болели, поэтому он не мог нормально прицелиться и ударить в нужное место. Генри хорошо уворачивался от ударов, и получалось, что Дрейк лишь махал кулаками в воздухе, тратя свои силы зря. Сатклифф тем временем успел нанести ему пару ударов коленом прямо в живот, но это никак не останавливало его. Сквозь боль и вырывающиеся через стиснутые зубы крики, Дрейк продолжал бросаться на врага, надеясь на удачу.

— Она обещала, что дождётся моего освобождения, а затем заявилась ко мне спустя пару недель с заявлением о том, что беременна.

— Прямо санта-барбара, — пробормотал парень, смачно харкнув в пол. На этот раз удар Генри кулаком пришёлся ему по лицу. Было больно, но совсем не так, как от осознания, что Сатклифф хорошо уворачивался, одной рукой нанося ему удары, а второй держа пистолет. Дрейку стоило бы сменить свою тактику, но он не умел иначе. Да и не мог в этот момент — им овладели сильные негативные эмоции и желание на как можно дольшее время отвлечь Генри от собственного рассказа и намеченной цели избежать полиции и последующего ареста.

— Ну, а потом, она, конечно же, смылась в Британию.

— Заткнись уже, я понял, к чему ты клонишь. Она убила человека, бросила тебя и лишила всяких прав на родительство. Мне насрать, как ты себя оправдываешь.

— Ты так хочешь, чтобы я попал в тюрьму, но у тебя ничего не получится. Я уже отсидел свое, как видишь, нет никакой пользы от этого.

— Тогда сгори уже в аду! — После этих слов Дрейк постарался попасть кулаком в лицо, но в итоге сам в очередной раз получил прямо в глаз.

— Позволишь?

Дрейк встал как вкопанный, пытаясь еще раз взглянуть на мужчину, с которым он все это время боролся. Внимательнее. Ему стоило хорошо обдумать каждое свое предстоящее решение, но из-за полученных ударов получалось это с трудом. Генри был гораздо сильнее его и подходил ко всему с холодным рассудком, поэтому в лучшем случае Дрейку бы удалось отвлекать его еще некоторое время, но это стоило бы ему собственного здоровья. Парень задумался — все места, по которым прошёлся Генри коленом или кулаком, ныли. Думать получалось с трудом — мозг подавал сигналы о сильной боли, которая распространялась на разные участки тела. Гнев, как и все остальные предшествующие вспышки негативных эмоций, отошли на задний план так же. Злиться в таком состоянии было энергозатратно и доставляло дополнительную боль, уже не физическую, а психологическую. От всех негативных мыслей голова болела только сильнее. Да и на кого злиться? На всех сразу и на себя в первую очередь? Опустившись на одно колено, Дрейк потёр опухшую губу, которую случайно прикусил до крови во время драки.

— Хорошо, — и кивнул, — делай что хочешь. Но что мне говорить полиции?

— Твой вид и так говорит о многом, — Сатклифф улыбнулся, — не беспокойся, я сделаю это не на твоих глазах, но придётся тебя вырубить. — С этими словами он наклонился к Дрейку, схватив того за волосы на затылке и со всей силой потянув назад, заставляя того привстать и выпрямиться.

— Ах ты… — Дрейк не успел выругаться, на этот раз удар Сатклиффа пришёлся ему в подбородок. Перед глазами все плавно погрузилось во тьму и он потерял сознание. Когда он очнулся, Генри был уже мёртв.

Дрейк ничего не помнил. По крайней мере, он так утверждал, но почему-то к его словам все относились с долей подозрения — он словно чего-то недоговаривал и пытался обмануть не только окружающих, но и самого себя. Особенно Мэри и Эрик. Но последнему было абсолютно все равно на слова Дрейка, были ли они ложью или правдой. А вот Мэри не могла никак отвязаться от друга, очень хотела выпытать у него правду. И это ужасно выводило того из себя. Он просто хотел забыть прошедший день и то, что пришлось выслушать от Генри про свою мать. Ванесса никогда не была святой в глазах Дрейка, и слова Сатклиффа были тому лишь подтверждением. Но осознание, что оба его родители были ужасными люди, оказалось для него невыносимым испытанием. Поэтому Дрейк решил забыть всю эту историю и не делиться ею ни с кем.

— И что, ты не хочешь узнать, что там случилось без тебя? — спросила Мэри после завершения суда. Дрейк вышел из зала сразу же, когда ему разрешили, не дождавшись вердикта судьи. Ему было совершенно все равно на Леона, и спрашивать чего-то у того он не видел возможным или нужным.

— Мне плевать на все, абсолютно. Лучше скажи, какого тебе, что твоя мамаша защищала того, кто стрелял в твоего братца? — Дрейк фальшиво улыбнулся.

— Да ну тебя, — Мэри обиженно фыркнула, — она уже давно мне не мать. И думаю, Гордон того же мнения.

— Ну и славно, тогда отвали от меня.

После завершения ремонта в родном доме, Дрейк устроился работать и редко виделся с друзьями. Но в один обычный скучный вечер, который он проводил в привычной компании самого себя перед телевизором за просмотром очередного футбольного матча, раздался звонок в дверь, которого парень по всей видимости не ожидал. За окном шел непрекращающийся дождь, поэтому Дрейк, который не любил отвечать на звонки, которых не ждал, и неожиданным гостям дверь никогда не открывал, просто проигнорировал первые два звонка. Но, оказалось, просто никто прежде не догадывался сделать это в третий раз — не важно, позвонить или постучаться в дверь. Похоже, что терпение Дрейка умело считать лишь до трех. С неохотой встав с дивана, на котором он так удобно устроился, парень неспешным шагом направился к злосчастной двери. Не посмотрев в глазок, он приоткрыл дверь и удивленно уставился на того, кто потревожил его покой.

— Привет, — перед ним стоял, почти до ниточки промокший граф Эстерширский, — хреновая сегодня погодка, да?

— Нейтан, черт тебя подери, — с этими словами Дрейк пропустил в прихожую парня и запер дверь, едва успев остановить парня на полпути, — не смей проходить дальше! Снимай с себя всю верхнюю одежду и обувь.

— И ты не спросишь ничего?

На этот вопрос Дрейк лишь отрицательно покачал головой. Нейтан послушно снял с себя ветровку и уличную обувь, а затем вопросительно уставился на хозяина дома, не зная, что делать со всем этим.

— Ладно, проходи в ванную, я дам тебе одежду, — произнес Дрейк, фыркнув, но прежде отобрал у Нейтана его мокрую ветровку.

Из ванной тот вышел в теплом халате, которую он накинул поверх безрамерной майки, и

в поношенных спортивных штанах, которые Дрейк кое-как смог откопать у себя в шкафу. Одежда была для Нейтана слегка маловата. Но, к счастью, он не жаловался.

— А откуда у тебя такой большой халат? — спросил Нейтан с улыбкой до ушей.

— Не думаю, что ты обрадуешься, если я отвечу, что он не мой. — Мрачно ответил Дрейк на этот вопрос, и продолжил уже более приветливо: — А ты здесь что делаешь?

В его голосе чувствовалось легкое раздражение, которое он пытался скрыть как мог, но получалось с переменным успехом. Нейтан слишком хорошо знал Дрейка, чтобы не заметить этого.

— Извини, что не отвечал тебе все это время. И не предупредил по поводу своего приезда. Вспомнил об этом слишком поздно, поэтому решил сделать сюрприз.

— Дурацкая затея, — коротко заявил Дрейк. Они прошли в гостиную, где все еще был включен телевизор, но, кажется, на него никто не обращал внимания. Он и правда был слегка обижен на то, что Нейтан не написал ему с момента отправки последнего сообщения, а с тех пор прошло довольно много времени. И на вопрос, что же с Нейтаном и его выбором, ответа не последовало. Но Дрейк уже было смирился с мыслью, что ему не ответят, когда случилось это непредвиденное событие.