Время настоящего (СИ), стр. 10

Рабочий день был еще в разгаре, поэтому парк, в который они приехали, был почти безлюден. Они ушли в самую дальнюю его часть и гуляли по пустынным аллеям, наслаждаясь обществом друг друга. Солнце, потерявшее во второй половине дня изрядную долю агрессивности, приятно грело головы и плечи. Звуки большого города были почти неслышны. Воздух одуряюще пах цветами и травами. Дженсену хотелось снять ботинки и пойти по земле босиком.

— Смотри, Дженсен! — Джаред вдруг тронул его за руку и указал на дерево, стоящее немного поодаль от остальных.

— Что?

— Там белка.

Они подошли ближе. Белка сидела на нижней ветке, зажав в передних лапках кусочек хлеба, и, казалось, совсем не боялась людей. Джаред прищелкнул языком, протянул раскрытую ладонь, и она тут же перебралась к нему на руку.

— Умеешь говорить по-беличьи?

— Нет. Просто белки хорошо адаптируются к жизни в городских парках и быстро привыкают к людям. Если их не обижать.

— И откуда ты все знаешь?

Джаред погладил белку, улыбаясь ей нежно, как родному существу, и отпустил обратно на дерево. Вместо ответа спросил:

— Может, передохнем? Я устал.

Дженсен мысленно обозвал себя нехорошим словом. Сам-то он мог гулять часами, но не подумал, что для Джареда после недавней болезни это будет проблемой. Между тем Джаред начал прихрамывать уже на последней сотне шагов.

— Конечно. Здесь?

— Да, здесь хорошо.

Они опустились на траву под беличьим деревом. Дженсен прислонился спиной к нагретому шершавому стволу. Джаред лег рядом и уже привычно устроил голову на его бедре. Дженсен так же привычно запустил пальцы в его отросшие волосы.

— В той школе, где я учился, была хорошая библиотека, — вдруг сказал Джаред. — Миссис Дивайн, наша библиотекарь, позволяла мне проводить там время до позднего вечера и помогала с выбором книг. Сейчас я думаю, что у нее был отменный вкус. Это мне было интереснее, чем торчать на улице с другими. Так что я очень много читал. И у меня хорошая память.

Дженсен слушал, затаив дыхание. Это был первый раз, когда Джаред открылся ему по собственному желанию. То, что он рассказывал про своего погибшего друга, было необходимостью. Сейчас же Джаред приоткрыл раковину внутреннего мира и позволил Дженсену заглянуть в нее. И больше всего Дженсен боялся его спугнуть.

Джаред рассказывал непоследовательно, кусками из разных лет. Про то, как его дразнили в школе ботаником. Про то, как он впервые подрался до крови и после этого его вырвало. Про то, как в книгах он находил ответы, которых не мог найти в жизни. Про многое другое. И только об одном не сказал — как понял свое отличие от других мальчиков и что последовало за этим. Дженсен очень хотел спросить, но сдержался.

Джаред жмурился от яркого солнца, и Дженсен радовался, что может разглядывать его беспрепятственно. Дженсен снова ласкал взглядом длинное угловатое тело и боролся с неистовым желанием наклониться и поцеловать Джареда прямо в губы.

Они вернулись домой к вечеру, уставшие, довольные и голодные, как молодые волки. Дженсен с удовлетворением отметил, что впервые за всю неделю Джаред съел свою порцию целиком. Прогулка явно пошла ему на пользу, несмотря на то, что вернулась легкая хромота. После ужина Дженсен отправил Джареда в душ, а сам ушел в гостиную, налил пятничную дозу виски и взялся за телефон. Нужно было созвониться с Данниль и напомнить ей насчет завтрашней встречи.

На автоответчике мигала лампочка. Дженсен прослушал сообщение от Бивера:

— Эклз, чертов сукин сын! Клиент в восторге. Готовь кредитку.

Дженсен отсалютовал автоответчику тамблером. Во второй половине дня, уже после ухода Дженсена, Бивер показал его наработки заказчикам, и они остались довольны. Премия была неизбежна.

Следующим было сообщение от Данниль.

— Привет, Джен! Не вздумай завтра меня продинамить. Жду в час. Целую нежно.

Отлично, значит, можно ей не звонить. Видимо, любопытство настолько ее одолело, что Данниль сама решила напомнить о себе. Что же… леди, сходящая с фаэтона, увеличивает его скорость.

На Данниль внешний мир забыл о существовании Дженсена Эклза. Ну и славно.

Вернулся Джаред.

— Если ты не против, я лягу и немного почитаю.

— Конечно. И я хочу осмотреть твою ногу.

— Я в порядке.

— Я знаю. Но ты хромаешь, и я хочу убедиться, что у тебя ничего не повреждено.

Пауза.

— Хорошо.

В спальне Джаред лег на свою половину кровати и позволил Дженсену положить ногу на колено. Дженсен стянул носок и начал осторожно поворачивать лодыжку в суставе.

— Так больно? А так? А здесь?

Джаред лежал, закрыв глаза, и на каждый вопрос отрицательно мотал головой. И Дженсен перестал спрашивать. Он массировал ступню круговыми движениями и внезапно остановился, пораженный. Джаред дышал часто и поверхностно и вдруг застонал. Сердце Дженсена забилось так сильно, что стало больно. Он понял, что Джаред готов открыться ему и дальше, готов ему доверять.

— Хочешь, чтобы я продолжал? — голос звучал хрипло, и Дженсен не знал, это от возбуждения или от волнения.

Джаред энергично закивал.

Дженсен взял его вторую ступню и принялся массировать дальше. И это было волнующе и прекрасно для них обоих.

Потом они лежали в темноте, обнявшись, переплетя руки и ноги, прислушиваясь к дыханию друг друга, так близко, как только было возможно. Когда Дженсен решил, что Джаред наконец заснул, он слегка повернул голову и прижался ко лбу Джареда губами. Ему казалось, что он крадет этот поцелуй, как уже делал это однажды. Но Джаред вдруг приподнял голову и прошептал ему прямо в дыхание:

— Поцелуй меня.

На несколько секунд Дженсен замер от неожиданности, забыл, как дышать, забыл, что вообще надо дышать. Но потом… Сначала Дженсен целовал его нежно, водя языком по шершавой тонкой кожице губ, но постепенно углубил поцелуй. Джаред начал ему отвечать, раскрываясь для него, впуская его внутрь, как бы говоря, что он теперь — для Дженсена. Они целовались до тех пор, пока не начали болеть губы. И в какой-то степени для Дженсена это было даже круче секса.

========== VIII ==========

Данниль была в своем репертуаре — открыла Дженсену в чулках и неглиже.

— Привет, Джен. Проходи. Я сейчас.

Она упорхнула в спальню, оставив дверь приоткрытой. Поколебавшись, Дженсен прошел следом. После года совместной жизни они перестали друг друга стесняться, тем более, что некоторое время делили не только одно место обитания, но и постель. Данниль стояла перед большим зеркалом и легкими выверенными движениями наносила макияж. На кровати лежали три разных платья, на полу стояли три пары туфель. Не отвлекаясь от процесса, Данниль спросила:

— Какие?

Дженсен выбрал то, что, по его мнению, должно было понравиться чете Эклз, а все остальное убрал в шкаф. Они с Данниль всегда старались раздражать родителей Дженсена как можно меньше. Дженсен сел на банкетку и приготовился к долгому ожиданию.

— Ты обещал мне все рассказать, — сказала Данниль и перешла ко второму глазу.

— Нет, не обещал.

— Ладно, — она сделала паузу и продолжила: — Как его зовут?

Дженсен усмехнулся — Данниль не так-то просто было сбить с толку.

— Джаред.

— И давно вы знакомы?

— Давно.

— О! — ее губы удивленно округлились, Дженсен видел выражение ее лица в зеркале. — Значит, это не один из тех мальчиков?

Под «теми мальчиками» Данниль всегда подразумевала его случайных любовников на одну ночь. Впрочем, никаких других она все равно не знала.

— Нет. Он особенный.

Сказал и сам прочувствовал, до какой степени это правда. Джаред был в его жизни настоящим и поэтому был особенным для него.

— Значит, у вас все серьезно? — она не собиралась легко сдаваться и продолжала допрос. Будь это кто-нибудь другой, Дженсен давно бы послал излишне любопытного далеко и надолго.

— Ага. По крайней мере, я на это надеюсь.

Данниль закончила с макияжем и взялась за расческу и заколки.