Его ледяное высочество (СИ), стр. 19

Драко сжал ее ладонь свободной рукой, второй он держал ядовитый цветок. И затем трансгрессировал их. Гермиона думала, что он вернет ее на кухню, но они снова оказались в его комнате.

— Грейнджер, — сказал он, отпустив ее руку, — можешь дочитать книгу.

Он положил дурман на стол и исчез с хлопком.

Гермиона осталась одна.

У нее было слишком много мыслей и чувств, с которым она не могла справиться.

Ее одежда пахла Малфоем. Ее кожа пахла Малфоем. Ее волосы пахли Малфоем. У нее была передозировка Малфоя, но она не умирала, а желала больше. Может, душ мог ей помочь? Она примет душ, вернется на кухню, будет мыть тарелки и постарается не думать о нем.

Гермиона стояла под теплыми струями воды, смывая с себя то, что осталось на ней после ночи. Смывала с себя его запах, ощущения его прикосновений, погружалась в воспоминания. Она бы хотела презирать его и себя, но у нее не получалось.

Выйдя из ванной комнаты, она подняла с пола рубашку, которую сняла с него вчера. Гермиона стояла у его кровати, мучительно понимая, почему он не спит в ней больше. Невыносимо осквернить эту кровать, над которой витали детские мечты и радости, взрослыми сожалениями.

Она поднесла к носу рубашку, чтобы в последний раз почувствовать запах Драко. Что-то блеснуло перед глазами. Гермиона присмотрелась и увидела на воротнике светлый волос.

Где-то там за стенами Мэнора были ее друзья, искали крестражи. Она обещала — обещала тогда на башне, — что будет помогать Гарри. Она делала все, что обещала. Пока не застряла здесь. Где-то там был Рон, который очень нравился ей в школе. А потом была война. И все, что между ними произошло… Он ее любит. В отличие от… Да, Рон любит ее, он ищет ее, он использовал Круциатус, чтобы найти ее. Он никогда не узнает о том, что здесь произошло.

Она могла бы бежать, если бы думала о палочке. Но она не вспомнила о ней вчера. Все ее мысли были только о Драко. Ей стало так стыдно перед самой собой. Она положила его волос в карман.

Гермиона давно размышляла о том, куда могла бы налить зелье, если сможет его сварить. Вряд ли Малфой помнил о своих детских игрушках. Она встала с кровати и открыла ящик с набором юного зельевара. Вынула из коробки зачарованный пузырек. Магия была очень детской: стоило потереть пузырек и он становился невидимым. Правда, под определенным углом его все равно можно было разглядеть, но Гермиона надеялась, что у Малфоя не будет возможности рассматривать его вблизи.

Еще немного и от запаха дурмана разболится голова. Гермиона взяла цветок через бумагу и оглядела комнату в последний раз. Она столько раз мысленно прощалась с Малфоем, что теперь казалось, что они не расстанутся никогда.

Ей хотелось уйти до того, как он вернется. Когда Рон встречался с Лавандой, она думала, что ей больно. Тогда она не знала, как бывает больно на самом деле.

Гермиона вышла в гостиную. На каминной полке лежал летучий порох. “И сразу же попалась отцу”, — вспомнились слова Малфоя. Она подошла к окну, отодвинула портьеру и выглянула на улицу. Под окнами курили Крэбб и Гойл, их ни с кем невозможно перепутать. Драко с ними не было. Может, сейчас не лучший момент испробовать камин. Черт! В камине послышался треск.

Гермиона разжала вспотевшую ладонь, которой цеплялась за портьеру, и выровняла дыхание. Это всего лишь вернулся Малфой.

— Ты еще тут? — он упал в кресло, стряхивая с волос остатки пепла.

Рукава его рубашки были закатаны и метка бросалась в глаза. Драко посмотрел на окно, а затем через прищуренные веки на нее, остановившись взглядом на дурмане.

Чем ты занимаешься тут?

Пытаюсь не сойти с ума.

Чем ты занимаешься тут?

Пытаюсь не сойти с ума.

Гермиона увидела, как прижималась к нему всем телом, пока ее рука что-то искала за его спиной. Сглотнула. Это было не ее воспоминание.

Вспомнились все бесконечные дежавю, которые посыпались после Легилименции.

По телу прошла тонкая холодная дрожь. На коже выступили мурашки.

То, что она вспомнила или увидела в его голове, было похоже на обрывки сна. Что-то могло быть реальным, что-то нет, но правда была в том, что она почти схватила палочку, но Малфой оттолкнул ее, а потом пришел Люциус. Они о чем-то спорили с Драко, пока она пряталась за портьерой. А потом Драко стёр ей память об этом. И все это время он ей лгал. Хотя что она могла ожидать от Драко Малфоя?

— Уже ухожу, — ответила она.

Он стер ее память.

— Осталась, чтобы трахнуть меня еще раз? — спросил он насмешливо.

— Ты и сам не прочь, — холодно ответила Гермиона, вспоминая его объятья.

Внимание само собой останавливалось на поцелуе. Значит, Драко был не против уже тогда. Но зачем он стер это воспоминание? Драко должен был ее убить. Или… продолжить Круциатус. Но он зачем-то отправил ее мыть тарелки на кухню.

— Конечно, не прочь, — согласился он. — Чем тут еще заняться?

— Только из-за этого? — она не хотела это говорить, ведь сказать так — это то же самое, что признаться, что ей не все равно.

— Какая разница? — ответил он жестко.

Для нее была разница.

— Где ты был? — она вспомнила о его приятелях под окнами. Ничего хорошего от них не жди.

— А где я могу быть?

Малфой был мрачен и явно думал о чем-то своем.

— Выполняешь волю своего хозяина?

— Пока нет, — отрезал он, переводя на нее взгляд.

— А потом?

— Потом? Вероятно, меня отправят убить Поттера, — ответил он с вялым равнодушием. — А, может, отправят кого-то, кто справится лучше. Крэбба, например.

— А ты? — неужели ему все равно?

— Я предпочту трахнуть тебя еще раз.

Гермиона вспыхнула, и в этот раз не от смущения. Она прикусила язык, но эмоции кипели внутри.

Он лгал ей. Он переспал с ней, потому что ему нечем заняться. Он… он… Он Драко Малфой. И этим все сказано.

Гермиона чувствовала такую жестокую обиду, что могла сорваться в любой момент. И обида была острее от того, что раньше ей было все равно, что Драко думает о ней и что чувствует к ней, а теперь это стало единственно важным.

Она прошла к двери. Внутри все раздирало, но сказать ему было нечего. С нее хватит!

— Грейнджер…

— Да пошел ты!

Наверное, столько злости в ней не было с тех пор, как она заехала ему по носу в школе. Но тогда они были друг другу никем, а теперь между ними возникли хрупкие, но очень осязаемые отношения. Драко почувствовал это тоже, она не сомневалась. Его лицо потемнело, когда она коротко взглянула на него.

— Веник тоже заберешь? — насмешливо бросил он.

— Еще бы, — отчеканила она. — Не каждый день слизеринский чистокровный принц дарит грязнокровке цветы.

Малфой устало откинулся на спинку кресла. Гермиона не стала смотреть на него дальше и захлопнула дверь.

Комментарий к Глава 13

Глава стала напряженнее, потому что все идет к развязке. Осталось совсем немного до конца и мне уже грустно, что придется расстаться с героями. Мой телефон забит заметками, кусками черновика, описаниями сцен, и это не считая кучи черновиков на бумаге и все ради небольшой по объему, но такой любимой работы.

Да, я начинаю понимать авторов, которые пишут 600 страничные макси.

Меня спрашивали, что за парфюм, который, кстати, символично закончивается, использует Малфой. Как я уже писала в комментариях к другой части, это Платиновый Эгоист.

Буду рада почитать ваши комментарии. Какие ощущения вызвала глава?

========== Глава 14 ==========

Было заполночь. На кухне никого. Гермиона заварила, как обычно, чашку чая и поставила ее рядом с собой. Достала с полки котелок и вынула из карманов платья сухие травы. Они еще слабо пахли, напоминая ей… Напоминая ей обо всем: о лете, о дожде, о поцелуях, о том, что она не могла забыть. Равные щепотки сухих колокольчиков и сухого дурмана, все остальные травы и злополучная сухая лапка лягушки. Волос Драко. Размешать, нагревая на медленном огне. Немного правды, немного лжи, немного глупости и смерть. Как это похоже на то, что происходило с ней. Надо обманывать себя, что ненавидишь, хотя в душе чувствуешь совсем другое - и это убивает.