Нарисованное счастье (СИ), стр. 24

— Мама, зачем все это? Ну, разве нельзя было просто расписаться? — Эля устало взглянула на мать, которая листала каталог платьев в планшете.

— Мишель, ты сама-то понимаешь, о чем говоришь? Это свадьба моей единственной дочери! А ты вообще хочешь лишить меня радости, даже в выборе наряда? Да еще и без торжества?! — мать грустно взглянула на Элю. Эля не верила, что мать не понимает ее тревогу. Она всегда была самой чуткой, по отношению к своим детям. А тут… словно ей все равно, за кого выйдет ее дочь, главное выбрать ей наряд.

— Хорошо, давай взглянем, что там есть интересного, — Эля пододвинулась поближе к матери и та стала показывать ей платья. Злата Георгиевна прекрасно понимала дочь, но она пообещала мужу, что не проговориться Мишель, о ее женихе. Она также, как и Давид Аристархович, видела, как тянет ее дочь к Тимуру. Как он смотрел на нее на приеме и то, что именно он отец ребенка, она даже не сомневалась. Поэтому для нее было тяжело видеть свою дочь в таком подвешенном состоянии. Если бы Эля сама спросила о том, кого же выбрал отец, то мать, сказала бы ей, не задумываясь. Но Эля молчала.

— Смотри, как тебе вот это, от Paolo Sebastian? Ты бы смотрелась в нем восхитительно!

— Оно слишком открытое! Я бы ни за что не надела такое на свою свадьбу!

— А вот это? Мне кажется коллекция Giambattista Valli очень даже интересная.

— Нет, мам, давай выберем что-то попроще. Тем более, эти платья шьют по несколько месяцев, а как ты помнишь у меня не так уж и много времени…осталось.

— Милая, деньги решают, хоть и не все, но очень многое…

— Мам, и все же, давай выберем что-то попроще, — Эля забрала планшет из рук матери и нашла каталог местных салонов свадебного платья.

— Вот это вполне ничего, — Эля взглянула на мать и поймала ее изумленный взгляд.

— Милая, ты серьезно? Ты хочешь надеть на себя ЭТО?

— Мам, мне все равно.

— Эля, давай так, я выберу платье сама, ввиду твоего плохого настроения. Раз уж тебе без разницы, что надевать, так уж пусть это будет мой выбор, — мать внимательно посмотрела на Элю, та лишь пожала плечами и отправилась в комнату брата.

— Зар, что делаешь? — она присела на кресло рядом с письменным столом брата. Елизар уже несколько дней был хмурым и не разговорчивым. Эля никогда не лезла к брату, обычно он сам приходил к сестре, которая всегда могла его выслушать и помочь. Даже тогда, когда она жила отдельно, брат звонил ей, и они никогда не теряли связь.

— Эля, скажи честно, это из-за меня? — девушка вопросительно взглянула на брата.

— Ты о чем?

— Ну… все это… помолвка, свадьба, жених, о котором ты ничего не знаешь?

— Так это вы из-за моей свадьбы, ругались вчера с отцом?! — Эля не знала, что отец все расскажет Елизару. Но брат умел надавить, когда ему было нужно, отец же решил, что он все равно все узнает. Так пусть лучше от него. Брат кивнул.

— Зар, не выдумывай! Причем здесь ты?

— Отец сказал то же самое, но я уверен, что все это из-за нашего положения в обществе. Отец переживает, что они не оставят тебя в покое и не простят, если ты родишь ребенка вне брака. Эля, ну а как же его отец? Ему что, не нужен ваш ребенок?!

— Не знаю. Я не сказала ему о нем, — Эля виновато взглянула на брата. Ей не нравилось, что он оказался втянутым, в эту историю.

— Почему? Он не любит тебя? Или ты его? — Зар понимал, что сестра давно выросла и то, что у нее есть мужчина, он не сомневался. Он решил, что ребенок, мог получиться, и незапланированным, тогда было понятно, почему сестра не хотела говорить о нем мужчине.

— Знаешь, это сложно…

— Эля! Ты любишь его? — Зар вопросительно взглянул на сестру, в ожидании ответа.

— Да, люблю, — Эля даже себе боялась в этом признаться. Но, да, она любила Тимура, несмотря на то, что гнала от себя мысли о нем, она не могла о нем не думать. Может она снова ошиблась, как тогда, с Кириллом, когда думала, что любит. Но, если она смогла переступить через себя тогда, и расстаться с бывшим, то с Тимуром все иначе. Даже не смотря на то, что он принес ей разочарование, она так и не смогла его выкинуть, ни из головы, ни из сердца.

— Эля, ты уверена, что поступаешь правильно?

— Нет, не уверена. Но у меня сейчас нет выбора, — Эля грустно улыбнулась брату.

— А может все же стоит сказать ему о ребенке. Может он будет ему рад?

— Зар, когда я узнала о малыше, уже было поздно говорить ЕМУ. Он собирался жениться, — брат округлил глаза.

— То есть как? На другой?!

— Ну, об этом было написано в журнале и как оказалось, это была очередная" утка". Вот только я об этом узнала, гораздо позднее.

— Эля, это же тот, мужчина, которого мы видели в ресторане? Это он отец твоего ребенка?

— Да, он, — нехотя ответила девушка.

— Эля, но ведь он тоже тебя любит! — девушка вопросительно взглянула на брата и усмехнулась.

— Зар…

— Нет, подожди! Я тогда не мог понять, почему он так возненавидел меня, только увидев и не собирался отдавать тебя мне, пока не подошел Григорий. Теперь я точно могу сказать, он ревновал тебя ко мне!!! — Эля смотрела на брата и не могла поверить, как же быстро он вырос.

— Это ничего не значит! Ревность испытывают многие, это никак не связано с любовью. Мужчины слишком собственники, и ты просто принял одно, за другое.

— Но ты, же сама сказала, что ошиблась, на счет его женитьбы! — брат с возмущением смотрел на Элю.

— Зар, я больше не хочу об этом говорить. Тем более, отец уже подписал договор с тем, кого выбрал мне в мужья…

— Эля! Я не могу поверить, что это говорит моя сестра! Та, которой я всегда восхищаюсь, та, которая смогла противостоять воле отца! Ты что смирилась?!! — Зар соскочил с кресла и обвиняюще взглянул на сестру. Эля опустила голову.

— Прости, что разочаровала…

— Ты никогда не разочаруешь меня! — уже спокойнее добавил Зар и присел на корточки перед сестрой.

— Ты, моя самая любимая сестра, — он взял ее ладошки в свои руки и заглянул в глаза, полные слез.

— Конечно, других то у тебя нет, — усмехнулась Эля, стирая со щеки мокрую дорожку.

— Просто я слишком переживаю за тебя, потому что люблю.

— Я тоже люблю тебя! — Эля обняла брата, и они просидели так, не замечая, как дверь в комнате брата тихонько закрылась. Злата Георгиевна не смогла сдержать набежавших слез, после того, как стала невольным свидетелем разговора между детьми. Ей всегда нравилось наблюдать за ними, они были так привязаны друг к другу, словно близнецы. Она уже давно была спокойна за них, чтобы ни ждало их в этой жизни, мать была уверена, они не оставят друг друга и не бросят в беде.

Вечеринка-фуршет, в честь помолвки, была организована в том же ресторане и снова ей занималась мать Эли. Хотя гостей на ней будет намного меньше, чем, на том же приеме, но организационные вопросы, снова легли на плечи, Златы Георгиевны, чему та была только рада.

Эля была одета в расклешенное платье, доходящее до колен, цвета экрю. Ее волосы, убранные в элегантную, высокую прическу, открывали вид, на длиную шею. Злата Георгиевна настояла, чтобы Эля надела серьги и колье, их с отцом подарок на восемнадцатилетие дочери.

Девушка старалась скрыть от близких свое волнение, в связи, с предстоящим знакомством, с женихом. Ее глупое сердце, никак не хотело успокаиваться и казалось, его стук разносится по машине набатом.

Зайдя в зал, вместе с родителями, Эля не могла заставить себя поднять взгляд, чтобы увидеть того, кто станет ее мужем.

— Давид Аристархович, Злата Георгиевна, Елизар, добрый вечер, — этот голос Эля никогда ни с кем не спутает! Она подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с любимыми глазами, черными, как ее обида. Тимур вручил Злате Георгиевне шикарный букет красных роз.

— Здравствуйте, Тимур, — родители и Елизар поздоровались с Тимуром и прошли в зал, чтобы поприветствовать гостей, оставив молодых наедине.