Новогодний маджонг. Соединяя пары (СИ), стр. 36

– Так ты диверсант, а не подводник, – ввернул дед.

– Не стоит, – мотнул головой Хоппер. – Нужно придумать, как заставить их сдаться. Может, все-таки уговорить бабку этого Сандрозда…

– Это фамилия такая у бандита? – снова встрял неугомонный дед.

– Ну да, – нехотя пробурчал Молоканов. – Валерий Сандрозд.

– А бабку как зовут? – насторожился Трифонов.

– Луиза Кимовна, – обреченно сообщил Вова, гадая, как уже уйти поскорее от назойливого деда.

– Маленькая такая, на левой руке не хватает мизинца… нет, двух фаланг безымянного пальца. И лицо такое благостное, словно с нее лик святой пишут.

Вова усмехнулся точности формулировок и рассмеялся соглашаясь.

– Да, все в точку! А вы ее знаете?

– Лука! Старая сука. Жива еще. Воровка-рецидивистка. В случае опасности ножом била мастерски. Удар у нее странный, с подвывертом. Действовала молниеносно. Думал, уже на том свете в смоле варится! – Старик сплюнул на землю, всем своим видом показывая, как ему неприятно.

– Она в полицейской машине у Петухова сидит. Можете выйти поздороваться, – предложил Дьяконов.

Но старик даже не воспринял шутки.

– Она оперативника, как поросенка, прирезала, а вы говорите «поздороваться»! Нужно Чижика предупредить. А то мало ли… – Старик быстро засобирался к выходу. – Значит, это ее внук моих соседок в заложниках держит?

– Он самый, – сквозь зубы промычал Вова и добавил, подумав: – Я с ней поговорю. Поторгуюсь. Может, она и согласится внука уговорить сдаться.

– Не выйдет, – отрезал Хоппер. – Менты не смогли заставить.

– Ну они же по базе нашу красавицу не пробили. А ей вряд ли захочется снова на зону.

– Ты о чем, Володя? – не понял Дьяконов.

– Все просто, Миша. Она научила пользоваться ножом внука и Фроленко. Кто-то из них пырнул Антона. Стало быть, наша Луиза Кимовна пособница преступления. И учитывая ее славное прошлое, новый срок ей только за это обеспечен. Ну и я заявление напишу, что она у меня деньги украла.

– И что ты предлагаешь? – напрягся Михаил.

– Есть предмет торга! Думаю, я ее переиграю.

– Смотри, как бы она тебя ножом не ударила. Раньше у нее всегда при себе перо имелось. А то договоришься на том свете! – предупредил старик.

– Я с ней сегодня уже беседовал. И мои парни заставили ее карманы вывернуть. Нет у нее ничего.

– Какие парни? – не понял старик.

– С подводной лодки, – хмыкнул Молоканов и, наклонившись к деду, обнял его за плечи. – Большое вам спасибо, Капитоныч!

– Побереги себя, подводник, – пожелал на дорожку старик.

Луиза Кимовна сидела на скамеечке невдалеке от Танеевского дома и совершенно спокойно разглядывала птиц, примостившихся на ветке соседской вишни.

– Чудесные создания, – мотнула она головой в сторону нахохлившихся воробьев, когда Молоканов уселся рядом на лавку.

– Тебе сейчас бы о другом подумать, Лука, – отрезал Владимир Петрович, словно выплюнув погоняло уборщицы.

Она дернулась, собираясь сбежать от него.

– Сидеть. – Вова ухватил ее за руку, возвращая на скамейку. – Ситуация поменялась, правда? – невесело усмехнулся он, поймав удивленный взгляд. – Теперь мне и доказывать ничего не нужно, зная ваше легендарное прошлое. Собирайтесь до кичи, или как там у вас говорят? – поморщился Молоканов, даже не скрывая пренебрежение.

– За воровство денег реальный срок не дадут, – хмыкнула Сандрозд, вновь залюбовавшись птицами, перелетевшими на забор. – Если удастся вам что-то доказать, то только условно, учитывая возраст.

– Тебе еще статьи подберут, кражей денег не отделаешься. Пойдешь как пособница покушения на убийство. Кто Антона Тризуцкого, как кабанчика, разделал, я не знаю, но удар твой фирменный, Лука. Вот следователям и расскажешь, кому мастер-класс давала.

И тут же Молоканов заметил, как Луиза вздрогнула.

– Я не хочу на зону, Владимир Петрович. Что вы предлагаете?

Вова внимательно оглядел Луку и тихо, но твердо заявил:

– Во-первых, уговорите их сдаться. Учитывая, что организатор уже арестован, Даша и ваш внук получат сроки только как исполнители…

– Какой организатор? – вскинулась Луиза. – Не понимаю.

– Его хорошо знает Даша. Илья Баянов. Именно он позвонил в домофон, чем помог Фроленко избавиться от Тризуцкого, а потом отдал ключ от своего домовладения.

Сандрозд кивнула.

– Пусть не вздумают его покрывать, – зло бросил Молоканов.

Старуха внимательно глянула на бывшего шефа, и Владимир Петрович тут же осознал, что многие годы неверно судил об этой женщине. Пара внимательных звериных глаз цепко уставилась на него, наблюдая словно за противником, приготовившись к броску.

– Все точно, начальник? – просипела Лука. – Смотри, если обманешь…

– Не пугайте меня, Луиза Кимовна, – предупредил Вова. – У вас все равно нет выбора.

– Тебе-то какой прок от всей этой истории?

– Там моя семья, – устало заметил Молоканов. – И я хочу, чтобы вся эта канитель побыстрее закончилась. Нужно предотвратить штурм, чтобы мой маленький сын не испугался и не стал заикой. Идите, Луиза Кимовна, и уговорите внука сдаться. Это в ваших же интересах. Вам воздастся за сотрудничество.

– Пустая болтовня! – вскрикнула Сандрозд. – Но я пойду. Попробую. А вы не станете на меня писать заявление, Владимир Петрович. Согласны?

Молоканов кивнул.

– Вы в любом случае выполните наше соглашение, даже если Валера меня не послушает.

– Хорошо, – согласился Молоканов. – Я даже лично вам найму адвоката, если уговорите внука и его подругу выйти, не причинив никому вреда.

– Спасибо, – всхлипнув, пробормотала Лука. – Скажите мусорам, что я согласная.

Вова махнул рукой Петухову, маячившему поблизости.

Чижик тут же подскочил к ним.

– Что случилось? – встревожено поинтересовался он.

– Клиент созрел, – сумрачно оповестил Молоканов, тяжело поднимаясь со скамейки. Оставалось только надеяться, что скоро его жена и сын обретут свободу. Он медленно побрел вдоль улицы. После разговора с Лукой хотелось помыть руки. Гадко и противно. Владимир Петрович дошел до конца улицы и остановился около заснеженного оврага. Казалось, белое полотно кто-то разорвал и бросил скомканным. Он сунул руки в карманы куртки и словно застыл на краю обрыва. Еще неделю назад он даже не подозревал, что у него есть сын и девушка, в которую влюбился когда-то, до сих пор любит его. Мимолетная случайность поменяла его сознание и напрочь изменила реальность. Подумать страшно, чем бы закончилась эта история, не войди он снова в жизнь Маргариты. Как знать, когда бы Фроленко вздумала показать удар ножом имени Луки? И кто бы стал в этом случае жертвой? Вряд ли Тризуцкий. Молоканов всмотрелся в черные ветки деревьев, издали показавшиеся ему похожими на изогнутые проволоки. Глянул на кое-где видневшиеся клочья прошлогодней жухлой травы.

«Без Маргариты и Саньки моя жизнь ничего не стоит», – внезапно осознал он и, быстро развернувшись, поспешил к знакомой Танеевской калитке.

Издалека Молоканов увидел, как в самом начале улицы, около оцепления, затормозил «Порш кайен» и с пассажирского места возле водителя выпрыгнул Лутонин. Даже издалека Вова заметил недовольное лицо владельца золотого листа.

Тут же к своему дальнему родственнику подскочил Танеев и резко подхватил за грудки, сминая в ладонях черное кашемировое пальто.

Молоканов заспешил к тестю, пока не началась потасовка, но не успел.

– Сволочь, всех подставил! – вскрикнул Митрич и, бросив лутонинский лапсердак, заехал ему кулаком в нос. Удар вышел несильный. Сказались возраст нападавшего и рост самого Лутонина, на полголовы возвышающегося над обидчиком.

– Сашка, да ты чего? – протянул Лутонин, одновременно вытирая сочившуюся из носа кровь белоснежным платком. Тут же к Танееву бросились охранники олигарха, но не успели. Хоппер перекрыл им дорогу, а подоспевший Молоканов встал рядом.

– Фроленко вели от самой Вишневки, – начал оправдываться Лутонин и, строго глянув на охрану, мотнул головой в сторону Митрича. – Это мой брат, мы сами разберемся.