Осколки падающих звезд (СИ), стр. 47

— Ты совершенно невыносим. Прекрати все эти… намёки. Сейчас не время для…

— Зато ты перестала дрожать, словно перед тобой возникло тупое стадо дементоров.

— Почему ты вообще такой спокойный?! — Грейнджер ломалась под давлением, которое росло внутри неё, сдавливая внутренности.

— Я просто знаю, что делать, — Драко ненадолго зажмурил глаза, представив лицо отца, а следом холодное, неподвижное тело матери, пронзённое зелёной вспышкой убивающего заклинания.

— Я никогда не смогу смириться с тем, что у меня был шанс, а я им не воспользовалась, — яростно выпалила она, и из её горла вырвалось нечто, похожее на рык. — Баланс может катиться чёрту.

Драко поморщился и уже намеревался вскочить с места, чтобы тряхнуть Грейнджер за плечи в надежде вразумить и успокоить гриффиндорское упрямство и сумасшедшее геройство, но неожиданно раздался взрыв. Жёсткий импульс пошатнул различные изобретения, стоявшие в шкафу, и качнул картины, заставив Драко замереть. Грейнджер едва слышно вскрикнула, крепче сжав палочку. Она бросила на Драко взгляд, полный безумия, и этот разгоревшийся внутри её глаз огонёк сильно не понравился ему.

— Брось, Грейнджер, — твёрдо настоял он. — Ты можешь всё испортить.

— Я не смирюсь, Малфой. Я не прощу себя.

В следующее мгновение её пышные кудри взмыли вверх, когда она резко развернулась на каблуках и понеслась к двери, которая, как назло, начала быстро открываться, чтобы выпустить Грейнджер в коридор, откуда доносились звуки взрывов. Драко не удалось схватить её за запястье, и он даже успел опешить от того, как ловко она увернулась.

Он устремился вслед за ней, раздражённо стуча зубами и ругаясь себе под нос. Грейнджер, словно обезумев, неслась вперёд и, дойдя до выхода, посмотрела на Драко через плечо.

— Депульсо, — произнесли её губы, и он, не сумев заблокировать неожиданно прилетевшее заклинание, был отброшен назад, едва избежав столкновения со столом Директора. — Прости, Малфой.

Она скрылась за дверью, и звук её шагов растворился в шуме взрывов.

Комментарий к Глава 21. Май (II)

Огромное спасибо за такую поддержку под прошлой главой, это просто Magic!❤️

Ну а шо ж!

Осталось совсем немного, и мне становится очень тоскливо 😂

Но ничего, у меня есть теперь две идеи по поводу следующего фф! И у теперь к Вам вопрос: Хогвартс или ПостХогвартс?😂

========== Глава 22. Май (III) ==========

Смятение — это момент.

Момент, который порождает сомнения.

Сомнения, которые приводят туда, где возникают моменты смятения.

Под ногами Гермионы что-то хрустнуло. Скорее всего, это было витражное стекло, ранее вставленное в оконную раму. Эмоциональное измождение, помноженное на ужас, дезориентировало её. Она всецело и полностью старалась сконцентрироваться на единственной задаче — добраться до Тонкс и Люпина, а затем Джинни. Спасти их всех, во что бы то ни стало. Но мысли, не прекращающие бесконечное танго, не позволяли очистить голову от постоянно всплывающих кадров, где мелькало лицо Малфоя.

Гермиона хотела использовать дезиллюминационные чары, но для необходимого — скорее даже, адекватного — результата у неё просто не было сил. И времени.

Время.

Эфемерное понятие, ставшее поперёк горла. Опасное и смертоносное при неправильном использовании, податливое и гибкое в руках мастера.

«Я не могу позволить Тонкс или Люпину умереть. Тедди не должен остаться сиротой».

В голове замелькали картинки — настоящее собрание воспоминаний. О Гарри, Роне, Джинни, Драко… Она не видела друзей уже три месяца. Формально. Пульсирующее чувство тоски внутри ударяло каждый дюйм тела, стараясь нокаутировать хозяйку. Мозг наотрез отказывался включаться, поэтому Гермиона неслась вперёд, вооружившись палочкой и той самой пресловутой гриффиндорской отвагой, которая закрыла глаза белой пеленой.

Однажды, в ночь перед свадьбой Билла и Флёр, Джинни нашла Гермиону в той комнате, где та всегда жила, когда останавливалась в Норе — в свете луны её волосы полыхали огненно-рыжими бликами. Стрелки на часах застыли между двумя и тремя часами ночи.

Джинни медленно приблизилась к кровати Гермионы и обвила рукой плечи подруги. Она казалась такой тёплой, почти горячей, словно страдала от лихорадки, и Гермиона отчётливо улавливала биение жизни под хрупкими косточками.

— Я не переживу, если он погибнет, — Джинни впервые начала горько плакать при Гермионе.

Та обхватила руками голову подруги и пропустила длинные рыжие пряди сквозь пальцы. Она дала Джинни выплакаться, сверля глазами тёмно-серую стену, которая при свете дня казалась персиковой.

Шаг. Ещё один. Второй. Лестница. Поворот. Ожидание. Следующий шаг.

Коридор. Настоящий лабиринт из коридоров, стены которых были обрамлены пустующими портретами. Пламя в факелах отбрасывало пугающие тени на каменные перегородки, которые сотрясались от взрывов. Гермиона стремительно шла вперёд.

Капля пота медленно стекла по виску и устремилась вниз, куда-то за воротник футболки.

Взрыв. Крик.

Крик? Яростный, злой, приказывающий искать всех, кто прячется. Гермиона прижалась к колонне, слегка согнув колени, стараясь уловить, откуда до неё донёсся возглас. За поворотом послышался стук каблуков, от которого каменные плиты на полу словно давали трещину. И её слуха достиг топот не одной пары ног.

Два Пожирателя смерти в масках, полностью прикрывающих лицо, шли неуверенной походкой, озираясь по сторонам и держа палочки наготове. Оба были невысокого роста, довольно плотной комплекции, и одолеть их в одиночку будет сложно. Если вообще возможно.

Гермиона подалась вперёд, чтобы нанести сокрушительный удар, выпустив наружу всю таившуюся внутри ненависть. Она начала огибать колонну с правой стороны, стараясь красться как можно тише. У неё это получалось ужасно — казалось, словно шаги были чересчур громкими, и Гермиона постаралась задержать дыхание, чтобы не было слышно, как ноздри втягивают кислород. В то мгновение, когда её тело отчаянно требовало новую порцию воздуха, судорожный рваный вздох сорвался с губ.

— Малфой? — грубый голос одного из них разрезал пыльный воздух, от чего по телу пробежали мурашки.

— Чего ты здесь ошиваешься, Флинт? — ледяной тон заставил Гермиону вздрогнуть, и она оцепенела, прижав к груди палочку и стараясь слиться с колонной, за которую вовремя успела зайти. — У вас с Ноттом свидание под звёздами?

— Ой, да замолкни, — огрызнулся второй. — Ты разве не должен быть сейчас…

— Я и без тебя прекрасно знаю, когда, а главное где я должен быть, Тео.

Какое-то время они стояли молча, и тишину нарушали лишь приглушённые звуки взрывов где-то в западной части замка. Спустя мгновение по коридору вновь раздалось шарканье ног. Гермиона отчаянно пыталась усмирить дыхание, её грудная клетка вздымалась, и она ощущала, как в лёгкие проникали частички пыли.

Тишина, причиняющая боль барабанным перепонкам.

Времени ждать больше не было.

Гермиона двинулась дальше, но на её пути вырос какой-то силуэт, и уже в следующую секунду она попыталась оглушить его, но рука отказалась подчиняться.

Никто не должен был меня видеть! Никто!

Малфой повалил её на пол, крепко вжимая руку, в которой она держала палочку, в каменную поверхность, усыпанную осколками стекла, которые неприятно вонзились в кожу. Его вторая ладонь расположилась на её груди, и, без сомнения, Малфой ощущал бешеное сердцебиение. Его лицо исказилось презрительной гримасой, а глаза стали такими тёмными, что в голове промелькнула мысль: этот металлический цвет радужки словно источал лёд и пламя.

Гермиона несколько раз моргнула, прежде чем поняла, что её лицо оказалось в недопустимой близости к перекошенной от злости физиономии Малфоя. Гермиона принялась сравнивать это нахмуренное и полное отчаяния лицо со своим воспоминанием о нём же, но светлом, заботливом и необычайно спокойном, и её начало слегка трясти, даже кончики пальцев поддались дрожи.

Оглушённая растерянностью вперемешку с собственным рваным дыханием Гермиона была не в силах разобрать, что только что он ей сказал. И вдруг всё, чего ей хотелось, сузилось до маленького огонька желания — зажмурить глаза и закрыть лицо руками, не дышать, пока все звуки не затихнут.