Поворот (ЛП), стр. 31

— К тому же, — продолжила она. — Минет —это настоящая форма искусства, требующая умения и концентрации.

Я посмотрел на нее сомневающимся взглядом. — Не думаю, что это правда.

— А ты откуда знаешь? — поддразнила она.

— Члены не так уж сложно устроены. Я это знаю, у меня же есть один такой.

Она хмыкнула, но прозвучало сексуально. Положив одну руку на ручник, она наклонилась ко мне, прижимаясь к боку. И заговорила хриплым голосом. — Готова поспорить, Джей, тебе просто не попадалась правильная женщина.

Мой пульс участился. Какого черта она творит? Я понимаю, что она флиртует, но почему именно здесь и сейчас? И что вообще она задумала?

— Ага, — я решил ей подыграть. — Полагаю, мне стоит подцепить искусствоведа.

— Не-а, — ответила она с очередным гортанным смешком. — Просто найти девушку, которая знает, что делать и не боится демонстрировать свои навыки.

Я слегка нахмурился, когда она потянулась вперед и положила руку мне на бедро.

О-о-о, черт! Я напрягся, выпрямив спину.

— Миа…

Оттянув свой ремень безопасности, Миа продвинулась дальше. Ее грудь упиралась мне в руку, зубы покусывали мочку уха, когда она пробормотала. — Хочешь, я преподам тебе урок по искусству?

Она действительно намерена это сделать? Мой мозг издает тревожные сигналы в то время, как член исполняет счастливый танец. В какой-то момент здравый смысл одержал верх, и я смог прохрипеть. — Не тогда, когда я веду машину в ливень на скорости 75 миль в час.

— Тогда остановись, — она начала посасывать мочку, а ее рука продвигалась вверх по бедру, пока не добралась до цели.

На этот раз я прошипел. — Но мы же на шоссе.

— Я вполне уверена, эту остановку можно считать крайней необходимостью. — Ее слова прозвучали соблазнительной песней, я уловил аромат ее цветочного шампуня, который вызвал у меня воспоминания о ней, голой в душе, и меня вместе с ней.

Без лишних слов она ухватилась за мой пах. Крепко, но нежно сжала. Я застонал. Черт, как же приятно! Я должен ее остановить. Черта с два я попрошу ее об этом. Если из-за этого мы попадем в аварию, то я был почти уверен, оно будет того стоить.

Но только почти. Повернув руль в сторону, я увел машину на обочину. Слишком резко нажал на тормоз, и машину повело на мокром асфальте, я отпустил тормоз и вырулил машину на середину длинного кармана для экстренных остановок. Дворники быстро смахивали воду с лобового стекла.

Мое сердце бешено стучало, дыхание участилось. Миа отодвинулась, отстегнула сначала свой ремень, затем мой. Черт возьми. Я смотрел на нее, пока она наклонилась и начала расстегивать мои шорты. Приспустила белье, обернула рукой основание члена и затем взяла его в рот.

Из моей груди вырвался удивленный стон. Матерь божья… неужели это действительно происходит? Я посмотрел вниз для подтверждения. Одну руку она положила на ручной тормоз, склонившись над моими коленями. И все, что я мог сейчас видеть, это копну каштановых волос. Ее рот такой чертовски теплый и влажный, и она медленно скользит им по всей длине, а язык задевает чувствительные вены.

В колонках звучит приглушенная музыка, сиплый голос орет неразборчивые слова под аккомпанемент тяжелых гитарных партий. Дождь омывает стекла машины, а скольжение дворников взад—вперед по стеклу издает громким шум, вместе с моим учащенным дыханием.

Водя ртом вверх и вниз по моему члену, Миа сжимает в ладони мои яйца. Я жадно хватаю ртом воздух. Через лобовое стекло вижу мчащиеся мимо нас машины. Чувствуя, словно мои руки зажили своей жизнью, я тянусь к панели и выключаю дворники. Поток воды моментально заливает стекло, укрывая нас ото всех. Вот теперь я могу немного расслабиться.

Положив правую руку мне на бедро, Миа поднимает голову, выпускает меня изо рта и откидывает волосы в сторону. Поймав мой взгляд, она кончиком языка касается головки. Обводит по кругу, пробуя и дразня. Ее глаза горят темным огнем и чем-то еще, чем-то пугающим.

Твою мать! Ей это нравится. Она наслаждается процессом. И она хотела, чтобы я видел, что она делает это не потому, что обязана или в качестве одолжения, а потому что сама захотела. Это не только до одури восхищает, но и так возбуждает, что я в любую минуту готов взорваться.

Закрыв глаза, она снова опускает голову, вбирая весь мой член в свой скользкий ротик. Когда головка задевает заднюю стенку ее горла, мои вдохи стали сопровождаться стонами. Выгнувшись дугой, я зарываюсь рукой в ее густые волосы, завивая гладкие пряди вокруг пальцев, пока ее голова медленно покачивается.

Она не спешила, ласкала меня аккуратно и неторопливо, используя губы, язык, руку и даже зубы. Она снова и снова доводила меня до грани, но в последний момент отступала, тем самым сводя меня с ума. Когда я был готов начать умолять ее сжалиться надо мной, она сменила темп.

Плотно обхватив член губами, она начала ласкать меня от основания до головки, при этом немного покручивая головой. Больше никаких поддразниваний. Она сосала быстро, уверенно сжимая ствол, а другой рукой массировала яички, и для меня это стало последней каплей, меня прорвало. Она замедлила темп, ослабила губы в то время, как я начал кончать так мощно, что сначала перед моими глазами появились звездочки, а затем горячая струя выстрелила ей в горло.

Она оставалась в таком положении, пока мой мозг приходил в себя, после чувства полного опустошения и удовлетворения, и правильности всего происходящего. Затем она выпустила меня изо рта и поднялась, опираясь одной рукой на ручник, а другой на мое бедро. Мои глаза были затуманены от эйфории, я видел, что она смотрела на меня с легкой улыбкой, играющей в уголках рта. А затем заметил, как она сглотнула.

Твою мать! Что она со мной сделала? Если это вид искусства, то она — хренов Пикассо. Казалось, в этот момент земля ушла у меня из-под ног, и все мое мировоззрение перевернулось. Я больше никогда не буду прежним. У меня появилось новое определение экстаза, а воспоминания о губах Миа на моем члене до конца жизни будут являться ко мне во снах.

Сев так, чтобы мы оказались лицом к лицу, она наклонилась вперед, прижалась к моим губам, двигая языком, пока я не разомкнул их и не впустил ее. Я положил руку ей на бедро, притянул к себе, и мы сидели, целуясь медленно и основательно.

Она разорвала поцелуй, откинула голову назад, чтобы я мог хорошо видеть ее зеленые глаза, прямой нос, и полные губы, опухшие после поцелуя.

— Вот такой у тебя вкус, — шепчет она провокационным тоном.

Она вернула мне мои же слова, и это переносит меня в тот момент, когда я впервые увидел ее голой, впервые моя голова оказалась у нее между ног, и я впервые услышал ее громкие стоны, пока мои пальцы ласкали ее изнутри.

Все это заставило меня понять, что сейчас я хочу ее больше, чем когда-либо. Она, как наркотик. Она течет в моих венах. Дикая, раскованная, беззаботная Миа. Я едва не произнес слова, которые так долго держал в себе. Чувства, заполняющие мое сердце и разум, такие четкие, но все же пугающие. Но я смог сдержаться, пряча эти чувства глубоко в себе.

И чтобы убедиться, что они там и останутся, я беру Миа за руку и начинаю возмущаться. — Ты просто сумасшедшая.

Она отклоняется назад, хмуря брови. — Ты что злишься на меня?

— Нет, — я чувствую, как опять начал терять контроль, но решил продолжить. — Может быть, немного.

Она вырвала свою руку и села обратно на свое место. Она сидела и смотрела на меня, таким удивленным и ранимым взглядом. — Прости, ладно, этого больше не повториться.

— Я не это имел… — резко выдохнув, я начал поправлять свою одежду. — Если бы мимо проезжали полицейские и захотели бы проверить все ли у нас в порядке, то нас бы арестовали. Ты это понимаешь?

Я сверлил ее серьезным взглядом, а сам в это время застегивал ремень и поправлял футболку.

Ее глаза сверкнули раздражением и упрямством. — Тогда почему ты меня не остановил?

Я выдохнул вместе с нервным смешком.

— Ты постаралась, чтобы я перестал здраво мыслить.