Поворот (ЛП), стр. 29

Я громко фыркнул. — С тобой всегда опасно.

— Точно, — она показал мне язык. — Поэтому сделай миру одолжение, избавь его от лишних проблем, ведь именно это ты и пытаешься делать, да?

Я покачал головой и ответил. — Поехали.

Мы сели в машину и, пока я настраивал зеркала, Миа поставила кружку в подстаканник. С моей стороны уже стояла большая бутылка воды. Похоже, она все-таки купила мне что-то в Старбаксе. Вот твоя вода Джей, а теперь отвези меня в Сан—Франциско.

Я включил кондиционер на максимум, не то, что бы в машине было очень жарко, но я люблю, когда, сидя за рулем, прохладный воздух обдувает мне лицо. Миа в этот момент включила на телефоне онлайн радио и настраивала станцию под названием «Современные Хиты».

— Нет, — я выхватил из ее рук телефон.

— Эй! — она попыталась его отобрать, но я переложил его в левую руку, чтобы она не дотянулась. Я надеялся, что он полезет за ним прямо на меня. Конечно, это не поможет ей вернуть телефон, но было бы весело понаблюдать за ее попытками.

К сожалению, она сдалась.

— Водитель выбирает музыку, — сказал ей я.

Она издала недовольный стон, — С каких это пор?

— С тех самых, как ты пригласила меня в эту дальнюю поездку, в качестве твоего личного шофера. — Я пробежался по списку радиостанций и едва не остановился на альтернативной музыке. Миа она бы тоже понравилась, поэтому я передумал и включил «Гранж», просто чтобы ее позлить.

В колонках зазвучали тяжелые гитарные партии. Я пристегнулся, проверил, чтобы и Миа сделала то же самое, включил передачу и нажал педаль газа.

Выкручивая руль и выруливая со стоянки, я мысленно выстроил несколько маршрутов выезда на автостраду. Сейчас довольно рано, и мы еще успеем до утреннего часа — пик, который бы нас затормозил, но все же решил поторопиться.

— Если мне и дальше придется слушать эту депрессивную музыку, то я могу уснуть, — предупредила она, когда я притормаживал перед светофором.

— Так поспи.

Она не ответила, вместо этого взяла свой телефон, нажала несколько клавиш, блокируя все приложения. Зажегся зеленый свет, и мы поехали дальше. Я пару раз водил ее машину, каждый раз удивляясь ее мощи. Она быстро разгонялась, хоть и была не больше гольф — машины. Когда Миа ее покупала, я надеялся, она выберет другую модель, базовой комплектации с небольшим объемом двигателя, но она решила взять помощнее. Так что мне приходилось понервничать, когда на работе я слышал о девушках, жертвах автомобильных аварий.

Не то, чтобы Миа была плохим водителем — она каждый раз оправдывается тем, что еще ни разу не попадала в аварии, что для меня равносильно, если бы она оправдывала курение, потому что у нее никогда не было рака. Миа — агрессивный водитель. В ее мире желтый сигнал светофора означает ускорение, поворотники только для лохов, а ограничение скорости — лишь условность.

Пока я выезжал на трассу, Миа спросила меня о вчерашней смене, и я рассказал ей о паре интересных случаев, включая те, с которыми я и так хотел поделиться. Мы еще немного поболтали о работе, затем она опять уткнулась в свой телефон, а я сконцентрировался на дороге.

Я рад, что эта часть наших отношений осталась неизменной. Мы часто обсуждаем работу. И, как я со временем понял, не всегда делимся своими эмоциональными переживаниями. Да, у меня нередко бывают тяжелые случаи, но я никогда не позволял им влиять на себя или свою работу. Жизнь состоит из проблем, неудач и жестокости. На своем примере я знаю, как со всем этим справляться.

Хотя Миа не всегда бывает такой. Тот неприятный случай, произошедший несколько недель назад, выбил меня из колеи, и я пытался понять, как она с ним справляется. Внешне она кажется нормальной, однако это еще ничего не значит. Ведь никто точно не знает, что творится в голове другого человека, я прав?

Почему она решила присутствовать при прерывании замершей беременности? Эта женщина даже не была ее пациенткой, но Миа потратила свое личное время, чтобы побыть с ней в такой ужасный момент. Меня удивил и обескуражил ее поступок.

Миа не нравится быть вне зоны своего комфорта. Именно поэтому ее можно назвать своего рода предсказуемой, последовательной и даже слегка наивной. Наивной, не в смысле дурочкой, а, скорее, малоопытной. Теоретически она понимает, что в жизни может быть много проблем. Но вот сама не знает, каково это увязнуть в них по самое горло.

Я не завидую ее наивности. Она не была бы собой, если бы не выросла в счастливой семье, с успешными и любящими родителями, которые давали своим детям все, в чем они нуждались, и даже больше. Эта машина — первая самостоятельная покупка Миа, на которую она взяла займ.

А вот тут я ей немного завидую. Я бы с радостью оказался на ее месте, когда можно было бы строить карьеру, не задумываясь о выплате кредита за обучение.

Я уверен, измена Факфейса, была самым болезненным событием в жизни Миа. Это в свою очередь является еще одним доказательством того, как мало гадостей было в жизни Миа, потому что этот мудак не был такой уж большой потерей ни для кого из нас. Или же, это показывает, каким сильными были ее чувства к нему. Не были, а до сих пор остаются.

Я бросил взгляд в ее сторону и увидел, что она сложила руки на коленях и прислонилась головой к боковой двери. Ого, эта поза была очень неудобной, но Миа все рано уснула. Думаю, она не шутила, когда говорила об усталости.

Я ехал, поглядывая одним глазом на дорогу, а другим на Миа. Она выглядела расслабленной и спокойной, чуть приоткрыв губы и едва слышно посапывая во сне.

Красивая Миа, остроумная Миа, страстная Миа. Неиспорченная Миа. Может быть, поэтому я не могу рассказать ей о своем прошлом. Я не хочу, чтобы дерьмо моей жизни оказывало на нее влияние. Я хочу, чтобы она оставалось такой, как сейчас.

Моя Миа. По крайней мере, сейчас я могу ее так называть.

***

Миа проснулась, резко подняв голову, как раз в тот момент как мы проехали нескончаемую череду жилых пригородных районов и торговых центров. Сев прямо, она смахнула остатки сна, глядя по сторонам.

Удачи ей, если она пытается определить, где мы сейчас находимся. Мы ехали по дороге вдоль холмов, покрытых коричневой пылью, грязью, пожелтевшей травой и редкими низкими деревьями, и такой пейзаж будет сопровождать нас на протяжении нескольких часов движения. Трасса I-5 не самая живописная.

Она достала телефон и проверила время — Ого, не думала, что смогу заснуть.

Я посмотрел на нее. Она зевнула и вытянула руки, потягиваясь. От чего ее стройное тело выгнулось, открываясь от сидения. Я немного убавил музыку.

— Тяжелая ночь?

— Вроде того. — Боковым зрением я видел, как она передвинула очки на лоб и, откинув козырек, посмотрела на себя в зеркало. — Я ходила на вечеринку к Анджеле.

К кому? Я оторвал взгляд от дороги и вопросительно взглянул на Миа.

— Забыл? Анджела с работы, — ответила она, поднимая козырек.

О, да, теперь вспомнил. Я крепче сжал руль, уводя машину в сторону, чтобы объехать канаву, и равнодушно заметил. — Та, что знает о нас и которая хотела со мной познакомиться?

Миа на секунду замолчала. Затем радостно ответила, хотя живость в ее голосе показалось неискренней. — Именно!

Не в первый раз я задумался, зачем я согласился на эту поездку. У меня было плохое предчувствие с той самой секунды, как она сообщила мне об этом несколько недель назад. Неумение Миа держать язык за зубами нисколько не уменьшало моих опасений.

— И часто Анджела устраивает вечеринки в четверг? — спросил я для поддержания разговора. Если бы я нарисовал диаграмму Венна (прим. ред.: схематичное изображение всех возможных  отношений), один круг из которой представлял бы женщину, с которой я никогда не встречался, а другой — насколько мне интересна информация о ней, то пересечение этих кругов было бы моим любопытством по поводу того, что именно Миа рассказала обо мне своей подруге. Было бы интересно это узнать, но, вероятно, лучше не стоит этого делать.