Король моих мыслей (СИ), стр. 72

Я пыталась объясниться с родителями, пробовала сделать вид, что смирилась, лишь прошу пригласить на свадьбу подругу и учителя, в надежде передать кому-нибудь письмо, но бесполезно было уговаривать, спорить, убеждать, доказывать. Мне не верили, меня не слышали. В итоге отец запер меня в комнате до самой церемонии. Платье и украшения для «неблагодарной дочери» уже были готовы, и у меня не было никакой возможности передать весточку. Наши слуги слишком дорожили своим местом и обо всём сообщили бы отцу, а больше никого ко мне не пускали. Я рыдала два дня, а потом всё стало безразлично.

Когда я поняла, что остановить это безумие мне не под силу, что-то внутри меня сломалось, треснуло, и начало болеть сердце.

Король

Когда посреди приёма у меня потемнело в глазах, я не сразу понял, что произошло. Но почти сразу мне в сердце словно воткнулась тупая игла, и я, к ужасу всех присутствующих, начал падать. Роман мгновенно оказался рядом, поддержал, но я, наплевав на приличия, оттолкнул его и вылетел из зала, как только смог стоять.

Что-то с моей малышкой.

И ведь ничего не предвещало беды! Её зачем-то вызвали домой, но не станут же собственные родители ей вредить? Мои службы их проверяли, они бы заметили опасность. И Артемий с ней. А, демоны, как же больно!

Я влетел в комнату и поймал обеспокоенный взгляд Эдварда.

– Шута ко мне и председателя Совета. Приготовить коня.

– Что случилось?

– Что-то с Лирой.

Я потёр грудь, надеясь, что моей птичке не так больно, как мне.

Лира

Я сидела на кровати, опершись на спинку и подогнув под себя ноги. Сколько я так сижу? Кажется, за окном успело стемнеть и рассвести. Сердце ныло, и я иногда тёрла грудь, словно надеясь стереть боль. Ничего не происходило. Я безучастно наблюдала, как за стеклом колышется ветка. Вверх-вниз, вперёд-назад.

Кажется, заходила служанка и уговаривала меня переодеться. Зачем? Какая разница, как я выгляжу? Когда она попыталась расчесать мне волосы, я выгнала бедняжку. Знаю, кричать нехорошо, но так хотелось побыть одной. Ветка качается...

Король

Заскакивая в карету, я рыкнул на кучера, чтобы гнал, не останавливаясь. На карете настоял Эд, они с Романом пригрозили, что никуда меня не отпустят в таком состоянии, да ещё и верхом. Я устало откинулся на спинку сиденья – сейчас от меня ничего не зависит, вперёд лошадей бежать невозможно. Как же саднит сердце! Я с силой потер грудь, словно надеясь, что это пройдет. Не помогло.

Эдвард, с тревогой глядя на меня, то и дело высовывался в окно, чтобы поторопить кучера.

– Оставь человека в покое, – хрипло попросил я друга. – Он делает всё, что может. Я же слышу.

– Прости. Но ты очень плохо выглядишь. Я боюсь опоздать, – тихо ответил он, глядя на меня, как на больного.

– Да всё со мной в порядке! – я рявкнул, подскочив на сиденье. И откуда во мне столько агрессии?

– Ты бледнее смерти, друг, – примиряюще ответил двойник.

– Мне без неё плохо. Душа болит, – нехотя сознался я и добавил, глядя на летящие за окном дома. – Я чувствую, что она в беде, отчаялась, не справится сама. И от этого мне плохо вдвойне. На что я обрекаю девчонку?

– На счастливую жизнь с любящим мужем, не зная нищеты и горя! – отрезал двойник. – Кончай себя грызть, если ты её чувствуешь на таком расстоянии, то и ей достаются отголоски твоих эмоций. Хочешь совсем заморить малышку? – наклонившись вперед, рявкнул он почти мне в лицо.

– Потерпи, скоро вы увидитесь, – уже тише добавил двойник и высунулся в окно, чтобы узнать у кучера, когда ближайшая остановка. Увы, но лошадям нужен отдых.

Личная охрана мчалась рядом с каретой верхом. Они благоразумно старались не попадаться мне на глаза, но постоянно держались рядом.

Несколько раз мы меняли лошадей. Конечно, было неразумно покидать столицу, не оставив за себя даже двойника. А если что-то случится? Но ждать было выше моих сил, а Эд отказался отпускать меня одного в таком состоянии. Шут и председатель Совета сделают всё, чтобы моего отсутствия как можно дольше не заметили. На всякий случай есть отговорка, что я отправился на охоту в свои угодья. Странно и подозрительно для этого времени года, но решения Короля не обсуждаются. Если всё получится, высший свет будет обижаться, что их не взяли на развлечение. А если мы не успеем выручить мою малышку, станет на одного сумасшедшего Короля больше. Или, если повезёт, я быстро уйду на встречу с богами. Как же болит сердце!

Очередной привал и смена лошадей. Я даже не выхожу из кареты, и Эд остаётся рядом, хотя ему и хочется пройтись. Слуги всё делают споро, и скоро мы опять несёмся мимо полей. Рядом с кучером на последней станции сел подросток, он и правит сейчас лошадьми. Правильно, кучеру тоже нужен отдых. Я безразлично смотрю за окно.

Наконец, мы стали замедляться, и мальчишка, что правил последние сутки, стукнул в стенку:

– Приехали!

Я поправил маску и, едва мы остановились, стрелой вылетел из кареты. Кажется, я чуть не сломал дверцу. Было невыносимо ждать, когда кто-нибудь её откроет по всем правилам.

Я пересёк двор и, не замечая ничего вокруг, устремился вверх по ступеням крыльца. Роман, начальник охраны, бежал передо мной, разгоняя челядь и вопя на всю округу:

– Дорогу! Именем Короля, разойдись! Пропустить!

Кто-то придержал передо мной входную дверь. Роман с ребятами охраны уже строили домочадцев и требовали позвать хозяев.

– Что здесь... – появившийся на лестнице мужчина замолчал и уставился на меня во все глаза, хватая ртом воздух. Он вцепился в поручень, словно от этого зависела его жизнь. Я окинул взглядом просторный холл, прислушиваясь к мыслям окружающих. Наверх.

Я метнулся по лестнице, не замечая ничего вокруг. Направо, третья дверь... Здесь.

Я услышал отголоски её мыслей ещё от лестницы. Сердце устроило дикие пляски в груди, дверь я снёс, даже не заметив.

Она резко обернулась на шум. На миг застыла, не веря себе, а потом с вскриком кинулась мне на шею. Я прижал к себе своё самое дорогое сокровище, желая никогда больше не отпускать. Она плакала, не в силах остановиться, а я гладил её по распущенным волосам и шептал что-то утешительное. Тупая игла, несколько дней терзавшая моё сердце, растворилась, стоило Лире коснуться меня. Она дрожала от переживаний, и я накинул ей на плечи свой плащ и крепче обнял.

Время перестало существовать, были лишь мы вдвоём, во всём мире. Когда она перестала плакать, я осторожно вытер слезинки с родного лица. Она подняла на меня взгляд, и я открыл перед ней свои мысли. Моё счастье, немного робко, открыла свои в ответ.

Не знаю, сколько мы так стояли, упиваясь чувствами друг друга. Нас отвлекло покашливание от двери, и я, наконец, начал воспринимать окружающее. Мы всё так же стояли в обнимку посреди комнаты. Дверь висела на одной петле, опираясь углом на мягкий ковер. Странно, мне казалось, обычно дверь распахивается в коридор. Моё счастье, уловив эту мысль, хихикнула и уткнулась мне в шею. Действительно, до моего громкого появления двери открывались в другую сторону. Я хмыкнул куда-то ей в макушку, наслаждаясь её доверчивыми объятиями.

В коридоре, сбоку от двери, стоял Роман с одним из своих ребят. Его команда умело рассредоточилась, и теперь они контролировали и дом, и двор. Я опять хмыкнул. Роман решился нарушить наш покой, так как переживал, всё ли в порядке, слишком долго нас не было слышно.

– Всё в порядке, Роман, сейчас уже поедем, – громко сказал я, не сводя глаз со своего чуда. Она казалась безмерно уставшей, и я подхватил её на руки, желая поскорее оказаться далеко отсюда, в безопасном для неё месте.

Лира

Я услышала внизу какой-то шум, но не придала этому значения. Уже давно всё стало неважным, потеряло всякий смысл. Ветка за окном всё так же мирно качалась, вверх-вниз…