Hot for Teacher (ЛП), стр. 39

— Блядь! — Драко впервые за всю жизнь ударил кулаком стену.

— Блядь! — из глаз брызнули слёзы, когда он укачивал ноющую руку со сломанными костями.

Мадам Помфри закатила глаза:

— Всё. Ухожу на пенсию.

========== Многочисленные встречи ==========

По выражению её лица в день драки Скорпиус понял, что профессор Грейнджер была так же, как и он сам, расстроена тем, что отец ничего не рассказал ему об их отношениях. Он чувствовал себя ужасно. Это была не её вина.

Он надеялся, что они не расстались из-за случившегося. Как бы он ни был обижен, он желал отцу счастья. Он размышлял об этом на протяжении всего урока ЗОТИ, ища на лице профессора Грейнджер признаки разбитого сердца. Она выглядела немного уставшей и рассказывала тему без присущего ей обаяния. А ещё казалась немного грустной.

После урока Скорпиус подошёл к столу профессора Грейнджер. Её глаза блеснули, когда она нерешительно и тепло улыбнулась ему.

— Мистер Малфой. Вы что-то хотели?

— Гм, — он громко сглотнул. — Я просто хотел сказать вам, что злился на отца не из-за того, что он встречался с вами, а из-за того, что не рассказал мне.

— И я, — грустно улыбнулась она.

Скорпиус кивнул.

— Вы ведь не расстались с ним из-за этого?

— Нет, — она покачала головой, — нам просто обоим нужно… немного личного пространства.

— Ага, — Скорпиус прикусил губу, тщательно обдумывая свой следующий вопрос. Он не хотел показаться бестактным, сделав что-то неправильно. — Могу я спросить вас кое о чём личном, профессор Грейнджер?

— Учитывая обстоятельства, собственно, почему бы и нет? — тепло усмехнулась она.

— Вы любите моего отца?

Она безуспешно пыталась скрыть удивление.

— Ну… мы об этом не говорили.

— Но вы?.. — он заметил, что она прикусила губу в сомнении, и понял, какой серьёзный вопрос ей задал. — Извините, я знаю, что довольно грубо спрашивать такое, тем более что вы с ним даже не говорили об этом. Просто… просто я думаю, что вряд ли он захотел бы пережить столько неприятностей, скрывая всё от меня, если бы вы на самом деле не нравились ему — то есть он думал, что это будет беспокоить меня, но всё равно встречался с вами. И я… я действительно не помню свою маму… — он осёкся, —… так что я правда никогда не видел его таким. Наверное, именно поэтому я хочу спросить… Мне нужно за него беспокоиться? Потому что если вы его не любите, вы можете разбить ему сердце, и я… я просто не хочу, чтобы это произошло.

Глаза Гермионы блеснули непролитыми слезами. Это было самое настоящее одобрение.

— Мистер Малф… То есть, Скорпиус. Я могу тебя так называть?

— Учитывая обстоятельства, собственно, почему бы и нет? — кивнул он.

— Скорпиус, я всё ещё пытаюсь разобраться, что чувствую к твоему отцу. Так же, как он пытается разобраться в том, что чувствует ко мне. Но, обещаю, последнее, что мне хотелось бы сделать, это причинить ему боль. Он… — она сглотнула, — он много для меня значит. Примешь это как ответ на твой вопрос?

— Думаю, что да. Спасибо, — кивнул он и развернулся, чтобы выйти из класса, но остановился у самой двери. — Профессор Грейнджер?

— Да, Скорпиус?

— Не будьте слишком строги к нему. Я знаю, о чём говорю, потому что и сам сейчас не в восторге от него, но… просто… может быть, выслушаете его?

— Я обязательно подумаю об этом, — улыбнулась она.

После разговора со Скорпиусом Гермиона больше не могла сидеть в четырёх стенах и отправилась подышать свежим воздухом. Строго говоря, она занялась тем, чем занимаются многие эмоциональные взрослые люди, когда им нужно очистить голову — затуманивала разум алкоголем. Она вздохнула, отпивая сливочное пиво из бутылки.

Последние несколько дней Драко упорно отправлял ей цветы, шоколад и прочие подарки с извинениями. Это было мило, но это было не то, что она хотела. Все эти подарки доказывали, что он счастлив в отношениях с ней и хочет их продолжить. Но они не показывали единственной вещи, которая была ей необходима — что он готов взять на себя обязательства и вступить в более серьёзные отношения. Она надеялась, что Скорпиус не ошибся насчёт его чувств, но хотела бы услышать об этом от самого Драко.

— Тьфу, какой кошмар. Звучу как девчонка, — простонала она в свою бутылку.

— Ну, если мой дорогой Драко не начал играть за другую команду, уверен, ты и есть девчонка, Грейнджер, — плавная речь Блейза Забини известила о его прибытии в бар.

— Забини? Что ты здесь делаешь?

— Надеялся застать тебя в замке, но домовик сказал мне, что ты пошла выпить в паб.

— Хмм. Приятно знать, что охрана Хогвартса такая же бдительная, как и всегда, — язвительно отозвалась она, потягивая сливочное пиво.

— И ты не хочешь узнать, зачем я пришёл?

— Полагаю, это как-то связано с тем блондинистым мужчиной-ребёнком, с которым я встречаюсь.

— Твой интеллект внушает трепет, — он опустился на соседний барный стул.

— Я не говорила, что ты можешь присесть.

— Знаешь, в такие моменты я сомневаюсь во вкусе Драко. Это не твой стул.

— Что тебе надо, Забини? — она закатила глаза.

— Поговори с Драко.

— Зачем? — она сделала большой глоток напитка.

— Грейнджер, я не знаю, что за игру ты затеяла, но пора остановиться.

— Игру? — она прищурилась. — С чего ты решил, что это я играю с ним в игры? Это не я скрывала его последние пару месяцев, прячась по углам.

— Давай без этой драмы, — закатил глаза Блейз. — Ты говоришь так, как будто он прятал тебя на чердаке. Всё, что он сделал, — это не рассказал о тебе своему сыну, что едва ли является преступлением.

Она сузила глаза.

— Это принципиальный…

—… Прежде чем ты начнёшь свою умопомрачительную тираду о принципиальности и другой, несомненно, наивной гриффиндорской чепухе, позволь мне сказать, что я совершенно не защищаю его в этой ситуации. Я давным-давно сказал, что ему пора рассказать о тебе сыну. Тем не менее, я обеспокоен тем, что ты не хочешь даже выслушать его.

— Он послал тебя на переговоры? — предпочла не заметить язвительный укол Гермиона.

— Драко не знает, что я здесь, и я был бы крайне признателен, если бы так оставалось и впредь. Я здесь, потому что он мой лучший друг, и мне не нравится смотреть, как он хандрит.

— Ну, может быть, ему стоило подумать обо всём этом раньше…

— Грейнджер, при всём уважении… выключи чёртову драматическую актрису, заткнись и выслушай меня.

Гермиона опешила: она не привыкла, чтобы с ней так разговаривали. Актриса? Я не актриса. Как он посмел? Он вообще знает, кто я такая?

— Слушай, Грейнджер. Драко с ума сходит из-за тебя.

— Знаю. Я тоже. Проблема не в этом.

— Тебя беспокоит, что он пребывает в подвешенном состоянии и боится взять на себя обязательства, — вот в чём проблема.

Гермиона удивлённо приподняла брови. Кто бы мог заподозрить о наличии зачатков эмоционального интеллекта у Блейза Забини?

— По сути, да.

— Тебе напомнить, что он женился на Астории, когда ему было девятнадцать? Уж точно он не боится обязательств.

— Это другое.

— Согласен. Теперь он старше, мудрее и гораздо сложнее. Боже, Грейнджер, ты бы только слышала, как он говорит о тебе. Поверь, парень влюблён в тебя.

Гермиона, покраснев, подавила желание выспросить во всех подробностях, что конкретно говорил о ней Драко.

— Ну, я слышу об этом впервые.

— Очевидно, потому что он опасается твоей реакции. И тебя самой. Может показаться, что у него есть абсолютно всё, но он потерял всё, что хоть что-то значило в его жизни. Кроме Скорпиуса. Наверное, поэтому он слегка перестарался, защищая этого ребёнка. Но это никак не меняет того факта, что те, кого Драко любит, становятся для него целым миром. Никто не будет любить тебя так, как Драко Малфой.

На протяжение всей речи Блейза Гермиона хранила молчание. Она сглотнула.

— Он дал тебе власть заставить его страдать, и ты чертовски хорошо с этим справляешься, — продолжал Блейз. — Так что либо прекрати его страдания, либо поговори с ним. Но перестань строить из себя обиженную подружку, мы оба знаем, что это не про тебя.