В трудных обстоятельствах (СИ), стр. 72

– В смысле, ничего не случалось, из-за чего он мог, э, умереть?

В смысле, это же странно. Просто так такого бы не случилось. Ладно, это считается за проклятье, да, и из-за воли богов это и правда могло случиться без причины, но мне как-то неповадно осознавать, что подобные вещи могут происходить только потому, что кто-то сверху захотел отомстить какому-то мужику за его грешки. Так что надо найти причину. Уверен, её можно найти.

– Вроде, не было ничего такого, хотя откуда мне знать.

Откуда тебе знать? Ну, ты, как бы, должен, если я правильно всё понимаю, конечно. Или у вас всё как у нас с Артёмом? Тогда претензий нет.

– Ещё вечером всё было в порядке, – продолжал тот, – а на утро уже всё.

Помню, в детском саду у одной девочки так батя умер.

– Его даже хоронить собирались. И чуть ли не сделали это, – он говорил сейчас с усмешкой, но мне казалось, что тогда ему было нихрена не смешно.

– Никто не верил сначала. Думали, шутка отца.

Нихрена у них тут шуточки. А вот чё он такой весёлый? Он уже тогда знал, что всё будет нормально? Да вряд ли. Да и он же мелким тогда был – должен был принять это довольно близко. И с чего ему сейчас смешно? С того, как все испугались, или отреагировали? Он чё, думает, что сам лучше, чем они, выглядел?

– Все думали, что отец прознал о планах Лесара на будущее, и решил всех так припугнуть.

А, припугнуть? Типа, инсценировать смерть сына? Или реально убить его, почему бы и нет. Припугнул же зато.

– Он проснулся на главной церемонии.

А есть не главные? Хотя мало ли, какие у них тут обычаи и правила на этот счёт. Может, умершего принято отпевать с неделю-две, кто знает. Ну, и вообще эти их обычаи Лесару неплохо так на руку сыграли. А то похоронили бы его в первый же день, и чтобы было тогда? Не очень весело.

– Ему очень повезло, что он проснулся тогда, а не после захоронения, – решил поделиться своей мыслью я.

Эльнедил с выражением на меня уставился.

– Это даже не смешно.

А кроме тебя тут сейчас никто и не смеётся, ага?

– У нас были такие случаи. Весело тоже было, наверное. Особенно когда ты просыпаешься такой в гробу, уже под землей, и умираешь от кислородной недостаточности.

Весело же, ну. Хотя вообще, по сути, приятного в этом не так уж и много будет, просто я идиот.

– Так у вас тоже есть такое? – он так ненормально удивился этому, что я сам охуел. Чё за эмоции, алло?

– Типа того.

Потому что хер, на самом деле, знает, одно ли это и то же. Ну, я почти в этом уверен, но вдруг?

– Ты знаешь что-нибудь об этом?

– Нет.

Вру. Просто не хочу распинаться тут перед ним, да и как будто я что-то помню, плюс – он сам может нихуя не понять, так что смысла никакого. Ну и опять же – вдруг это разные вещи? Если это всё происходит из-за некоторого проклятия, то сравнивать это пиздец тупо.

– У нас это из-за переживаний и проблем происходит. А не из-за того, что родители прогневали несуществующих зверушек.

Вряд ли можно говорить такое при фанатике, но он, вроде, не собирается заверять меня в существовании их богов.

– Переживания и проблемы, говоришь. Где ты это взял?

Вот и рассказывай ему что-нибудь потом.

– От одного человека.

Хотя глупо так его называть. Эльнедил же уже знает о нём.. А, похуй.

– А он откуда?

Вот всё ему нужно знать. Хотя ладно – теперь его очередь доёбываться, и нечего отнекиваться.

– У него бабка с чем-то подобным умерла, так что было время, он увлекался поиском инфы об этом.

– Как грубо, – возмутился он. – И такое у вас в свободном доступе?

Ой, ты не знаешь, что ещё у нас в свободном доступе. Какая-то там разновидность комы – это да-а-алеко не предел. И что его удивляет здесь вообще? И что значит “как грубо”? Что я не так сказал?

– Ну, да?

Хм, а ведь им с Артёмом ещё постоянно везёт на поиск инфы.. Мда, походу они и правда связаны.

И чё он мне втирал тогда насчет того, что, как окружение Лесара, все они могут иметь связь с кем-то, кого я знаю? Видимо, в нашем мире они не такие мудаки, раз так сложно угадать. Ну и слава богу. Хм, ну, с Микаэлой мы вот разобрались – это определенно Рита. Они обе меня не бесят, в какой-то мере они похожи на внешность, да и обе “прицесски”. Интересно только, а Микаэла тоже шлюха?

Кто-то из одноклассников может быть её братьями, я полагаю. Ковальский, к примеру. Одним из тех “пяти”, ага. Кто у них там самый босс, вот тот и Ковальский, я почти в этом уверен. Елисеев тогда тоже должен быть где-то тут поблизости, но это не точно.

– Все нормально? – вскоре спросил Эльнедил, видимо, подумав, что тишина – дурной знак.

– Думаю, с кем связаны Пахан и остальные.

– Тебе заняться больше нечем? – недовольно спросил он, нахмурившись.

Я не очень понял, что ему не понравилось в моих словах, хотя, может, он имел ввиду, что зачем искать этих ублюдков и в нашем мире. Но как будто тут и правда можно было задуматься над чем-нибудь другим. Путь-то ещё не близкий, да и, в какой-то мере, это важно. Потому что я правда не могу понять, кем они могут быть.

– Ну, вообще, да.

– Мы уже близко.

Он это близко называет?

Взгляд у меня зацепился за его пояс, опять, и возник вопрос – а как выглядит последний? Просто интересно, то там ещё может быть. Макара у него была с самого начала, я нашёл с цветами и с непонятной штукой. А что на последнем?

– Как выглядит третий пояс?

Эльнедил повернулся ко мне, усмехнувшись.

– Это будет чудо, если ты его найдёшь.

Я не это спросил, вообще-то.

– Там ветки, – он сложил руки, видимо, показывая эти самые ветки, – и украшения из камней. Чёрные персики и ещё темно-синие камни по краям.

М, ещё одна понтовая ебанина? И после этого кто-то заявляет, что он по положению сродни слугам? Долбы.

– Это типа вашего герба, что ли?

В смысле, реально же похоже. Там у них макара по центру, а внизу ветки с персиками и какие-то фиолетовые камни. Ну, так что?

– А? – не понял он.

– Ваш герб.

Он смотрел на меня, как на тупого, потом сознался:

– Я не знаю, как он выглядит.

Что? Это нормально вообще?

– Почему?

– Ну, зачем слуге знать, как выглядит герб.

Хуёвый вопрос. Все должны знать, как выглядит символ его Империи, это, блять, не знаю, даже. Обычное дело. И что значит вообще “слуге”? Что, такие не могут даже герб своей Империи увидеть?

– А ты где его увидел вообще?

– Редхильдс показывал мне совещательные залы.

М, интересно, а Эльнедил тоже часто загоняется по поводу распределения в жизни? Типа, кому-то – дохуя всего, кому-то – ничего. У Артёма это частая причина для загонов по весне и осени. И повод прекратить общение с человеком – потому что он, видите ли, слишком охуенный для него. Пиздец, блять.

Эльнедил с выражением на меня уставился.

– Что ещё он тебе показывал?

Я б сказал, но не буду.

Хм, раз он так спокойно относится к их отношениям, то, наверное, он такой хуйнёй, как Артём не страдает. Ну, Артём у нас психопат, а за Эльнедилом я как-то такого не наблюдал. Хотя с какого хуя я в психиатры заделался? Может, у него другое расстройство или сейчас лето\зима, и оно не даёт о себе знать? Артём летом тоже спокойный, “тишь да гладь”, а вот конец января или середина марта – и всё, пиздец. Как по часам, серьёзно, это нормально вообще? Только сейчас об этом задумываюсь, ха. Хотя у него есть какие-то таблетки, которые он, правда, не пьёт, но кого это волнует вообще? Думаю, живи его отец с ним постоянно, такой хуйни бы не происходило, но что поделать – вахты.

После этого мы снова замолчали. Где-то там, вдали, уже показался храм, и я задался вопросом, можем ли мы вернуться так. В смысле, не думаю, что взбираться в гору сейчас лучший вариант. Простыть можно. Наверное. Просто и так оба мокрые, а от подъёма ещё больше вспотеем, а там будет попрохладнее, и это не очень хорошо.

– Мы можем вернуться через храм? – предложил я, когда мы уже почти подошли к нему.