Меценат и бродяга (СИ), стр. 21

В последнее время он чувствовал себя хотя и менее уставшим, чем раньше, но всё же он с нетерпением ждал новогодних выходных, потому что ему хотелось провести их с Андреем в абсолютном безделье и праздности.

Увлечённо изучая информацию в своём ноутбуке, Максим не заметил как пробило два часа ночи, а Андрей всё ещё не возвращался. Максим удивленно посмотрел на часы, начиная нервничать. Время было позднее, и любая репетиция, какая бы она ни была, должна была закончиться, так или иначе.

Отправив несколько сообщений Андрею, он снова попытался вернуться к работе, но гнетущее чувство беспокойства не покидало его. С нетерпением глядя на телефон, он не выдержал и позвонил Андрею. К его изумлению телефон оказался выключенным. Максим ещё больше разнервничался и молниеносно побежал к шкафу, чтобы проверить вещи Андрея. Хотя это и было лишённым смысла занятием, так как в последнее время между ними царили тишь да благодать, и Андрею просто не было смысла уходить.

Все вещи оказались на месте. Ну, где же он, в таком случае? Максим подумал, что он, возможно, забыл дома телефон, и тот разрядился. И эта мысль заставила его безуспешно пробегать по квартире минут пять, обыскав все тумбочки и шкафчики в поисках телефона.

Его не оказалось нигде. И, уже реально взвинченный Максим, не находил себе места от беспокойства. Он судорожно пытался вспомнить, что говорил ему Андрей накануне, и что он, в силу своей невнимательности, мог пропустить мимо ушей. Но ничего такого ему на ум не приходило. Он помнил только о предстоящей Андрею репетиции, и это всё.

Может быть, он вернулся раньше, и... Не дождавшись Макса, решил отправиться на свою квартиру? Хотя, зачем... Ведь его пианино уже давно было здесь... Что ему делать-то там? Может он захотел снова поспать на своей циновке, как «цветок лотоса», чтобы увидеть свои «сны наяву»? Но почему он ничего не сказал и отключил свой телефон? Кто его знает, что могло взбрести в его творческую башку... Он же с приветом... А это значит... Это значит, что надо проверить квартиру!

Сказано — сделано. Быстро нацарапав записку за клочке бумаги: «Я уехал тебя искать. Жди меня дома. Включи телефон.», он выскочил из квартиры. Через пятнадцать минут Макс уже мчался на машине в район квартиры Андрея, сжимая мокрыми от волнения руками, руль. Пулей он взлетел на второй этаж и, прислушавшись, позвонил в дверь. Ответа не последовало. Он позвонил ещё, и ещё, и ещё, и ещё бесчисленное количество раз. За дверью не было ни звука, ни каких-либо признаков жизни. Макс изо всей силы постучал кулаком в дверь, практически высаживая её. Ответа не последовало.

Ключей у него не было. Единственный экземпляр был у Андрея, который тот когда-то давно забросил в дальний карман своего рюкзака, и так и таскал его с собой, не вынимая. А рюкзак он взял с собой на репетицию... Максим знал, что он не бывает на квартире, он просто позабыл про этот чертов ключ. В то же время, Максим чувствовал, что Андрея здесь нет и не было давно.

Он прислонился к двери лбом, подложив под него руку.

Что происходит? Что с Андреем? Где он?

Сердце подсказывало Максу, что Андрей не мог уйти от него так просто. Это невозможно. Это нереально по всем земным и космическим законам. Что-то случилось... Но что? Он стал судорожно размышлять, куда ещё мог пойти Андрей. Может быть, он сегодня играет в кафе? И, быть может, он говорил об этом Максиму, но тот просто позабыл? Максим посмотрел на часы. Было почти три часа ночи. Поздновато для кафе... Нет. Этот вариант отпадает.

Сердце Максима колотилось как бешеное. Он не мог даже сосредоточиться, чтобы подумать.

«А что, если он всё ещё на репетиции? Может быть, у него просто разрядился телефон, и он потерял счёт времени? Или они решили забухать бэндом? Может быть, у кого-то из них день рождения? И почему я туда сразу не поехал?...»

На бегу Макс вспоминал адрес театра, где бэнд арендовал помещение. Он направился туда, размышляя о том, правдоподобна ли эта версия. Припарковавшись на площадке у театра, он побежал к чёрному входу, но ещё издалека заметил, что театр уже закрыт. Безуспешно подёргав дверную ручку, раздосадованный Максим готов был выломать дверь от гнева и обиды.

Он снова подумал о кафе. Мало ли, что могло произойти, может быть, сменился график, и Андрей был вынужден выйти на работу внепланово? Это была неправдоподобная идея, но выхода не было.

И от безысходности он всё же решил проверить кафе. Чем черт не шутит, может быть, там что-то случилось, как знать. Террористы захватили весь персонал в заложники, рухнул потолок и замуровал их внутри, случилась эпидемия птичьего гриппа и всех госпитализировали, или ещё какая-то редкая и из ряда вон выходящая хрень, достойная сюжета абсурдистской пьесы. Максим был готов поверить в какой угодно абсурд, лишь бы не думать самое плохое...

В кафе его встретил только полупьяный сторож, который сообщил, что все уже давно разошлись, а «музыканта сегодня вообще не было». С упавшим сердцем, Максим впрыгнул в автомобиль и помчался домой, непрерывно названивая на выключенный телефон Андрея. Который все время сообщал ему, что «абонент – не абонент».

Быстро пролетая по ночным улицам, Максим молча молился Богу, как умел. Обычно он был далёк от религии, но когда его припекало, он начинал горячо молиться своими словами. И, как правило, это срабатывало.

«Бог. Помоги мне! — повторял мысленно Максим, — пожалуйста, Бог. Пусть с Андреем все будет в порядке! Я был плохим человеком, Бог. Я знаю. Но я обещаю тебе, что я больше так не буду. Я брошу пить. Я отдам половину денег на благотворительность. Нет, все деньги. Всё забирай. На сирот, на стариков, на бедных. Только верни мне Андрея. Пожалуйста, Бог. Я не буду больше заниматься спиртным. Просто скажи мне, что ты хочешь взамен. Я буду заниматься хорошим бизнесом. Ты слышишь меня, Бог? Я обещаю тебе. Бери, что хочешь. Только Андрея верни. Пожалуйста, пусть он будет дома.»

Еле дождавшись лифта, Максим вломился в собственную квартиру, крича с порога:

— Андрей! Ты дома!?

Но ответа не последовало.

В состоянии смятения Максим присел на диван в комнате, даже не раздеваясь. От досады хотелось плакать или убить кого-нибудь. Он трясся от нервного напряжения и не мог усидеть на месте. Он исчерпал все логические аргументы, почему Андрей не отвечает, и почему он пропал, и теперь в его голову лезли самые нелепые догадки и предположения.

Проще было не думать вообще, чем вариться в этом дерьме. Макс прошёл на кухню, сбрасывая куртку находу. Сварив себе крепкого кофе, и расположившись на своём любимом высоком табурете, он закурил, погрузившись в раздумья.

Внезапно до него дошло, что, в сущности, он знает об Андрее так мало. Ни кто его родители, ни где они, ни где он может ещё обретаться... А если случилось что-то серьёзное? Что тогда? Макс мысленно ругал себя последними словами за то, что он был так невнимателен к Андрею. За то, что так часто был занят на работе, и игнорировал его попытки сближения.

Сердцем он чувствовал, что случилось что-то плохое, но всеми силами отгонял эти мысли. Ну не мог Андрей поступить с ним так мерзко и подло, чтобы уйти куда-то и просто выключить телефон. Скорее уж земля перестанет вращаться, чем это случится.

В лучших традициях жанра, Макс обзвонил все больницы, где каждый раз ему давали отрицательный ответ. Когда дошла очередь до списка номеров телефонов моргов, Максим глубоко вздохнул и схватился за голову. Звонить туда было настолько страшно, что он никак не мог решиться на это.

Приговорив три кружки кофе и закурив их бесчисленными сигаретами, Макс всё же позвонил. Но, к счастью, везде ему дали отрицательный ответ.

Позвонить в полицию? Пустая затея. Пока они составят заявление, пока начнут искать... Пройдёт не меньше, чем три дня. Особенно неохотно они будут искать взрослого здорового мужчину. Только рукой махнут и посмеются. Сам найдётся. Чё ему сделается...

Нужно было что-то делать. И как можно скорее.