Меценат и бродяга (СИ), стр. 17

— Мне нужно найти ещё какую-то подработку, — продолжал Андрей.

Улыбка в один момент сошла с лица Макса. Он снова сел на стул и, сжав губы, посмотрел на Андрея.

— Могу я полюбопытствовать – зачем? — нервно спросил Макс, — тебе денег не хватает?

— Мне нужно играть.

— Но ты ведь и так играешь? Тебе этого недостаточно?

— Мне нужно больше играть.

— Да куда ещё больше? Тебе зрителей не хватает? — раздраженно спросил Макс, — смотри, сколько тут их!

Он поспешно поднялся и настежь распахнул окно. Свежий холодный ветер ворвался в комнату, растрепав волосы Андрея.

— Не ну а чё? — гневно сказал Максим, — поставим тут пианино и будешь играть с утра до вечера! Целый район зрителей. Ты будешь кумиром всех местных старых бабок! А Рудольфыч в твою честь напишет оду!

— Максим, закрой окно, пожалуйста.

Макс посмотрел на него жестко, но послушался. Он снова присел на стул и продолжил уже более мягко:

— Солнце, ты же знаешь, что я ради тебя на всё готов. Просто скажи мне. Что тебя так тревожит?

— Я – бездарность, — коротко сказал Андрей.

Максим хотел было что-то ответить, но аж поперхнулся от этой информации.

— Чего, блин? — переспросил он, задыхаясь от возмущения.

— Он был прав. Я – бездарность. И это мнение не только его.

— Пффф, — Максим взмахнул руками и ударил себя ими по коленям, — ох, какое экспертное мнение, я ебал его маму восемь раз! Ты же понимаешь, что он всё это говорит из ревности и зависти! Потому что ты отверг его!

— В тридцать семь лет, — продолжал Андрей, — я не достиг ничего. Это так смешно, не правда ли?

Он нервно рассмеялся, закидывая голову назад.

— Это смешно, правда, Максим?

— Уписяться можно, как смешно, — грустно отвечал Максим, — прекращай это говно. Сейчас же.

Андрей затих, рассматривая свои кисти. Максим тронул его руку, заглядывая ему в лицо.

— Да ты самый талантливый человек, которого я только встречал, — мягко сказал Максим, — и нет подобных тебе на этом свете. Я же когда тебя слушаю, я просто в космос улетаю... Ты же... Ты же просто Бог!!! Ты даже не осознаешь, какой ты! И все люди балдеют от твоей музыки, Андрей. Неужели ты не знаешь об этом?!

Андрей молчал, глотая слёзы. Максим заметил его прерывистое дыхание и внезапно покрасневшее лицо.

— Эй, эй, ты чего, милый? — взволнованно спросил Макс, усаживаясь перед ним и хватая его руки, — я здесь, посмотри на меня...

Андрей тяжело дышал и едва заметно всхлипывал. Лицо его было печально, а глаза блестели от слёз.

— Напридумывал глупостей, — нежно повторял Максим, поглаживая его руки, — творческая ты башка. Ну, ничего, ничего... Бывает. Захотелось тебе пострадать, святое же дело. Просто скажи мне, что сделать... Я все, что хочешь для тебя сделаю... Ну, скажи мне, чего бы тебе хотелось прямо сейчас, м? Чего ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты отодрал меня сейчас, как последнюю суку... — улыбаясь блестящими от слез глазами, сказал Андрей.

Максим звонко расхохотался. Это был его Андрей. Милый Ангел с дьявольски горячим телом.

— Ну что ж, — отвечал Максим, всё ещё смеясь, — видно, настало время для профилактического лечения твоей творческой депрессии.... Пройдёмте в кабинет, голубчик.

Страстно целуя его в губы, Максим увлёк его за собой в комнату.

====== 11 ======

Весь месяц Максим напряжённо работал. Он думал о расширении бизнеса в своём сегменте, и периодически сталкивался с обычной конкурентной вознёй, которая уже даже не вызывала с нем эмоций. По мере продвижения и роста его дела, он становился опытнее и предусмотрительнее.

Втайне он мечтал подарить Андрею дорогой рояль, и когда осведомился насчёт его цены, то пришёл в легкий шок. Старинный итальянский бренд, о котором он собирал информацию, производил эти рояли чуть ли не из «золота», судя по цене. Максим понял, что им нужно больше денег, чтобы жить так, как он мечтает.

Андрей никогда ничего у него не просил, и выглядел очень счастливым, имея то, что они уже имели. Но предприимчивый Макс всё никак не мог остановиться. Его честолюбие диктовало ему каждый раз все новые цели и горизонты. Он получал ни с чем не сравнимое удовольствие от финансовых манипуляций. Вложив часть денег в инвестирование крупного предприятия, он уже начал получать пусть и небольшую, но весьма ощутимую прибыль из пассивного источника.

В то же время он планировал расширение уже имеющегося бизнеса, и по полночи ковырялся в ноутбуке, занимаясь подсчетами и сметами.

Андрей подолгу играл на пианино, и Максим с наслаждением слушал его игру, и когда Андрей уставал, то он приходил в комнату Макса и сидел с ним рядом. Максиму нравились такие тихие домашние вечера, когда Андрей был рядом, читая книгу, или сидя у окна с кружкой ароматного травяного чая, который он мастерски готовил для себя и Максима.

Он вообще был из той породы людей, которые делают всё хорошо, и Максим сразу это оценил. Заворожено наблюдал ли он Андрея в процессе игры на пианино, или за готовкой или за тем, как он сочинял аранжировки, как инструктировал коллег по телефону, как он занимался любовью, в конце концов... Всё это казалось Максиму превосходным. И не только потому, что он был страстно влюблён. Просто Андрей действительно был таким. Перфекционистом до мозга костей.

Тем не менее, педантичный и аккуратный Андрей спокойно мирился с некоторыми разгильдяйскими привычками Макса. Который, к слову, изо всех сил старался походить на Андрея в плане организации рабочего процесса. Он приходил в восторг от феноменальной памяти Андрея, который наизусть помнил не только классические партитуры, но и многие интересные факты из жизни великих музыкантов. Он был своего рода ходячей энциклопедией, и Макс всегда слушал его истории с нескрываемым восхищением.

Так они прожили ещё месяц, полный счастья и взаимной любви. И хотя они оба помнили тот злосчастный день, когда из галереи «уволили» Андрея, они не обсуждали это больше.

Внимательный и бдительный Максим ревностно следил за любыми событиями в жизни Андрея. Тихо и незримо он наблюдал за ним «издалека», как хищник из своего укрытия, всегда готовый к прыжку. Даже если тот пытался скрыть какие-то неприятные моменты, Макс своими умелыми маневрами всегда узнавал об этом. Он поклялся себе, что будет защищать и оберегать Андрея во что бы то ни стало.

Близилось католическое рождество, когда в один тихий зимний вечер, Андрей вернулся из кафе «Musin». Макс рылся в бумажках, стараясь ничего не упустить, делая подсчеты по несколько раз. Поужинав вместе глубоко за полночь, они расположились у окна, попивая коньяк.

— Ты знаешь, волчонок, мне предложили новую работу, — без лишних предисловий сказал Андрей.

Макс нахмурился. Любые темы о работе Андрея доставляли ему нестерпимые душевные страдания, так как втайне он мечтал о том, что когда-нибудь Андрею вообще не придётся работать.

— И что же это? — спросил Максим, стараясь быть дружелюбным.

— В молодежном театре. Играть на спектаклях. У них есть струнный квартет, но они ещё хотели бы нанять меня отдельно и в дуэте с их скрипачом. Иллюстратором, проще говоря.

— Ниче не понял из этих терминов, — ответил Максим, — но театр – это неплохо. Что ж, я рад. И когда намечается эта муть?

— По субботам...

— Андрей... Это необходимо?

— Это не бог весть какой опыт, если честно, но...

— Но что? Что мешает тебе сидеть дома по субботам? Ведь я тоже делаю себе выходной, только чтобы побыть в тобой.

— Просто я... — Андрей замялся, — мне бы не хотелось сидеть на твоей шее...

— Так я согласен, — ухмыльнулся Макс и похлопал себя по шее, — усаживайся.

— Макс... Я не могу так...

— Почему? Что мешает тебе оставить одну работу, например, кафе... И просто расслабиться?

— Я не знаю. Это несправедливо по отношению к тебе. Это как-то неправильно, Макс.

Андрей сжал свои тонкие пальцы, и Макс искоса отметил этот жест.

— Послушай, — серьёзно сказал Макс, — мне кажется, точнее, я уверен, что каждый из нас может делать только то, что он может. Например, сколько бы я ни учился музыке или, предположим, балету на льду, я никогда не смогу достичь успеха. Даже если я буду изнурять себя тренировками 24/7. Зато если мы говорим о бизнесе, то тут я любого продам и куплю. Мне это доставляет удовольствие. Это моя мания. Врубаешься?