Сокровища эрлингов. Сказание о Тенебризе, стр. 2
По полу полз синеватый свет луны, освещая мозаику. В зале было холодно. На стенах, полу, камине и зеркале – пыль и иней.
– Я полагала, что мы с тобой ведём честную игру, – продолжала дрожащим голосом Мал-уэль. – Мы заключили союз, у нас был договор: ты помогаешь мне, я помогаю тебе… но ты предал нас с дочерью. Ты не открыл Маре истинное имя волшебной шкуры – ты отдал Арго своё наследство. Ему, а не Маре ты доверил имя артефакта, который помог бы твоей дочери подчинить Зверя! – Колдунья заломила руки и повторила со стоном: – Бедная моя девочка!
– Я не понимаю, чем ты недовольна? Я считал, что дети подружились. Они были вместе.
– Подружились? – взвизгнула она. – Да ты ещё больший идиот, чем я предполагала! С какой стати им дружить? И как ты мог отдать волшебную шкуру этому проходимцу Арго?
– Арго не проходимец! Он мой сын! – возразил Треал и его озарило. Он с трудом удержался от смешка.
В самом деле… Шкура Рассветного дракона. Артефакт, за которым многие годы охотились Мал-уэль и Мара, у мальчишки. Как он мог забыть?! Шкура у Арго! Ему надо скорее отыскать сына, и вместе они завершат то, что оказалось не под силу дочери и жене. Они подчинят себе Мёртвый мир! А потом вместе захватят остальные миры.
– Твоего сына вырастили чужие, наши враги, – продолжала изливать наболевшее Мал-уэль. – Ты предал меня и Мару. Впрочем, ты никогда никого из нас не любил! – Она отошла к окну и горько вздохнула.
– Неправда!
– Ты не умеешь любить… Ты постоянно лжёшь.
Треал ударил по стене лапой так, что задрожали стёкла, и проговорил жёстко:
– У меня есть доказательства предательства Мары. Один из моих поверенных…
– Мне не нужны ничьи доказательства! – оборвала мужа Мал-уэль. – Где Мара?! – Змеи ожили, взвились над головой колдуньи, раздуваясь и шипя. – Что ты сделал с ней? Запрятал в пустыне Алаты, чтобы обезопасить себя?
– Ты с ума сошла? Она же моя дочь! Я не желаю ей зла и понятия не имею, куда она смылась! – Треал подскочил с кресла и отвернулся к окну, чтобы не выдать себя неверным словом или жестом.
Он сделал всё, что мог, для Мал-уэль и Мары, желая заполучить достойных жену и наследницу вместо сына, украденного вейрой Имаджи. Многие годы он угождал Мал-уэль и Маре, подыгрывал им, чтобы отвлечь от собственных тайн, которые спрятал в пустыне Алаты. И вот их благодарность: одна ненавидит его, вторая пыталась стереть с лица земли.
– Где моя дочь? – прогремел голос Мал-уэль, и Треал вздрогнул, очнулся от размышлений.
– Откуда мне знать? Наверняка отсиживается где-то и задумывает новую пакость. Она жаждет моей и твоей смерти.
– С какой стати ей желать смерти мне? – отозвалась Мал-уэль. – Я всё делала ради неё! Я жила ради неё! – В голосе колдуньи впервые прозвучала неуверенность.
– Что? Ты всё делала ради неё? Не смеши. Ты делала всё ради себя. Использовала дочь и меня, чтобы отомстить сестре.
– А тебе уже жаль Имаджи? Продолжаешь тосковать о ней? Что молчишь? И сказать нечего? Достаточно того, что ты обманул меня с ней!
– Что ты городишь?
– Арго… Твой сын от Имаджи, он появился на свет после того, как мы с тобой заключили договор. Он родился после смерти Сеана!
– Но потом у нас появилась Мара, – напомнил он, уклонившись от прямого ответа. Что поделать, если он не доверял никому? И как в воду глядел: Имаджи выкрала сына, а дочь предала!
Зал осветился, и зеркало ожило.
Мал-уэль бегом вернулась к нему. Наконец-то оно отыскало дочь!
– Мара, крошка моя!
Поверхность заколебалась и пошла волнами – показанное видение было размытым и зыбким. Колдунья с трудом признала в плывущей ряби лицо дочери-химеры и невольно содрогнулась. До чего же уродлива наследница! Плоть от плоти, кровь от крови – вся пошла в отца-монстра.
Той тёмной грозовой ночью, когда Мара появилась, она сама долго пролежала в беспамятстве – настолько сложным оказалось рождение наследницы, а когда пришла в себя, Треал принёс крошку, её дитя.
Но вместо того чтобы наслаждаться счастьем, она ужаснулась и испугалась. Неужели у неё, первой красавицы, могло родиться подобное создание? В тот момент она как будто забыла, что отцом ребёнка стало порождение Тьмы. Тьмы, которую она сама отыскала в забвении прошлого и принесла в мир, чтобы мстить.
Словно в кошмарном сне она поднесла ребёнка к себе и, вопреки охватившему отвращению, поклялась, что будет верна маленькому чудовищу, чтобы оно стало счастливее, чем её мать. И для начала подарила дочери тело и лицо, похожие на свои собственные. Впрочем, зря она старалась, прелестная внешность не сделала Мару счастливее. Тьма, унаследованная от отца, оказалась сильнее.
Не сходя с места, Треал выкрикнул:
– Мара, я знаю! Мне донесли, что это ты, а не Арго готовила мятеж, чтобы уничтожить меня и мать. Ты обманула нас!
В зале стало тихо.
Очень тихо.
– Ненавижу! Ненавижу обоих! Предатели! – донеслось из зеркала.
– Но я же тебя так любил!
– Мне фиолетово!
Мал-уэль крутанулась, взметая снопы искр. Треал отпрянул от неё, чудом избежав столкновения с гневом колдуньи.
– Значит, это правда? – прошептала Мал-уэль.
Мара не ответила.
– Какая же ты… Вся в отца! Подлая!
– Ты сама не лучше! – впадая в ярость, выкрикнула Мара.
– Нет! – потрясённая, Мал-уэль покачала головой. – Ты не моя дочь! Моя дочь не могла быть такой бессердечной к своей матери!
– Тогда ты не моя мать!
Глава 1. Книга Судеб
Арго вертелся с боку на бок, измученный сомнениями. Всё внутри него то кипело, то замирало, не давая ни секунды покоя. Сердце щемило, он чувствовал, что сходит с ума от неопределённости.
После возвращения к жрецам он жил в настоящем только наполовину. Другая его часть – мысли, надежды и страхи – металась в прошлом. Снова и снова он переживал встречу со сводной сестрой Марой и отцом. Снова и снова они предавали его, а он или пытался найти им оправдание или сгорал от лютой ненависти – третьего не дано. Может, однажды страсти в нём поутихнут и он сможет взглянуть на произошедшее со стороны и не злиться, не страдать так дико и рьяно от воспоминаний.
Может быть…
Когда-нибудь…
Но не сейчас!
Придавленный к стене хранитель Арго, дракончик Рах, раздражённо рыкнул во сне и проснулся – открыл полусонные глаза. Раздосадованный, что не дали вволю поспать, куснул подопечного за ногу через покрывало.
– Чего не спишь?
– Жду! – горячечно отозвался Арго. Он едва не дымился от напряжённости и возбуждения. Разноцветные глаза мальчика – синий и фиолетовый – полыхали огнём.
Через пару часов прозвучат колокола – сигнал к побудке. После завтрака и прощания со жрецами он с сёстрами уйдёт в путь – на поиски сгинувших в Безвременье Лабиринта ребят. А они с драконом так и не нашли ответы на вопросы!
– Чего ждёшь? – не сообразил спросонья Рах.
Перебрался в изголовье ложа из соломы и лизнул подопечного в лицо. Язык у дракончика тонкий, шершавый, горячий. Дыхание ровное, тихое, но Арго даже сквозь видимое спокойствие хранителя почувствовал его тревогу.
Должно быть, и Раху несладко пришлось среди новых лиц и имён. Как-никак, а вырос дракон в замке его отца, короля Тьмы, и провёл все годы во власти сестры Мары.
– Знак. Мне нужен знак, чтобы понять, что сделать, – объяснил Арго бессонницу и кипящую в крови тревогу, готовую вырваться в любой момент наружу криком или обернуться ссорой с хранителем. – Идти мне тайком к книге Судеб или нет? Я ведь до сих пор не «вкусил», как ты говоришь, и капли правды из того, что так меня бесит и напрягает. Скоро у нас не будет возможности узнать о прошлом и будущем.
– Некоторые вещи лучше оставить неузнанными и некусаными, – проворчал Рах.
– Это ещё почему?
– Тем приятнее вкус и радость познания! – хмыкнул Рах и остервенело вгрызся в перья на крыле.
То ли блоха достала, то ли сам едва не впал в ярость под влиянием эмоций Арго. Похоже, пора умываться и подниматься. Уснуть, видимо, не придётся – слишком беспокойно на сердце у обоих.