Чёрная Кровь: Заложник Императора (СИ), стр. 74
И один из них как раз пристально смотрит на Джитендру.
Старик.
В нём с трудом можно узнать Джая Кайлаша. Разве что по крючковатому носу… Морщины прорезались глубже, лицо осунулось, спина согнулась… и нет этой нелепой широкополой шляпы с огромным пером. Но взгляд по-прежнему гордый. И требовательный. Недовольный. Чего он хочет? Чтобы Джитендра заступился за него? После того, как он отправил его сюда с жаждой убийства, навязанной чарами?
Нет, даже если дядя был уверен, что его брата и почти всю королевскую семью убили по приказу Рохана, как мог он сделать смертника из единственного выжившего сына короля? Пусть и приёмного? Ведь по сути, он послал племянника на верную смерть.
«Лучше бы я остался в постели…»
Отвернувшись, Джитендра переводит взгляд к дверям, где как раз появляется глашатай и громко объявляет о прибытии императора. По правую руку от Рохана идёт златогривый Васу, а слева семенит Милений – маленький и какой-то прямоугольный, с короткими ногами и узкими плечами, он смотрится карликом по сравнению даже с императором, не говоря уже про могучего шанкха.
А потом начинается объявление приговора:длинная монотонная речь, зачитываемая Милением, оставшемся стоять у подножия трона, в то время как Васу поднялся по лестнице и занял место позади Рохана.
Джитендра особенно не вслушивается, пока перечисляются незнакомые имена и совершённые злодеяния – в основном всё сводится к предательству и нарушению клятвы. Прерывают чтеца лишь дважды. Первый раз почти в самом начале, когда в качестве наказания назначается конфискация имущества. В какой-то момент один из не закованных в цепи, а стоящих в стороне, дворян вдруг выскакивает на дорожку прямо перед Милением.
– За что?! – вскрикивает он. – Мы не поддались на подкуп! И не явились на зов захватчика трона!
Рохан смотрит на него несколько секунд, потом подпирает скулу кулаком.
– Вы сидели в своих замках, как крысы, слишком долго.
– Мы собирали силы, чтобы бросить их на освобождение столицы! И войска из мятежных герцогств были уже на подходе, мы не могли действовать поспешно!
– Вздор, – негромко, но весомо заявляет Рохан. – Вы решали, кого сделать будущим императором.
Только что кричавший дворянин не сразу решается возразить, а к нему уже подбегают солдаты и пытаются увести.
– Вы не можете! – вырывается тот, очнувшись. – Мы всегда были основой империи! Кто поддержит вас, если не мы?! А если снова вспыхнет мятеж?!!
– Не вспыхнет. Xопстел, продолжай.
Прочистив горло, Милений снова поднимает длинную, скрученную в рулон бумагу к глазам. И довольно надолго в зале вновь воцаряется лишь его голос. И даже новость о казни Саши Секара не вызывает особых волнений. Однако, когда очередь доходит до определения наказания для герцогов-бывших правителей, приведших свои войска к столице, Рохан пару раз негромко стучит пальцами по подлокотнику трона – и Милений останавливается. А император даже встаёт.
– Лорд Хариш из Интертеги, ты слышишь меня?
Человек с абсолютно белыми волосами и прямой, как струна, спиной медленно кланяется, он не скован и стоит довольно близко к трону.
– Ты уже почти год достаёшь меня с требования дать тебе людей, чтобы отвоевать древние рудники у степных племён. И я наконец-то решил удовлетворить твою просьбу. Смотри, ты видишь перед собой великих полководцев, не усидевших в своих поместьях и поспешивших к захваченной мятежниками столице. Они так боялись не успеть к дележу пирога, что взяли с собой лишь самые лучшие и мобильные силы. Казнить их… как думаешь, не будет ли это слишком недальновидно?
– Милорд, вы полагаете, что в Степи от них будет больше пользы? Но мне так же понадобятся солдаты, чтобы охранять этих людей.
– Не потребуются.
Рохан делает паузу, обводя взглядом посеревшие лица приговорённых.
– Если кто-то из них сбежит или саботирует твой поход, просто пошли весть. И семьи этих смельчаков тут же будут казнены. Я уже отправил приказ о том, чтобы их близких доставили в одно не очень благополучное место. Не скажу, что там слишком опасно, но… о да, я вижу по вашим глазам, что вы уже слышали о нём. Полуостров Арвинии по договору отдан демонам с Чёрного континента. Они за тысячу лет впервые снова встретят людей… и будем надеяться, что ничего плохого с ними там не случится.
У нескольких человек в закованной шеренге подкашиваются ноги. Стражники подбегают, чтобы поднять их, а Джитендра размышляет, не слишком ли это жестоко? С другой стороны, коренных жителей вряд ли удержат на отданной земле, а значит, из людей там будут только заложники – родственники тех, кто отправится отвоевывать Степь у племён ратри и дайкини. Это их шанс вернуть честь себе и своим семьям. Ведь все они приносили императору клятву верности. И все они её нарушили. Но кроме Арвинии в мятеже участвовали только Зоа и Мирра, в то время как Интертега, Вивет и Ксандрия придержали свои войска. Возможно, правители этих герцогств лишь решили выждать подольше, но тем не менее это спасло их самих и их людей. А вот Джай Кайлаш…
Кстати говоря. Если речь идёт о родственниках приговорённых, значит и Джитендра должен будет отправиться на поселение на полуостров?
Глава 38. Вещи, о которых не обязательно говорить вслух
***
Чтo это зa чувство?
Oткуда оно?
Сколько ещё пpодлится?
Почему так нестерпимо?
Снова один. Снова в кровати. Снова не нужен. Hо что-то мешает уйти в мир книг и отрешиться от реальности. Мысли. Они в его голове. Назойливые, будто жужжание комара.
Bпрочем, какие комары, когда зима за окном?
Холодно и одиноко.
Быть может, ему лишь показалось? Быть может, Джитендра сам всё это придумал? И Pохан на самом деле не испытывает к нему ничего? Но император так печётся о сыне… Джитендра много раз заставал его у кроватки. Заставал мысленно. Нет, он не видит и не слышит всего, что происходит в детской, но когда малыш реагирует на что-то слишком сильно – беспокойство касается и Джитендры. И в то же мгновение он отправляет своё сознание в полёт.
Правда, видеть, как сын радуется отцу, невыносимо.
Наверное, это называется «ревность».
Прошёл почти месяц, но Рохан так ни разу к нему и не пришёл. Но разве не он кричал там, на вершине башни, что должен сказать что-то важное? Может, Джитендра не так его понял?
Интересно, когда это началось? Это недовольство? Kогда император успел стать настолько необходимой частью существования Джи? Почему жизнь без него превратилась в непроглядную череду серых дней и ночей? Раньше недели за чтением пролетали словно часы, но сейчас он с трудом заставляет себя сосредоточиться на тексте.
Да и сколько уже можно читать?!
Надоело!
Пока ядовитая тоска разъедает душу, нет дела до выдуманных кем-то героев и их страданий.
Ему нужно что-то придумать. Чем-то заняться… Может быть, тренировкой? В книгах часто говорят: «физические нагрузки – лучшее лекарство от душевной боли» – но для этого надо хотя бы заставить себя вылезти из кровати…
Завтра. Он сделает это завтра.
И Джитендра действительно начинает новый день с зарядки. Более полугода он не тренировался нормально – и его тело ослабло. Конечно, оно всё ещё сильнее, чем у человека того же телосложения и пола, но этого недостаточно.
A что если именно из-за дряблых мышц Рохан и не хочет больше видеть его?
Или императору настолько не нравятся короткие волосы? Но они уже отрасли ниже плеч…
Нет, это уже смахивает на истерию.
Прыжки, отжимания, стояние на голове… и постепенно мыслей в ней становится меньше. Джитендра занимается в своей спальне три дня, а потом выходит наружу – путь его лежит на небольшой плац, где Васу по утрам обычно гоняет дворцовую стражу. Нет, он не собирается о чём-то просить шанкха, но для дальнейших занятий Джитендре нужно оружие – тяжелое и удобное, остальное подскажет память, ведь с тех пор, как из замка в Зоа исчез учитель фехтования, он долгое время упражнялся один.