Прогноз погоды (СИ), стр. 6

— Ты делал это раньше? — крикнул ему Том.

— Нет, — коротко ответил Шон.

Найл видел, что МакКензи просто храбрится. На его лбу и висках выступил пот, он то и дело облизывал пересохшие губы. Это и отличало альф: он не ныл, не паниковал и был готов делать то, что должен, несмотря ни на какие оговорки. Шон старался не показывать своего страха омеге, который в ещё более худшем положении, чем он. Найл это ценил и был благодарен. Он вытер пот у себя со лба и сжался от очередной судороги.

— Том, у тебя есть нож? — спросил Шон.

— Зачем тебе? — испугался Найл, он даже сильнее прижался к холодной стене подвала.

Наверху что-то грохотало, будто там шла ожесточённая бомбардировка.

— Предлагаешь пуповину зубами грызть? — без злобы уточнил Шон. — Я надеюсь, ты знаешь, что я должен делать.

Найл несколько раз вдохнул и выдохнул, стараясь успокоиться. Руководить своими родами казалось ему хуже, чем своим же расстрелом. Там, по крайней мере, быстро и безболезненно. Что делать Шону, он, конечно, знал, так как рожал однажды и прочитал массу книг вместе с Барби, ведь это были первые роды супруга. При мысли о нем сердце неприятно сжалось. Омега не знал, жив ли он и Брайан. Возможно, они больше никогда не увидятся, даже если Найлу удастся выжить. Потерять своего истинного, что может быть хуже этого? Тогда ему останется только их малыш, которого он родит. Им сделали ЭКО по новой технологии, смешав между собой гены Барби и Найла, увеличив шансы рождения омеги или беты и практически приравняв к нулю гамму и альфу, но зато это будет их общий ребёнок. Так что Шон должен постараться, чтобы всё прошло удачно, хотя в данных условиях вероятность мала.

— Ты должен сдерживать ребёнка, чтобы он не вылетел, как пробка. Это мои вторые роды, и всё произойдёт быстро. Когда появится головка, повернёшь его набок, к одному из бёдер, и чуть отклонишь вниз, родится верхнее плечо. Тогда аккуратно вверх. Когда оба плеча будут снаружи, медленно вытащишь, — рассказал Найл, не уверенный, что альфа запомнил хоть что-то из этого.

— Понятно, — кивнул Шон.

Он расстелил между ног у омеги свою разорванную рубашку, чтобы положить туда ребёнка. Том по полу отправил к нему складной нож. Найл думал, что им нужны обеззараживающие средства, хоть немного воды, разные приспособления, чтобы отсосать слизь у ребёнка, да хотя бы нитки — перевязать пуповину. Но он заметил, что об этом Шон позаботился, приготовив две тонких полоски ткани. Омега разрешил себе кричать. Он подумал, что оба альфы простят ему эту слабость, но дать хоть малый выплеск было просто необходимо. Он тужился и орал, а потом в передышках давал Шону указания и рассказывал, что делать дальше. Том упёрся спиной в дверь и оттуда подбадривал, говорил, какой Найл молодец и что у него всё получится.

— Найл, плечики вышли. Тянуть?

Шон согнулся между его ног в три погибели. Его спина и плечи дрожали, и в слабом свете фонарика, встроенного в телефон, крепкие бицепсы и шейные мышцы блестели от пота. Омега чуть не засмеялся от мысли, что когда-то ему нравились такие альфы — фигурные красавчики, которые следят за своим телом.

— Аккуратно, не сильно.

Наконец он почувствовал приятное опустошение и заметил, что наверху всё стихло. Никакого грохота и воя. Он откинулся на холодную стену взмокшим затылком и облегчённо вздохнул. Шон уложил ребёнка себе на руку животиком и наклонил головой вниз. Медленно, мягко стал водить по спинке. Найл заплакал от переполнявших его чувств, когда малыш хрипло хрюкнул и слабенько запищал.

— Всё закончилось? Там наверху, — спросил Найл.

Шон старательно укутывал новорождённого в ошмётки своей и Тома рубашек и в кардиган Найла напоследок.

— Я проверю, — крикнул им Том и вышел за дверь.

— Давай перейдём в угол. Там есть возвышение вроде кровати, только сейчас увидел.

Шон отдал ребёнка Найлу и поднял их обоих на руки. Омега поморщился от боли и нежно прижал к себе хрюкающего малыша. Брайан не издавал таких звуков, или просто он не слышал, так как в палате была куча народу, все топали туда-сюда, дали ему младенца только раз чмокнуть и утащили на процедуры, а здесь в полной тишине каждый звук был особенно ярким. Краткую минуту спокойствия нарушил дикий вопль Тома:

— Это глаз! Держитесь! Южная…

Его голос пропал в новом потоке грохота и шума. МакКензи навалился на Найла и малыша, заслонив своим телом, и уцепился за края молебна, на котором те лежали. На этот раз дверь закрывать было некому, и её, разломив пополам, вытянуло наружу. В келью ворвался вихрь, он тут же вынес все незакреплённые предметы и рванул Шона, желая и его прибрать к рукам. Альфа что есть сил уцепился за молебен, рыча и скалясь во все зубы. Его мышцы, за которые одной рукой цеплялся Найл, были каменными, как и весь подвал. Омеге показалось, что Шон буквально слился с кельей, стал её частью. И в этот момент, когда если бы его и малыша не удерживали на месте, они бы уже вылетели и присоединились к кружащейся воронке, Найл по достоинству оценил инстинкт альф защищать омег и детей. Вся жизнь проносилась у него перед глазами, и он молился, чтобы рядом с Барби и Брайаном тоже оказался такой же альфа и позаботился о них. Ничего он не хотел так же сильно, как снова увидеть их лица.

Так продолжалось с минуту, за которую Шон выдохся почти полностью. Как только вихрь прошёл дальше, он обессиленно упал на пол и пару секунд глубоко, тяжело хрипел, приходя в себя. Найл проверил, чтобы малыш дышал, но тот, оказалось, спал, пригревшись в кусках альфьих рубашек, и никакой грохот ему не мешал. Омега чувствовал между ног кровь и понимал, что послед не родился и ему ещё нужна помощь, как и ребёнку, а теперь и альфе. Но уверенности в том, что больницу не разнесло по камням, не осталось.

— Так. Я выгляну на улицу, если всё нормально — вернусь за вами, — сообщил Шон через две минуты.

Он, взрыкнув, поднялся с пола и направился к выходу. Оставшись в келье один, Найл боялся только, что сейчас появится новый шквал ветра, но на этот раз рядом никого не будет. Он начал мелко трястись и инстинктивно покачивать малыша. Первоначальный шок спадал, уступая бессилию, внизу расходилась боль. Шон не возвращался, и у омеги на глаза навернулись слёзы. Что, если он попал в такую же мелкую воронку, как и водитель охотников, и его шибануло о землю, размозжив голову. Он поцеловал малыша в лоб. В темноте Найл не мог рассмотреть его, только чувствовал характерный для новорождённых запах и вдыхал всей грудью, ему казалось, что он чувствует нотки Барби в нём.

— Найл, ты чего там, ревёшь что ли? — послышался голос Шона, который вдруг появился в келье.

Он подошёл и подхватив омегу на руки, потащил наверх.

— Не реви, всё закончилось. Грозовой столб рассеялся, больше не будет вихрей, — успокоил он.

Шон вынес его на улицу, которая и правда стала светлеть. Но всё было сметено, камня на камне не осталось, только церковь стояла прямо, разве только без витражей и крыши. Найл засмеялся этому. Никогда он не мог подумать, что его второй ребёнок родится в церкви, в подвале, во время мега-торнадо, а принимать его будет в полной темноте незнакомый альфа, который никогда раньше этого не делал.

Ни одного мобильника у них не осталось, но, судя по линиям электропередач, которые были забавно раскиданы, как гирлянды, они и не пригодились бы. Шон бодрым шагом отправился к больнице с Найлом на руках. Там они увидели людей, те уже выбрались из укрытия и блуждали вокруг в поисках пострадавших и раненых — тех, кому нужно помочь. Шон ускорился, довольный, что много народу выжило и, видимо, всем хватило ума как следует спрятаться.

— Анатэ! — раздался дикий мальчишеский вопль.

Брайан со всех ног нёсся к ним навстречу, а следом пара других альф. Найл старался как можно скорее разглядеть, цел ли сын, но раненый так шустро бежать бы не мог. Шон опустился на одно колено и тяжело выдохнул. Найл с улыбкой заметил, как округлились глаза Брайана, когда он увидел в руках анатэ свёрток с младшим братом.