Ничего личного (СИ), стр. 82

— Томас, — бегун протянул руку, но замер, не зная, какой части тела блондина можно коснуться, чтобы не причинить боль. — Я так испугался, господи, придурок, зачем ты его спровоцировал.

— Открыл в себе внутреннего мазохиста, — хмыкнул Сангстер, хотя сам едва сдерживал слезы облечения. — На самом деле, я просто не мог позволить ему тебя касаться. Хотел потянуть время, но… Получил немного больше, чем рассчитывал.

— Придурок. Ты даже не представляешь, как я… — Дилан глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Его немного потряхивало. — Как ты?

— Ну, если не считать адской боли по всему телу, то вполне нормально. Рад, что это все закончилось. Вот только кто нас вытащил, и как мы тут оказались?

— Я не знаю, прости… Я тоже отключился, — взгляд О’Брайена стал виноватым. — Врачи сказали, что мне надо больше есть и пить витамины. Идиоты. — Бегун раздраженно покосился за спину, где в коридоре остались медики. Все-таки не выдержав, парень осторожно положил свою руку поверх ладони Сангстера.

— Они все правильно тебе говорят, а вот идиот в воплоти это ты, — фыркнул Томас и улыбнулся, после чего мягко освободил свою ладонь, развернул ее и переплел их пальцы, облегченно вздохнув.

— Эй, это почему еще я идиот? — возмутился брюнет, нахмурившись. Улыбка Сангстера моментально рассеяла страх внутри, оставив только отголоски, с которыми вряд ли удастся справиться даже через много лет.

— Потому что тебе действительно нужно больше кушать и пить витамины. Ты себя в зеркало видел? И не хмурься, морщины будут. — Томас засмеялся, игнорируя ноющую боль в ребрах.

— Не нравится, не смотри, — фыркнул брюнет, надувшись. — Ты вон тощий, а я все равно тебя люблю. Потому что не в фигуре дело, вообще-то, если ты вдруг не знал. — Дилан вскинул голову с видом очень оскорбленного человека, но, естественно, он просто шутил, и это было заметно: актер из О’Брайена был такой себе. К тому же темноволосый продолжал держать Томаса за руку. Блондин наигранно надулся.

— Ох, это я тощий? Ну вот и все! — он демонстративно отвернулся. Дилан тоже слегка развернул голову. Надолго его не хватило, потому что через минуту он прыснул, тут же прикусив губу, чтобы не рассмеяться.

— И долго нам так еще сидеть? — притворно задумчиво спросил бегун, но снова хихикнул. — Я просто в отношениях не очень разбираюсь, знаешь ли.

— Дурак, — Томас снова рассмеялся и с трудом отодвинулся к другому краю койки. — Залезай.

— Эти медики точно меня убьют. Они уже и так относятся ко мне с подозрением, — О’Брайен усмехнулся. Расцепив пальцы, он легко забрался на узкую больничную кровать, сбоку от блондина, благо тот действительно был “тощим” и занимал не так уж много места. Чтобы улечься на бок темноволосому как раз хватило. — Вообще-то я пригрозил покусать одного из них, так что они, как минимум, считают меня опасным.

На пару минут в палате повисла уютная тишина. Томас рассматривал лицо лежащего рядом бегуна, чувствуя, что любовь к этому странному парню просто невозможно описать. Несмотря на все, что они пережили, это чувство только росло внутри, пускало корни и расцветало с каждым взглядом на взъерошенные темные волосы и родинки на щеке.

— Дилан… Поцелуй меня. Пожалуйста.

Брюнет улыбнулся и расслабленно выдохнул. Эту просьбу он был рад выполнить в любое время. Приподнявшись на локте, О’Брайен пальцами свободной руки провел по скуле блондина, а потом медленно переместил ладонь на его шею и коснулся его губ своими. Сначала едва ощутимо, потом снова, но уже дольше. Внезапно он отстранился и зажмурился, пытаясь выкинуть из головы воспоминания о поцелуе Лофленда. Целоваться с Томасом было совсем иначе. Дилан улыбнулся и чуть требовательнее приник к губам Сангстера, немного прикусив нижнюю и полностью избавляясь от навязчивого образа.

Светловолосый улыбнулся прямо в поцелуй, нежно сминая губы О’Брайена. Хотелось дотронуться до волос брюнета, но, к сожалению, сил для этого все еще было слишком мало. Он так соскучился по губам Дилана, по привкусу сигарет, что целовал его до тех пор, пока приборы не начали недовольно пищать снова. Томас довольно ухмыльнулся и заглянул темноволосому в глаза, не отстраняясь.

— Как же я соскучился… — прошептал он в губы О’Брайена.

— Успел соскучиться по мне даже в отключке? — бегун усмехнулся и, быстро чмокнув Сангстера в губы, улегся обратно, вновь переплетя их пальцы поверх одеяла. — Я так испугался за тебя, когда ты отключился. Мне давно так страшно не было.

— Ну, главное, что сейчас все, вроде как, в порядке… Интересно, надолго ли…

— Очень надеюсь, что да. В любом случае, я постараюсь придумать что-нибудь, чтобы… — начал брюнет, но его перебили:

— Это не из-за тебя.

— Но…

— Замолчи.

— Как скажешь.

Томас еще какое-то время провел в больнице, под пристальным наблюдением врачей, которые то и дело заходили в его палату, чтобы дать пару таблеток, которые слегка облегчали боль. Иногда приезжала мать, а вот О’Брайен был рядом постоянно. День проходил по привычной схеме: просыпался Сангстер от ругани в коридоре, потом дверь в палату распахивалась, и на пороге появлялся взъерошенный Дилан, похожий на воробья-задиру. Потом оставалось всего ничего — убедить врачей в том, что все в порядке, ничего не болит, а брюнет совсем не мешает, а, наоборот, помогает. Выздоровление и правда шло полным ходом, так что к концу недели Томас мог, наконец, заключить своего парня в крепкие объятья. Конечно, они сопровождались едва ощутимой болью в ребрах, но это было мелочью.

В день выписки Сангстеру, по правилам больницы, подкатили коляску, на что парень закатил глаза и хотел было подняться и самостоятельно пойти по коридору, но наткнулся на угрожающий взгляд врача, поэтому все же пришлось, фыркая и недовольно бубня себе под нос, сесть в кресло и позволить вести себя к выходу. Дилан вывез блондина из здания госпиталя, пропахшего медикаментами. Оказавшись на улице, Томас глубоко вдохнул прохладный свежий воздух и прикрыл глаза. Было приятно наконец встать на ноги и почувствовать себя свободным, не прикованным к больничной койке. Он обернулся к О’Брайену и, тепло улыбнувшись, взял его за руку, переплетя их пальцы. Парни наконец шли домой, болтая о всякой ерунде, наслаждаясь солнечным днем.

Томас решил срезать дворами, потому что было пока светло, да и после случившегося его теперь уже ничего не пугало. Вот только уже через пару поворотов парни наткнулись на компанию людей в масках. Наученный горьким опытом, блондин резко остановился, сильнее сжав руку Дилана. Вот уж чего он совсем не ожидал, так этого того что от толпы отделится одна фигура и направится в их сторону. О’Брайен моментально сделал шаг вперед, привычно закрывая блондина собой. Мысли в голове сменяли друг друга с бешеной скоростью: слишком уж хорошо бегун был знаком с этими масками.

— Какого черта Правая рука делает здесь? — воинственно поинтересовался он, когда человек в маске остановился в паре шагов от них. — Это территория Порока, разве нет?

— Эта территория больше им не принадлежит. Советую тебе чаще интересоваться новостями, Дилан.

Темноволосый хотел было ответить что-то такое же язвительное, но Томас вдруг подался вперед, неверяще вглядываясь в прорези маски.

— Мам?

Женщина вздохнула и стянула ткань. О’Брайен пару раз моргнул, пытаясь понять, не мерещится ли ему это все, потому что незнакомка и правда была как две капли воды похожа на Томаса.

— Томас, идите домой, — блондинка бросила беглый взгляд на группу, стоящую позади. Дилан фыркнул: он ненавидел, когда ему приказывали.

— И все же, с каких пор Правая рука забирается в эту часть города?

— После того, как Порок решил, что в игру можно впутывать детей, мы решили, что будет справедливо отобрать у них часть того, чем они дорожат, — женщина хмыкнула, сложила руки на груди и посмотрела через плечо бегуна на Томаса, который то и дело непонимающе переводил взгляд со своего парня на свою мать.