Ничего личного (СИ), стр. 61

— Так почему ты все-таки не в кровати?

— Мне не спится, когда тебя рядом нет.

— Как романтично, — фыркнул темноволосый, но сам улыбнулся, закрыв глаза и наслаждаясь теплом. — Кстати, Томас… Ничего не хочешь объяснить?

— Ммм? — Сангстер положил подбородок на чужое плечо и сонно ухмыльнулся. — Что именно объяснить?

— Например, какого черта ты творил вечером?

— А что именно я творил вечером? Я много чего делал… — Томас тихо хихикнул, щекоча шею брюнета.

— Томас, ты понимаешь, о чем я, — брюнет закатил глаза. — Уж точно не про то, как ты нарядил елку.

— А тебе что, не понравилось?

Дилан ничего не ответил, только закатил глаза, улыбаясь.

— Ох, это кто еще кого с ума сведет… — он повернул голову так, что они с Сангстером почти соприкасались носами. Еще в начале осени темноволосый убежал бы от такого близкого контакта, но сейчас все было по-другому. О’Брайен невольно вспомнил, как блондин обнял его в первый раз. Тогда инстинкты, выработавшиеся за пару лет «работы», буквально кричали о том, что это опасно, что ему могут причинить боль или даже подбросить что-нибудь в задний карман джинс, но теперь Дилан готов был обниматься с Томасом хоть все свое свободное время.

— Все началось на чертовом балконе, помнишь? — через какое-то время задумчиво выдал О’Брайен и посмотрел на блестящий внизу снег.

— Я ведь мог и не прийти тогда на вечеринку… — светловолосый хмыкнул и, прижавшись щекой к плечу Дилана, обнял его крепче. — Зато теперь у меня есть любимый человек. Судьба такая сложная штука.

— Ну вот так уж тебе не повезло, — полушутя отозвался бегун. — Халявный алкоголь никогда до добра не доводит.

Дилан оставил окурок в пепельнице и положил свои ладони поверх рук Сангстера. Любимый человек… Он счастливо улыбнулся. Несмотря на мороз, под пледом рядом с Томасом было тепло.

— А мне кажется, что я самый везучий человек на планете. А теперь пошли скорее отсюда, пока оба не простудились. Лично я хочу встретить Рождество здоровым.

— До рождества еще полно времени. Успеем заболеть, выздороветь и снова заболеть. Ладно, пошли уже, везучий человек. Я-то не заболею, а ты, щуплый, задницу моментально отморозишь, — О’Брайен рассмеялся, повернулся к блондину лицом и обнял его уже нормально, кажется, не особо спеша уходить. Томас фыркнул.

— Не такой уж я и щуплый…

Сангстер, возмущаться которому было слишком лень, попятился в квартиру, потянув за собой бегуна. Тот послушно пошел следом, следя за тем, чтобы Томас, идущий спиной, ни обо что не споткнулся.

— Еще какой щуплый, — усмехнувшись, заявил брюнет. Он провел ледяными пальцами по талии Томаса. — Ну вот что это такое?.. Хотя знаешь, ты мне и таким нравишься. Пошли уже, а то уснешь прямо здесь. Стоя.

О’Брайен улыбнулся, чмокнул Томаса в нос, взял за руку и потащил в спальню. Если кого и можно было временами назвать большим ребенком, так это Сангстера, который иногда просто не мог обойтись без чьей-нибудь заботы. А Дилан был совсем не против о нем заботиться.

Когда парни вернулись в спальню, Томас широко зевнул и, скинув плед, забрался уже под тёплое одеяло, и довольно зажмурился. Сонливость снова дала о себе знать, и парень из последних сил приглашающе похлопал по месту рядом с собой. Дилану не нужно было повторять дважды: он залез к Сангстеру, блаженно выдохнув от того, насколько вдруг стало тепло. Оказавшись в кровати, темноволосый на секунду почувствовал себя неуютно, потому что боялся увидеть кошмар снова. Образ умирающего Томаса навязчиво возник в голове, стоило закрыть глаза. О’Брайен, вздрогнув, повернулся к своему парню и провел кончиками пальцев по его груди в том месте, где во сне была кровоточащая дыра. Все было в порядке, никаких дыр, только гладкая кожа. Брюнет облегченно выдохнул и коснулся губами чужого виска.

Томас улыбнулся во сне.

— Не смей уходить, я все ещё хочу спать… — невнятно пробурчал он, поудобнее устраивая голову на груди Дилана. Тот, на удивление, несмотря на остаточный страх после кошмара, тоже довольно быстро задремал.

— Я кружку на балконе оставил, — спустя пару минут вспомнил О’Брайен. — Если она упадет и кого-нибудь убьет будет неловко. Хотя нам не привыкать…

Дилан зевнул с закрытыми глазами и уткнулся носом в светлые волосы. Возможно, мама Томаса завтра вернется рано и увидит их на одной кровати. Почти голых. Тоже будет неловко. А еще будет неловко, если ей на голову упадет кружка, а потом она увидит их на одной кровати. Почти голых. Брюнет усмехнулся своим мыслям и окончательно расслабился. В любом случае, что такого в том, что они просто спят?..

Никто из них не знал, что мисс Сангстер, которая приехала следующим утром от подруги, все-таки застала спящих в обнимку парней, но только улыбнулась и пошла к себе в комнату, чтобы собрать вещи для очередной командировки. Наверное, им было бы неловко, если бы они проснулись в этот момент, но оба спали слишком крепко и узнали о том, что женщина была дома, только обнаружив записку, которую та написала перед уходом.

«Мне не хотелось вас будить, вы двое выглядели слишком мило. Меня снова не будет несколько дней, постарайтесь не разгромить дом. И в следующий раз спите хотя бы в штанах. Целую».

***

Оставшееся до Сочельника время пролетело еще быстрее. По всему городу уже сновали веселые люди, готовые отмечать, наверное, самый главный праздник в году. А даже если не самый главный, то самый волшебный определенно. На самом деле это такой парадокс, что Рождество, которое празднуют в самый разгар зимы, на самом деле очень теплый праздник.

Томас проснулся от того, что под боком вновь не было тепла. Парню потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить, что О’Брайен ушел еще совсем рано: всю последнюю неделю бегун доделывал какие-то дела, в которые никого не посвящал. Сонно протерев глаза, светловолосый посмотрел в окно: за стеклом уже несколько дней без остановки медленно опускались с неба на землю хлопья снега, создавая настоящую рождественскую атмосферу.

Сангстер еще немного повалялся в кровати, благо наличие свободного времени это позволяло, а потом уже встал и, завернувшись в одеяло, подошел к окну, щурясь от яркого света. Сегодня был уже Сочельник, а значит вечером в гости придут друзья. Мать, как и предполагал Томас, уехала, оставив квартиру в его полное распоряжение на все праздники.

Одевшись, светловолосый отыскал среди разбросанных по всей комнате вещей свой телефон и бегло прочитал сообщения: Хонг писал, что они с Розой придут ближе к вечеру, а Дилан просто привычно пожелал доброго утра, как делал всю неделю, пока его не было рядом в тот момент, когда Томас просыпался. Блондин улыбнулся и отложил мобильник в сторону. Пора было готовить дом к приходу гостей.

Настроение О’Брайена весь день было на высоте. Он как ребенок радовался лампочкам на улице, снегу, падающему с неба, толпам весёлых людей и другим мелочам, означающим только одно: Рождество на носу. Все вокруг казалось волшебным впервые за последние несколько лет. Конечно, брюнет знал причину. Причина ждала его дома, наверняка уже как-нибудь накосячив.

До встречи с Ки и Розой, которые начали встречаться через несколько недель после теракта в школе, оставалось не так много времени, поэтому Дилан почти летел по праздничным улицам, то и дело поскальзываясь, тем не менее успевая смотреть по сторонам и улыбаться прохожим. Наконец, он остановился и осмотрелся, выискивая парочку глазами. Через несколько минут откуда-то справа послышался громкий мат. О’Брайен, закатив глаза, улыбнулся и двинулся на знакомый голос. Громогласная ругань стала уже традиционным способом искать друга в толпе.