Мир, в котором я теперь живу (СИ), стр. 56
- Значит, если у меня получится найти туда дорогу – мы там будем.
Сказать что-то еще я не успела, потому что к нам подошел Альтамир и склонился в изящном поклоне:
- Владыка…
По лицу Альдара промелькнула едва уловимая тень – неприятия, что ли?
- Что-то случилось, отец?
Брови Альтамира удивленно дрогнули – не иначе как Альдар в очередной раз нарушил какие-то местные правила:
- Старший Наставник Школы Взросления, бывший Владыка Радужного Леса Авирэль Лучезарный, мой дед и твой прадед, услышал Зов…
- Что?! Но… ему же еще рано, ему всего четыре… Подожди, отец – это точно?
- Да. Он только что сам вышел со мной на связь – ошибки быть не может.
Альдар вздохнул и на секунду прикрыл глаза:
- Что ж… когда это произошло?
- Сегодня утром.
- Значит… два с половиной дня у нас еще есть. И наш долг – обеспечить Авирэлю Лучезарному достойные проводы.
- Владыка… я знаю, тебе это не понравится, но Авирэль отказался от Ритуала Прощания.
- То есть… он не желает в последний раз увидеть нас всех?
- Желает. Но не всех – а только тебя и Вейринатиса. Насчет остальных он сказал: не увидите моего ухода – я и не уйду. Сам знаешь – не уважить последнюю волю того, кто носил Венец, мы не можем, даже если народ этого не поймет. Например, твой дед Аргеаль – уже не понял.
- И народу, и Аргеалю придется с этим смириться. В конце концов – деду никто не мешал чаще видеться с отцом. Лично я уже и не помню, когда он в последний раз выходил за ворота Школы Искусств, - ответил Альдар и посмотрел мне в глаза:
«Сердце мое… нам с Амором нужно отлучиться – навестить моего прадеда, перед тем… как он уйдет за Грань. И туда, и обратно мы пойдем сквозь пространство – так что вернемся максимум через три дня».
«Понимаю… и буду ждать» - мелькнула в голове ответная мысль.
Я обняла Альдара за талию и спрятала лицо у него на груди. Хоть убейте меня – никогда не умела выражать соболезнования. На фоне чужого горя, любые слова кажутся фальшивыми, а я сама себе – лицемеркой, когда пытаюсь произнести их вслух.
Почувствовав, как со спины меня обняли еще одни сильные руки, даже оборачиваться не стала – и так откуда-то знала, что это Амор. Какое-то время мы молча так стояли, а потом Альдар легким поцелуем коснулся моих губ, явно поборов искушение углубить поцелуй, и повернулся к Альтамиру:
- Отец, Алина и Радужный Лес остаются на твоем попечении, пока мы с Амором не вернемся.
Мудрейший слегка наклонил голову:
- Тебе не о чем беспокоиться, Владыка.
Мои альфары разомкнули объятья, ощутимо скрипнув зубами, и пространство перед нами тут же начало искажаться. Сначала очертания сада, словно подернулись рябью, как отражение в воде, постепенно все больше утрачивая четкость, после чего – картинка как будто рассыпалась на тысячи мельчайших хаотично движущихся частиц. Визуально это здорово напоминало анимацию в PowerPoint и совершенно не соответствовало нашим земным представлениям о пространственных порталах. Мы, кстати, уже добирались таким способом в столицу Радужного Леса, когда возвращались из Дармиры. Ощущения, скажу я вам, те еще – кажется, что на несколько мгновений попадаешь… в какое-то непонятное Ничто. Я бы, наверно, даже испугалась, если бы не ощущала всем телом Альдара, которого перед этим предусмотрительно оплела руками и ногами.
Альдар с Амором в последний раз оглянулись на меня и растворились в этом разноцветном хаосе.
Реальность приняла прежние очертания, а я безуспешно пыталась вернуть на место собственную душу, которая рвалась вслед за мужчинами так, словно они уходили на войну. В моей же пустой, как заброшенный храм, голове почему-то зазвучали пронзительные, и на этот раз чужие стихи:
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь,
С любимыми не расставайтесь –
Всей кровью прорастайте в них.
И каждый раз навек прощайтесь –
Когда уходите на миг…
Я даже не сразу ощутила деликатное прикосновение к своей руке и услышала тихий голос Альмины:
- Алина, не переживай – они вернутся. С альфаром ничего не может случиться в этом мире, пока он не услышит Зов. А что касается моего брата и его близкого, то мне кажется, с ними теперь ничего не случится – даже если они его услышат, - Альмина мечтательно улыбнулась.
- Почему ты так думаешь?
- Как это почему? Потому что у них теперь есть ты, и вас связывает что-то такое… что сильнее Зова, сильнее всего. Ну… не смогут они никуда от тебя уйти, понимаешь? Правда, им придется придумать, как сделать так, чтобы ты жила вечно.
Мы немного помолчали.
- Тебе, наверно, тоже хочется попрощаться с прадедом? – наконец, нарушила молчание я.
Девушка пожала плечами:
- Хочется, конечно. Несмотря на то, что после выпуска из Школы я его видела всего несколько раз – он очень редко ее покидал. Но Авирэль почему-то захотел увидеть только Альдара и Амора, а последняя воля уходящего – священна.
- Знаешь, мне всегда казалось, что, когда уходят те, кто нам дорог – они уносят нас по частям. Уносят с собой ту часть нашей жизни, в которой были. Может быть, поэтому мы и умираем – жизни у нас постепенно становится все меньше и меньше, пока совсем ничего не остается… Прости – наверно, я что-то не то говорю…
- Да нет – все нормально. Нам, альфарам, в этом смысле еще повезло – мы не смотрим на то, как огонь пожирает тела тех, кто был рядом с нами долгие годы, в отличие от аруков. Мы не заворачиваем их в сети и не предаем воде, где они станут пищей для маргов, как это делают люди. Когда альфар слышит Зов, он совершенно точно знает, что нужен там, куда его зовут – нужен больше, чем здесь.
- То есть, люди на Альфаире земле тела не предают?
- Земле? Нет, конечно. За сутки марги объедают тело до костей, а если его зарыть в землю, оно будет разлагаться очень долго и отравлять живое. Но люди не хоронят своих умерших в земле по другой причине. Они считают, что раз человек приходит в этот мир из воды – то в воду должен и уйти. И вода смоет все ошибки, совершенные им в жизни. Поэтому все человеческие поселения расположены возле воды.
- Получается, что людям на память от умершего ничего не остается?
- Почему не остается? Остается – волосы. Умершему отрезают волосы и помещают в специальную нишу в доме Предков, которую потом закрывают посмертной маской – это такой гарлитовый слепок с лица. Что же до волос, то люди верят, что в них сохраняется память умершего, его мысли, его личность. Поэтому у людей, чем длиннее волосы – тем лучше. Мы не стрижемся, потому что смысла нет – за несколько дней отрастут такие же, людям же хочется – хотя бы с помощью волос, остаться со своими близкими. Любая человеческая усадьба, кстати, из двух помещений состоит – просто дома и дома Предков. Человеческие обычаи вообще очень интересные. Ты, наверно, слишком недолго пробыла в Дармире, поэтому не знаешь. Хотя, странно, что Веларг не познакомил тебя с предками – люди обычно всегда это делают, когда кто-то приходит к ним в гости впервые.
- Ну… не могу сказать, что я к нему в гости пришла, - я бросила машинальный взгляд по сторонам и только тут заметила, что мы с Альминой остались в саду одни, - А аруки почему своих покойников сжигают – считают, что приходят в этот мир из огня?
- Не совсем так. По представлениям аруков, все сущее, и даже богов, сотворила Арма – Первородная Страсть. Она у них ассоциируется с огнем – отсюда и погребальные обряды такие… Алина, я слышала, что сон приносит людям облегчение – помогает практически от всего. Может, тебе станет легче, если ты поспишь?
- Может – если заснуть получится.
Полчаса спустя я лежала в роскошной кровати в своих покоях, которые мне выделили во Дворце Тысячи Звезд, и бездумно пялилась в потолок, имитирующий звездное небо над ночным Альфаиром. Но если раньше мысль о том, чтобы любоваться звездным небом, лежа в кровати, вызывала у меня восторг, то сейчас я почему-то чувствовала себя маленькой песчинкой, затерянной во вселенной. И в итоге, сама не заметила, как растворилась в этой вселенной настолько, что отключилась.