Ржавчина и кровоподтеки (СИ), стр. 35

Эдисон обвел автобус взглядом, не находя золотистую макушку Моррисона, закрыл глаза и вздохнул. Он не должен думать о том, где снова шляется его заклятый на всю жизнь враг, не должен беспокоиться о нём, вообще не должен о нём думать, потому что это сделает хуже лишь ему самому.

Вдох-выдох.

За эту неделю слишком многое между ними произошло. Причин избегать Ньюта более, чем достаточно. И Эдисон знает, что будет лучше, если они вообще перестанут встречаться, потому что смотреть на него каждый день слишком невыносимо. Особенно сейчас, когда он понял, что влюблен в него. Что может быть хуже этого? Для Томаса ничего. потому что для него действительно лучше терпеть избиения, чем страдать от невзаимной любви. Но Томас сильнее своих чувств. Он может их контролировать. По крайней мере, пытается.

— Я уже в автобусе, дружище, — проговорил Эдисон, разговаривая с Минхо, — скоро буду дома.

— Насколько скоро? — тихим голосом спросил Райт. Он был взволнован и даже немного напуган. Так показалось Томасу. — Просто мне нужно знать, сколько у меня времени, чтобы привести твою маленькую, холостяцкую квартирку в порядок…

— В смысле? — подозрительно спросил Эдисон. — Что ты имеешь ввиду? Минхо, если ты опять устраивал вечеринки в моей квартире, то я тебя убью, понял меня? Я приеду и убью тебя, я правда убью тебя, слышишь? Я оставлял тебе ключи не для того, чтобы моя квартира в бордель превратилась. Я просил тебя только цветочки поливать на подоконнике, а про вечеринки в отсутствие хозяина я не просил. Ох, я действительно убью тебя.

— Не успеешь, я ключи соседям отдам, — усмехнулся азиат.

Минхо хихикнул. Ну, да. Он любил устраивать вечеринки на квартире Эдисона, потому что у него пока не было своей собственной жилплощади, но он планирует накопить деньжат и позже полноценно обосноваться в своих четырех стенах, а пока радоваться жизни можно только на квартире Эдисона, и то, если его нет и он не знает об этом, потому что Томас такая зануда насчет этого. Это нельзя, то нельзя. Не пей, не кури, не ругайся матом. Эдисон слишком правильный. Это, возможно, минус, потому что в его жизни абсолютно минимум веселья, кроме учебы.

Минхо всячески пытался вытащить Томаса из его непробиваемой скорлупки хорошего мальчика, потому что хороших мало кто любит, но Эдисону нравилась тихая, спокойная жизнь, он просто плыл по течению, но кажется сейчас это течение превращается в бушующий океан и невыносимое моральное испытание. Мыслям о Ньюте нет конца. Даже сейчас. Томасу кажется, что скоро этот парень будет преследовать ещё и во снах.

— Как на личном фронте, чувак? — перевёл тему Райт. Томас печально хмыкнул.

— Как на минном поле, — выдохнул брюнет. По мнению Томаса, очень хорошее сравнение.

— Где твой оптимизм? — удивленно спросил Минхо. — Первая любовь же, всё такое…

— Ты издеваешься? — хмыкнул Эдисон. — Я вообще-то не хотел, чтобы моей первой любовью был Моррисон. Это как любить самого дьявола, он либо тебя сожрет, либо всё равно сожрет, понимаешь? Я обречен.

— Слушай, он хоть и козел последний, но я давно заметил, что между вами искры проскальзывают, и это не только ненависть, чувак. Попробуй растопить его холодное сердце, — рассмеялся Минхо. — А если что, я набью ему морду.

— Ты и не представляешь, как сильно он этого заслуживает, — тихо прошептал Томас.

— Он опять сделал что-то плохое? — требовательно спросил Райт. — Ты скажи, и я его быстро уму-разуму научу.

Томас прикрыл веки.

— Он раздробил мою нервную систему в хлам, и я сейчас нестабилен в своих эмоциях. Я вроде и пытаюсь наладить с ним контакт, но он явно против этого. Это чертовски бесит меня, и я хочу, чтобы его грузовик какой-нибудь переехал всё-таки, а с другой стороны меня к нему тянет, и я не могу побороть это в себе, — сказал Эдисон — Я сейчас совершенно не понимаю себя.

— Когда любишь, понимание не нужно, дружище, — сказал Райт. — Поверь мне, любовь не всегда бывает совершенной, но важно лишь то, что она соединяет сердца, и если Ньют действительно твой человек, то вы с ним будете вместе. Возможно не сейчас, но потом. К каждому сердцу есть ключик, даже к ледяному сердцу Моррисона.

Эдисон печально улыбнулся.

— Ты всегда говорил, что он не достоин моего внимания, — напомнил Томас.

— Я и сейчас говорю, но если тебя тянет на плохих парней, то я поддержу тебя, — говорит азиат, — потому что я хочу, чтобы мой лучший друг был счастлив.

Томасу кажется, что Ньют и счастье — это вещи абсолютно несовместимые, но отрицать тот факт, что Эдисона тянет к нему уже не имеет смысла, потому что эти чувства живут вместе с ним, и угасать, кажется, не собираются. Брюнет, конечно, надеется, что пройдет время и его отпустит.

— Я говорил, что люблю тебя? — рассмеялся Томас.

— Нет, но я готов послушать, — в ответ рассмеялся Минхо. — Я жду тебя, дружище.

— Ты мой лучший друг и останешься им навсегда, — сказал Эдисон, улыбаясь во все тридцать два.

После разговора с Минхо настроение Томаса стало гораздо лучше. Он долго думал над словами Минхо, касаемо Ньюта. Да, это очень сложно, это даже больно, но Минхо возможно прав, если Ньют действительно предназначен Томасу судьбой, они найдут точки соприкосновения. Постепенно. Аккуратно. Надо потерпеть, надо подождать. Каждый айсберг может растаять

Да, не самые лучшие воспоминания останутся с ним навсегда. Эта неделя была самой худшей в его жизни. Это было очевидным фактом, и Эдисон больше никогда не согласится на подобное, если не будет уверен, что Ньюта не будет рядом, хотя бы пока Томас окончательно не свыкнется с чувствами к нему.

Хватило нескольких дней, чтобы понять, что они способны поубивать друг-друга, если Ньют доведет Эдисона тоже. До сих пор встряхивает от осознания того, что Эдисон — всегда сдержанный и здравомыслящий — сорвался, показав Моррисону свои слабые стороны. Это не должно повториться больше никогда.

Наводи прицел и стреляй… Стреляй.

Томаса зацепило чужими пулями. Ненависть Ньюта на весь мир срикошетила именно на Томаса. Именно он стал мальчиком для битья, бойцовской грушей, хотя он сейчас вроде и не трогает его физически, но всё же давит на Эдисона морально. Это невыносимо. Больно любить того, кто никогда не будет твоим, кто никогда не обнимет тебя и не скажет, что всё будет хорошо, кто никогда не примет твою любовь. Томас чувствует, как это черное чувство боли расползается по всему организму и добирается до самого важного органа, заставляя его сжиматься.

— Где Моррисон? — мистер Хьюз недовольным взглядом обводит всех присутствующих, так и не находя блондина. — Кто-нибудь видел Ньюта сегодня утром?

Томаса окутывает напряжение, потому что Моррисона, кажется, не могут найти. Внутри всё трясется, когда Эдисон понимает, что волнуется за него и не может с этим справиться, потому что нервы снова натягиваются как струны, рискуя порваться. Что могло случиться с Ньютом за несколько часов, если он ушел от Томаса где-то в половине одиннадцатого ночи?

— Он, кажется, не ночевал сегодня в отеле, — говорит кто-то.

Томаса резануло насквозь. Он постарался сглотнуть тяжелый ком в горле, но не получилось. Сердце заходится бешеным ритмом и трудно нормально дышать. Кажется, что Томаса снова одолевает паническая атака. Он дышит, дышит, дышит, пытаясь контролировать ситуацию.

Когда тебя одолевает паника, нужно дышать.

Дыши, Томас. Дыши, Томас.

Почему ты так сильно зациклился на Ньюте? Это ненормально. Абсолютно ненормально, Эдисон прикрывает глаза, пытаясь взять себя в руки. Получается с трудом, но всё же болезненное состояние тревоги отступает, позволяя брюнету хоть немного расслабиться. С Ньютом всё нормально, просто он опять бухает. Это очевидно, потому что выпивка — это единственное, что, кажется, интересует этого парня. Брюнет выдыхает, сжимая руки в кулаки, чтобы унять мелкую дрожь от внезапно накатившего волнения.

— Я могу найти его? — Томас закусывает нижнюю губу, старательно игнорируя все удивленные взгляды, направленные на него в этот момент, даже взгляд мистера Хьюза удивленный, потому что абсолютно все знали, что эти двое никогда не ладили, а теперь Эдисон сам, по собственной воле, хочет найти Ньюта. Конечно, для всех это неожиданно.