Товарищи по несчастью (СИ), стр. 35

— Давайте по одному, по лестнице.

За прошедшее время Скоур успел достать из-под навеса легкую лестницу и поставить ее как раз под окно. Сами приземлиться без повреждений мы вряд ли бы сумели, а маг в принципе мог и не поймать. Спустившись вниз, мы втроем убрали лестницу от окна и вернули ее на место.

— Пара слов о таком приеме, как «отвод глаз». Достигается несколькими принципиально разными методиками, наиболее часто применяются две, на жаргоне практикующих магов называются «стекло» и «хамелеон». Первая заставляет наблюдателя смотреть мимо скрывающегося, делает его малозаметной, рядовой деталью пейзажа, вполне естественной в окружающей обстановке, как шкаф в комнате или дождевая труба у стены дома. Стоит себе, никому не мешает, никакого интереса не представляет. Второй прием – наложение на ауру искажающих реальное состояние картинок. К примеру, стоящего у стены человека под хамелеоном наблюдатель может увидеть как поставленное на торец бревно, ту же самую дождевую трубу или даже совершенно другого человека. Соответственно, и затраты энергии разные, у «стекла»— несколько выше фона, но и разглядеть сквозь него немного тренированный маг легко может все, что надо, «хамелеон» же энергии тратит несравнимо больше, зато и глянуть сквозь него значительно тяжелее, а большой магический фон можно списать на скрытый артефакт. Тебе, Юрий, оба приема известны в теории под собирательным термином «морок».

Маг коротко объяснил, как ставить «стекло»— сойти за перелезающую заборы кошку мы бы не смогли… разве что за какого-нибудь некрупного тигра. А вот заставить случайного наблюдателя смотреть в сторону могли легко.

Прислушиваясь и принюхиваясь, Скоур повел нас какими-то огородами в сторону выхода из села. Раз пять пришлось перемахивать заборы, один раз даже в непосредственной досягаемости сторожевого барбоса. Когда кобель, размерами сильно напоминающий овчарку, заворчал, маг коротко рыкнул в его сторону. Бдительный сторож, опустив уши и поджав хвост, ретировался в будку.

Минут через двадцать мы оказались на окраине, у дома конезаводчика. Крепкий запах лошадиного навоза, по замыслу Скоура, должен был сбить вероятных поисковиков со следа. Прошли мимо забора тихо – даже не начали суетиться сторожевые собаки. Еще пара минут – и мы в лесу, на одной из многочисленных тропок. Кустов здесь не было, а потому маг дал команду перейти в тело Тени.

Двигаться по лесу было очень непривычно – обострившийся слух, улучшившееся ночное зрение и до кучи проявившееся духовное восприятие давали невероятное количество информации, отвлекая от тропки. Поскольку шел я замыкающим, отвлекаться на контроль направления пути необходимости не было. Периодически мелькали между деревьев совы и летучие мыши, кто-то шуршал в траве и редких кустах. Даже в тайге, когда до ближайшего жилья километров пятнадцать-двадцать, не было такого ясного ощущения окружающей природы.

Еще минут десять мы потратили, чтобы выйти на дорогу, ведущую в сторону облюбованного для тренировок пляжа. Грифон уселся перед накатанной колеей, ощупал пару сумок на ремнях, тихо произнес:

— Представляю, какой шум поднимется среди местных жителей, когда поутру они увидят следы. Не стоит их лишний раз вводить в замешательство. Бежать старайтесь по самому центру дороги, где траву еще не перекатали в пыль, меньше следов будет. А я, пожалуй, взлечу.

Скоур оттолкнулся от земли и свечой ушел в небо. Проводив его долгим взглядом, Илаф вздохнул и вышел на центр дороги. Повел плечами, расправил, насколько можно было, и сложил обратно крылья. Сделал несколько шагов по густой траве. Я вышел следом за ним.

Ох, как мы бежали. Встречный ветер в ушах, волна крепких природных запахов, на самом пределе восприятия ощущается прячущаяся по норам и кустам лесная мелочь. Под лапами покрытая густой невысокой травой земля, трава от прикосновений шуршит и ломается, внося в общую картинку характерный чуть горьковатый запах.

Для того чтобы добраться до тренировочного пляжа, нам потребовалось чуть меньше получаса. Бегом. Выносливость даже нетренированного тела Тени просто поражала – и возникал вопрос, на что вообще способен маг, тренирующийся во второй ипостаси чуть больше сотни лет?

Уже когда мы вышли на пляж, с неба спикировал грифон. Несколько широких взмахов, замедляющих спуск, довольно жесткое даже на вид приземление. Скоур встряхнулся, провел по голове лапой, укладывая стоящие дыбом перья, и с какой-то веселостью в голосе выдал:

— Класс! Лет пять уже так не отрывался!

Илаф уселся на песок, снова расправил и сложил крылья. Я уселся рядом с ним. Грифон, поднявшись на задние лапы, дошел до приметных кустов и добыл три заготовленных вчера шеста. Покрутив один из них в передних лапах, он воткнул все три в песок и подошел к нам.

— Вставайте. Сейчас будем учиться ходить без тросточек,— ничего, кроме как последовать команде наставника, не оставалось.

Мы встали на задние лапы, Скоур вклинился между нами, плотно поддерживая в вертикальном положении, как грузчик – два рулона стекловаты. Разительно напоминая классическую подгулявшую троицу, мы шли по пляжу. Минут через десять хватка мага ослабла – а еще через некоторое время Скоур просто отпустил нас. Пройдя «по инерции» несколько шагов, мы остановились и оглянулись. Грифон стоял, скрестив на груди передние лапы, и наблюдал за нами.

— Разворачивайтесь и подходите ближе. Чувство равновесия вы уже обрели, так что трости вам как дополнительная точка опоры не понадобятся. Сейчас требуется закрепить обретенное чувство. С шестами работать умеете?

Я умел – собственно, первый год в реконструкторском клубе орудовал шестом, вырезанным из ствола молоденького дубка, окованным стальными кольцами на концах. Это потом уже набрался опыта, достаточного для изготовления приличного клинка из рессоры старинного «Москвича». Вот Илаф с шестом работать не умел, в его активе были только стреляющие и режущие «инструменты». Скоур, взлохматив перья на загривке, предложил механику и мне работать в обороне, а сам вызвался атаковать.

Вооружившись все теми же шестами, мы встали друг напротив друга – седой грифон, перья и шерсть которого отливали в лунном свете оттенками старого, дореволюционного серебра, и – семуран с драконом, молодые и без опыта.

Короткий гул, конец шеста пролетел в считанных сантиметрах от моей головы, спасти целостность зубов удалось лишь резким отклонением. Следом пролетел второй конец шеста, который я уже принял на свой шест. Блокировка, сближение, встречная атака – и грифон, разрывая дистанцию, пытается подсечь мне ноги. Подпрыгиваю, выпад в корпус, как рапирой, но маг отбивает выпад и наносит встречный в голову.

Присесть я успел в последний момент – только волна воздуха по «ирокезу» меж рогов прошла.

— Оборона, Юра, оборона,— напомнил Скоур, прокручивая в лапах шест.

Следующие две атаки перепали на долю Илафа – «укол» в корпус и попытка подсечь ноги. От первой атаки механик просто отклонился, от второй – подпрыгнул. Третья атака неожиданно досталась мне.

Таким манером танцевали мы около получаса – тяжеловато засечь точное время, когда нет ни часов, ни привычного солнца и тени соответственно, и в особенности, когда приходится скакать подобно горному козлу. Потом маг опустил шест и скомандовал перекур.

И только тут мы с Илафом прониклись – для ходьбы на задних лапах уже не надо опираться на шест, достаточно балансировать движениями хвоста и крыльев.

***

— Все, вижу, ощутили. Теперь возвращайтесь в облик человека и доставайте из мешков сбрую. Потом – обратно, в тело Тени.

На это ушло чуть меньше минуты. Переход занимал уже меньше секунды.

А потом маг в неярком свете луны подгонял ремни и ленты. Сначала – на глаз, а затем уже по месту, закрепляя всю конструкцию на теле Илафа. Провозившись минут десять, дал команду походить, побегать, в общем – двигаться. Закрепить у меня на плечах ремни под две некрупные сумки заняло всего пару минут.

Подошел Илаф. Скоур предложил ему встать на задние конечности, после чего поправил несколько ремней, достал из кармана своей «сбруи» моток проволоки и грубые кусачки и начал ставить на некоторые ремни фиксирующие скобы. Это отняло еще минут десять.