Товарищи по несчастью (СИ), стр. 15

— А Тень – тоже человек, или какая-то другая сущность? – почему-то слово «оборотень» у меня надежно ассоциируется с волками.

— Кто угодно, но не человек. Скажу на основании собственной практики и текстовых источников родного Мира. Облик своей Тени описывать не буду – это надо просто видеть. Облик ваших же Теней я не вижу и сам – тут опять-таки надо смотреть или в процессе обряда, или проводить кучу тестов и опытов. А на них нет ни времени, ни материалов.

Получается, к гипотетическому местному колдуну маг наведывался не только за серой. Интересный расклад. Тем временем Скоур решил перейти к радикальному шагу:

— Я клянусь,— правая рука мага лежала напротив сердца, на левой после слова «клянусь» заплясал желтоватый огонек,— Что обряд, который я хочу провести, не нанесет вам ни полезного, ни вредного вреда.

Пламя полыхнуло чуть ли не до потолка и опало.

— Чем отличаются вредный и полезный вред? И вообще, откуда такая формулировка? – механика сбить с панталыку спецэффектами было непросто.

— Полезный – это тот, который подчиняет волю, но явных проблем, исключая моральные у особо мнительных личностей, не приносит. Например, то же приворотное зелье. А вредный – это тот, что портит здоровье или нервы сразу в больших количествах. Персональное проклятье, порча, сглаз – по разному называют. Вообще, магические клятвы – иногда головоломки круче, чем чиновничьи документы.

Ага, где-то я об этом уже слышал. Уж не у Бушкова ли?

— Значит, вот так бывает. Если честно, думал, все проще,— Илаф, однако, озадаченным не выглядел.

— В теоретической и высокопрактической магии – не так уж и сложно, там просто теории глубокие. Клятвы – уже ближе к бюрократии, и стиль построения соответствующий, оговаривающий сразу все стороны соглашения.

Мы помолчали.

— Илаф, ты на рынке здешнем струн гитарных не встречал? – механик хотел хоть немного научиться управляться с гитарой, пожалуй, время вполне есть.

Скоур заинтересованно оглядел нас.

— Имею комплект из личных запасов. Брал, честно признать, ради проволоки – вдруг где пригодится,— запасливости механика можно было лишь позавидовать… как и оригинальности решений – я бы ни в жизнь не догадался покупать струны ради самой проволоки.

— Сейчас заменим, настроим и… Скоур, ты не против?

— Тренируйтесь. Мы с друзьями когда-то буквально ночей не спали – учили музыку.

— Спасибо,— кивнул Илаф, подавая мне гитару. Сам он приготовился внимать.

Первым делом мы сняли струны, и я простучал деку. Звук показал наличие где-то щели в соединениях. Для начала можно и так оставить, я и сам с похожей гитары начинал.Потом мы струны натягивали. Тюнер в КПК у меня присутствовал уже года три. Удалось более-менее вывести строй только минут через пять возни. Ладно, попробуем, что получилось…

По ладам гитара все же слегка «не строила» – сначала я списал эти особенности звука на «выжатые» магом струны, теперь же было понятно – дело еще и в неправильно изготовленном грифе. Тоже дело известное, этим грешили практически все бобровские гитары, за редким исключением изготовленных на заказ инструментов – всего на пол-лада гриф длиннее, а насколько приятнее звук…

Так, отвлекся. Гитару Илафу, и – пока не забыл:

— Основы знаешь – перебор, бой?

— Немного,— чуть смутился механик.

— Тогда покажи, что умеешь. А там подскажу.

В общем-то, Илаф играл в основном по аккордам. Явно чувствовалось, что гитару он взял не слишком давно – характерный хват за гриф и положение руки на деке сразу бросались в глаза.

— В общем понятно. Передай, пожалуйста, гитару… смотри, можно не только вот так играть,— я провел простейший армейский бой,— но и так называемым перебором. Самая распространенная схема – так называемая «шестерка», потому что струны дергают шесть раз, в такой последовательности,— простейший перебор, подходит к великому множеству песен. Руку натренировать – пара часов.

Механик принял гитару и провел перебор. Грубовато, немного фальшивя – все-таки вторую и третью струны не дожимает. Когда играешь боем – эти огрехи несколько сглаживаются, а вот если вести перебор – уже заметно.

— Ничего страшного, еще натренируешься. Смотри, есть еще такая разновидность перебора-«шестерки», цыганский вариант,— я принял гитару и продемонстрировал указанный отрывок «цыганочки». Потом добавил:— Вот так звучит полностью произведение,— и начал играть.

«Цыганочка» механика впечатлила, а мага заставила отвлечься от исписанных мелким почерком листов. Когда я закончил, Илаф с некоей завистью произнес:

— Вот бы мне так научиться…

— И научишься, только пальцы немного разработать, чтобы шевелились. Того, что разрабатывается при нажатии клавиш компьютера, недостаточно. К слову, пальцы от струн не болят?

— Не болят, я с тринадцати лет на акустической клавиатуре сидел.

— Это что такое?

Илаф объяснил. Оказывается, в его Мире были распространены приборы вроде электронных кульманов – лист толстого стекла с жидкокристаллической подложкой. Вибрационные датчики по углам. Клавиатуры представляли собой простой отрез ткани, лист бумаги или пластика, раскрашенный. Ложились на стол, четыре удара по углам – размеры клавиатуры, датчики отслеживали запаздывание ударов. Вещь была сравнительно популярной только у энтузиастов, одним из которых и являлся Илаф, но зато прививала немаленькую силу и координацию пальцев.

— Неплохая наверняка вещь. Жаль, у нас нет таких,— было бы интересно поработать не на обычном компьютере, а на полном аналоге чертежного стола, только электронного.

— Энтузиастов у вас нет, а технологии есть. Я краем глаза пригляделся к твоему компьютеру – на таком уровне акустическая панель реальна без особых напряжений.

Это утверждение можно было бы и оспорить, но я решил все же прикинуть. Аппаратура, снимающая со стекла вибрации и переводящая их не просто в единицы и ноли двоичного кода – в полноценный аудиосигнал – существует, с вычислительной мощностью современных компьютеров все в порядке. Жидкокристаллический экран за панелью бронестекла – вообще не вопрос. Так что механик прав, нет энтузиастов.

А Илаф тем временем продолжил тренироваться. Зажимал аккорды, перебирал струны. На «цыганочку» пока не замахивался – и правильно, пусть пока потренируется на простом бое. Ритм он держит, струны уже зажимает плотно – звук идет уже вполне гармоничный. Аккордов – четыре, и в каждом всего по три пальца участвуют. Показать другие аккорды еще успею.

Время, между тем, уже подходило к отбою. Илаф отставил гитару, потер пальцы, и произнес:

— Ну что же, пожалуй, пора спать.

Маг выдернул из своего матраца соломину, переломил ее в двух местах.

Мне снова выпала длинная, поэтому я с чистой совестью завалился на койку.

.

С утра, позавтракав, втроем отправились на задний двор трактира. Я плеснул немного спирта в котелок с компонентами пороха – не пожалел денег, приобрел у трактирщика поллитру. Наскоро перемешав до состояния равномерно увлажненной массы компоненты, зарядил шаровую мельницу. Скоур тем временем достал из прихваченной сумки несколько листов бумаги и начертил сразу штук шесть схем:

— Это краткая схема ритуала. Вот основной пояс, вот силовой, вот контрольный, вот защитный. Эти руны – для экстренной остановки ритуала, если вам что-то покажется опасным – останавливайте ритуал, просто прочертив в воздухе или на земле руну, любую. Разберемся, что не так, и запустим процесс повторно.

Руны напоминали китайские иероглифы. Однако для запоминания были не очень сложны, поэтому я взял один из двух листов с рунами, сложил его и сунул в карман – успею еще заучить. Илаф сразу перешел к матчасти.

Прошло около получаса. Разрядили шаровую мельницу, я уложил смесь тонким слоем все на тот же противень, и вынес сушиться на солнце. Снарядил следующей порцией шаровую мельницу. И только тут вспомнил о главном:

— А где тут найти свинец?