Huntington (СИ), стр. 32

Марго, до этого стоящая в дверях кухни, не выдерживает.

-Господи, Том, ты не можешь сам диагностировать себе истерики и психозы, ты не можешь сам вылечить себя, ты понимаешь это? Ты копаешь себе могилу, и ты упадешь в нее раньше, чем мы найдем Билла. Я не могу смотреть на это, господи, Гордон, я не могу.

Маргарет выходит на балкон, забрав из кармана мужа сигареты. Том смотрит ей в след, трясущимися руками просит у отца сигарету и зажигалку.

-Я знаю и понимаю, что она права. Но я не могу сидеть и ничего не делать, это убьет меня раньше. Блять, пап, я справлюсь, я найду его, и после этого мы вместе пойдем к Йосту.

Гордон зло и раздраженно кидает Тому:

-Ты оказался здесь сейчас именно из-за того, что решил, что справишься сам. Ты блять сидел сейчас в невменяемом состоянии на этом полу и выглядел так, словно тебя пролечили электрошок раз тридцать. Ты потерял брата из-за того, что решил, что ты справишься. Я не позволю тебе больше убивать вас, я не могу так больше, с меня хватит.

Гордон хватается за голову и отворачивается от сына. Том стоит, словно вкопанный, не в силах даже дышать.

-Я знал, что этим все и закончится, но я позволил тебе взять в руки вашу жизнь. Господи, о чем я только думал, идиот.

-Я… Пап, пожалуйста, я должен идти.

Гордон резко поворачивается и в мгновение оказывается рядом с Томом.

-Одно движение, сын, только одно лишнее движение, и отсюда ты выйдешь только с галоперидолом в венах, ты меня понял?

-Да, но я должен идти.

Том стискивает зубы и ищет куртку, Гордон смотрит ему в спину.

-Ты никуда не уйдешь.

Том поднимает ключи от машины с пола, оборачивается на Гордона.

-Я должен найти Билла.

Нервы сдают и у Гордона.

-Ты блять действительно думаешь, что я позволю тебе уйти? Господи, да пойми ты, что так тебе будет лучше! Твою же мать, как мне еще объяснить тебе, что…

Том не слушает отца, Гордон звереет: хватает Тома за плечо и разворачивает к себе. В глазах старшего нет ничего, кроме, кажется, уже выжженных там слов «Я должен найти Билла», и Гордон понимает, что Том уйдет. Его упрямство, его необоснованная вера в то, что он сможет помочь и брату, и себе, его безграничная самоотверженность и желание сойти с ума самому, но спасти Билла – все это доводит Гордона до того, что Том падает на пол, хватаясь за нос. По пальцам течет кровь, Том бешено смотрит на отца, стараясь понять, что произошло.

-Я сказал тебе, в каком случае ты отсюда выйдешь. У тебя два варианта: либо с Йостом и в сознании, либо с Йостом, но без сознания. Я твой отец, я не позволю тебе больше издеваться так над собой, пойми, я не смогу больше на это смотреть.

Марго стоит у дверей балкона, зажав рот рукой. Том замечает ее, Том замечает ее слезы. Том вспоминает, что у Гордона и Марго есть дочь, которую они сегодня должны забрать из школы и провести с ней вечер, словно ничего не было, словно Том не устроил в их доме Ад.

Старший Каулитц не успевает додумать, его прерывает Йост, позвонивший в дверь. Марго бежит через всю гостиную открывать, и Том видит в этом бег к нормальности и свободе.

-Я поеду с тобой.

-Я не хочу этого, пап, пожалуйста, я справлюсь.

Том скулит, словно ему пять лет и его заставляют лечь в больницу, одного. Том пытается вымолить у отца прощение, когда просит его остаться с Марго. Том знает, что должен найти Билла, Том пытается придумать, как это сделать. Его вновь прерывают, когда он слышит знакомый, мягкий голос:

-Том, привет. - Старший, сидя на полу, вскидывает взгляд на вошедшего Йоста. Кивает. – Ты прекрасно понимаешь, что если поедешь со мной сейчас и самостоятельно, я не задержу тебя надолго. Не усложняй себе жизнь.

-Надолго?

-Нет, мне только нужно поговорить с тобой. Я обещаю, это не займет много времени. Мы просто поговорим, ничего больше. Но сегодня спать ты будешь в клинике.

Том усмехается:

-Нет.

Йост подает Каулитцу руку, помогает встать.

-Хорошо, мы можем обсудить и это.

Том не хочет ничего обсуждать, он не останется в клинике на ночь, он не сделает этого, если даже не вспомнит своего имени. Имя брата он не забудет никогда, а важно только это.

-Я не буду это обсуждать, я сказал, что я не останусь в клинике! – Каулитц снова срывается, с журнального столика летит стеклянная ваза и книги. – Я сказал, что я там не останусь, значит, я там не останусь!

-Том… - Гордон пытается подойти к сыну, но тот выставляет вперед руки и не позволяет сделать этого.

-Подумай о том, что будет дальше. Что ты собираешься делать? Ты на руки свои посмотри, они трясутся так, что ты пуговицы застегнуть не сможешь, Том. – Тон Дэвида все также спокоен, а это почему-то бесит Тома еще сильнее.

-Я собираюсь найти своего брата, а после, мы, может быть, придем к вам. До свидания! – Том порывается выйти, но пройти мимо Йоста не может.

-Я не выпущу тебя из этого дома одного. У тебя два вариант: со мной по-хорошему, либо со мной же, но по-плохому. И Том, если ты пойдешь сам, я смогу отпустить тебя. Но если мне придется позвать санитаров и попросить их подержать тебя, пока я буду успокаивать тебя галоперидолом – ты останешься в клинике надолго. Думай, Том.

Каулитц теряется и смотрит то на отца, то на Йоста.

-Я не могу, пап, я не могу так.

Том хватается за голову и воет, пытаясь сдержать крик хотя бы при Йосте.

-Я поеду с тобой.

Том пытается возразить, но Гордон молча толкает его к дверям. Каулитц оборачивается, умоляет отца:

-Пообещай мне, что завтра утром я окажусь дома.

Гордон кивает, чтобы успокоить его.

Том не замечает, как оказывается запертым в машине с Дэвидом и отцом. Он понимает, что переживал подобное в Амстердаме, но сейчас он смог понять это только после приступа. Это пугает до холода в венах, но Том знает, что это он пережить сможет. А вот потерю брата – нет.

Он найдет Билла завтра же, он сделает это, потому что должен.

***

Том сидит в знакомом кабинете, курит. Йост сидит перед ним, дожидаясь, пока Каулитц потушит сигарету.

-Чего вы ждете? Давайте, расспросите меня о чем-нибудь, мы поговорим, а после я уйду. – Каулитц не выдерживает тишины и бездействия.

-Почему у тебя нос разбит?

Том тушит сигарету в пепельнице, берет со стола Йоста бумажный носовой платок и стирает уже засохшую кровь с рук и лица.

-Я ведь уже даже забыл про это. Отцу надоело терпеть мои выходки.

-Ты не был таким решительным и резким, какой ты сейчас, дома.

Том злится и сжимает зубы.

-Да, там я умолял отца оставить меня в покое и отпустить. Довел Марго до слез.

-Почему сейчас ты зол?

-Потому что у меня нет времени на разговоры с вами?

Йост кивает, кидает легкую улыбку.

-Я поговорил с твоим отцом. Он рассказал мне, что произошло с тобой. Почему ты приехал к нему? Почему не поехал сразу искать Билла?

Том теряется, не зная, что ответить.

-Я не знаю. Он единственный, кто знает, что с нами происходит. Он единственный, кто мог бы мне помочь. Я не знал, куда мне ехать и где искать брата, но и сидеть в квартире, думая, один, тоже не мог.

-Ты понимаешь, что ты дошел до психоза?

Том кивает:

-Я испытывал подобное, когда мы были в Амстердаме. Но тогда я понял, что произошло со мной. Сейчас же я осознал это только после того, что отец сказал мне об этом.

-Ты был в истерике, когда я сказал тебе, что ты проведешь в клинике ночь.

Тома начинает раздражать этот разговор.

-Да, блять, может, мы начнем перечислять все, что моя психика больше не может выдержать?

-Что ты собираешься делать?

-Искать брата.

-Как ты можешь знать, что еще один твой психоз не закончится тем, что ты перережешь себе вены, или выйдешь в окно?

-Я не могу это знать, более того, у меня нет права думать об этом.

-Это могу знать и знаю я. Ты должен остаться здесь как минимум…

Каулитц вскидывает руку и начинает смеяться.

-Нет. Нет, можете даже не говорить мне об этом и не предлагать мне этого. Еще одно слово о том, чтобы мне лечь к вам, и я выйду из этого кабинета. Пройду мимо отца, которому этим разобью сердце и превращу его жизнь в Ад. Я не хочу этого, но поверьте, я люблю брата так безумно, что я найду его, а если не смогу, то неизбежно пропаду один.