Huntington (СИ), стр. 29

Том затягивается в последний раз как раз тогда, когда видит младшего, подходящего к машине.

-Все подписал?

Билл с улыбкой кивает:

-Да, а теперь набивать время нашего рождения.

Том снова пытается уговорить Билла от этой затеи, но младший берет его за руку и говорит, что либо они делают сейчас это вместе, либо Билл делает это после и один.

-Билл, это не решается за завтраком, люди обдумывают татуировки годами.

Младший улыбается, вытаскивает сигарету из пачки.

-А у нас нет этого времени, так что давай поторопимся, и не будем обсуждать ерунду. Я позвонил мастеру, он ждет нас к двенадцати. Успеем попить кофе где-нибудь.

Том кивает, заводит машину и понимает, что младший прав. У них времени.

Конец близко.

***

Билл улыбается во все тридцать два зуба, когда Грег, мастер, разглаживает на пальцах Тома кальку со временем его рождения – 06:20. Старший расстегивает темно-синюю кофту, левой рукой перебирает нитки на рваных джинсах.

-Том, успокойся.

Старший и сам понять не может, почему так нервничает. Грег убирает кальку с пальцев, Том смотрит на синие контуры цифр, которые скоро появятся на его коже. Билл восторженно вглядывается в брата, надеясь увидеть у него такую же реакцию. Том улыбается. Все, что его почему-то беспокоит – это боль. Он понимает, что это не будет больнее сломанных пальцев, но одна мысль о том, что его кожу многократно проткнут иголкой, заставляет истерически смеяться.

-Том, все в порядке?

-Да, да. Все хорошо. Просто мне… страшно?

Грег и Билл легко смеются, Том обиженно проговаривает:

-И мне может быть страшно.

-Это не продлится долго. Полчаса, ну минут сорок – максимум.

Том кивает:

-Ага, успокоили.

Том сжимает зубы, когда слышит звук тату-машинки. Младший тихо смеется, сидя за ним. Когда иголка касается кожи, Том делает рваный вдох и едва не отдергивает руку.

-Первый раз всегда самый больной и страшный.

-Господи, Билл, первый и последний, ты меня слышишь?

Младший улыбается, кладет голову Тома на плечо.

-Слышу.

Когда Грег забивает второй ноль, Том сидит абсолютно спокойно и расслабленно. Это ощущение начинает ему даже нравиться. Довольный Билл касается носом его шеи, глубоко вдыхает.

-А ты говорил, что такие вещи не решаются за завтраком.

Том заводит левую руку за спину, касается ею Билла, притягивает его ближе к себе.

-Я ошибался.

Грег не имеет возможности отвлечься и посмотреть, что за черт здесь происходит, но по голосам обоих понимает, что они слишком мягкие, теплые, даже какие-то влюбленные. Мастер прекрасно видит, как они похожи, и понимает, что они близнецы. Тогда какого черта они разговаривают друг с другом так, словно они пара?

-Парни, а вы?..

Билл вскидывает на Грега красноречивый взгляд, тот тут же опускает голову и возвращается к работе. Последние три минуты и Том облегченно выдыхает. Резко поднимается со стула, тут же протягивает Биллу руку.

Младший смеется:

-Я видел прекрасно, ты сам посмотри.

Том улыбается, всматривается в четыре цифры, которые почему-то определили его судьбу. Шрифт странный, но выбранный Биллом, так что Том доволен. Младший Каулитц смотрит на брата и понимает, что оставить его будет труднее, чем он думал. У них общие мысли, чувства и эмоции. Он не сможет уйти от него без дикой, даже физической боли. Младший Каулитц не знает, как он будет это делать, но он знает, как он будет это переживать.

***

Том не одобряет, но разрешает. Билл с улыбкой открывает бутылку красного вина, Том курит, сидя на кухонном столе.

-Что-то происходит, но ты не хочешь сказать мне, что.

Билл сжимает зубы, но находит силы и удивленно улыбается.

-О чем ты?

Протягивает брату бокал, сам садится рядом. Забирает у него сигарету, затягивается. Том смотрит на профиль брата, щемящее ощущение нежности и любви, такое, что трудно дышать. Том знает Билла всю свою жизнь, Том любит Билла всю свою жизнь, но каждый новый день для него – и эти чувства усиливаются. Том любит Билла все сильнее и сильнее с каждым днем. Возможно, из-за Гентингтона, но Том с каждым днем нуждается в брате все сильнее и сильнее.

-Я так люблю тебя, ты это знаешь?

Билл закрывает глаза, улыбается. Весь вечер он молил Тома только об одном – не говорить ему этого. Младший Каулитц прыжком спускается со стола, в одну руку берет обе бутылки вина и штопор, второй хватает за руку Тома.

-Пойдем в комнату.

Том идет за Биллом, младший ставит вино на журнальный столик, толкает Тома на диван. Старший падает, Билл ложиться на него сверху. Младший слышит, как стучит сердце Тома, кусает щеки и ломает пальцы, цепляясь за кофту брата. Том понимает, что брату невыносимо плохо, и это все, что для него сейчас важно.

-Я люблю тебя, люблю тебя до больного сильно. – Билл слышит в этих словах то, чего не слышал никогда: просьбу. Том не осознает, что происходит с братом, но в его словах подсознательно содержится то, что должно остановить Билла – мольба остаться. – Я не знаю, за что нам Гентингтон, но я знаю, что я никуда не отпущу тебя, и ты никуда не уйдешь, пока мы хотя бы не попытаемся вернуть то, что у нас было отнято - жизнь.

Билл дышит поверхностно, рвано, тихо. Едва заметно кивает, Том целует его в макушку. Обхватывает руками и слегка приподнимается, заставляя встать. Тянется за бутылкой вина, пьет из горла. Билл отказывается, Том кивает, встает и выходит на балкон с сигаретой. Младший обхватывает голову руками и оседает на пол. Это самая страшная ночь в его жизни, но Билл прекрасно понимает, что назад он не пойдет. Билл видит, что Том пьет отчаянно, почти не отпуская бутылку. Курит, вдыхая полные легкие дыма. Стучит костяшками по двери, едва не воет. Билл судорожно открывает вторую бутылку, делает глоток и с грохотом ставит ее на стеклянный стол. Выходит к Тому, тот обнимает его так сильно, что Биллу кажется, что он чувствует, как ребра впиваются в легкие.

-Я никогда не выпивал бутылку вина в одного, почти залпом.

Билл улыбается:

-Все бывает в первый раз.

Пустая бутылка падает на пол, сигарета летит в пепельницу. Том легко толкает Билла к дверям, младший заходит в квартиру, Том хватает его за руку и разворачивает лицом к себе. Старший целует Билла, младший чувствует запах сигарет и вина, младший чувствует любовь, нежность и необходимость. Том целует Билла, отдавая все, что у него есть, отдавая себя полностью, без остатка. Билл знает это ощущение – словно он снова жив и словно он снова хочет жить. Билл хватается за спину Тома так, будто он – это то, что спасет его, то последнее, что сможет удержать его. Билл запрокидывает голову, старший проводит языком по каждой вене на его шее. Билл отстраняется, судорожно стягивает с Тома футболку, после избавляясь и от своей. Старший подхватывает его на руки, заставляя обхватить его ногами, усаживает брата на подоконник. Билл расстегивает ремень на джинсах Тома, старший вжимается в Билла так, словно хочет оставить его себе, в себе. Биллу трудно дышать, ком слез и нервов в горле, но старший целует его так, что Биллу остается только молиться о том, что брат больше не скажет за вечер ничего, что сможет довести его, что заставит его сорваться. Билл хватается за шею Тома, медленно, шепотом проговаривает:

-Я так люблю тебя, господи, я так люблю тебя, Том. Я не знаю, что будет завтра, но сейчас я хочу остаться с тобой, быть тобой. Любить тебя, потому что по-другому я жить не умею. Ты – все, что у меня есть. Так было и так всегда будет.

Том почти скулит, когда Билл говорит ему это. Голос тихий, но твердый. Младший Каулитц редко бывает настойчивым, но сейчас его тон заставляет Тома запомнить эти слова дословно, навсегда. Сейчас тело Билла кажется особенно прекрасным и особенно любимым. Том оставляет на шее брата синяки, Билл царапает его спину. Каждая секунда – концентрированное отчаяние, но такое прекрасное, что оба не придают значения тому, что это точка невозврата. Может быть, их связь отвратительна, но все меркнет перед тем, как сильно они любят друг друга.