Фрустрация (СИ), стр. 28

— Ладно, пожалуй, пора, — юноша забирается обратно в постель, тянется к маленькой пачке печенья орео и кладет внутрь коробки.

***

— Как ты себя чувствуешь? — профессор Чхве заходит в палату для ежедневного осмотра.

— Сегодня получше, даже голова не болит, — улыбается Донхёк, ведь боли и правда нет.

— Это хорошо, — кивает врач, записывая слова парня, — Марк к тебе уже приходил?

Донхёк невольно всматривается в лицо мужчины, отмечая глубокие морщины на лице, устало бегающие по написанному тексту, глаза, на которых покоятся очки в прямоугольной оправе. Худощавое, но жилистое телосложение, которое можно даже назвать отличными для мужчины, который перешагнул порог пятого десятка, добрая улыбка и седеющие волосы. Интересно, а Марк станет таким же хорошим врачом? Будет ли выглядеть так спустя года? Будет ли у него такой же пациент, как Донхёк у профессора?

— Нет еще, а что такое? — Хёк поднимается на кровати чуть выше, принимая сидячее положение, раньше мужчина никогда не спрашивал о Марке.

— Он заглядывал ко мне с утра, спрашивал разрешения вытащить тебя на пару часов в город, — профессор достает свой неизменный фонарик, клацая включателем.

— Вы разрешили? — у Донхёка в голосе так и слышится надежда на положительный ответ, но врач отрицательно качает головой, принимаясь разглядывать зрачки, — мне ведь лучше!

— Нет, Донхёк, мы не можем сейчас так рисковать, — с некоторым сожалением в голосе вздыхает врач, выключая прибор.

Хёк понимает, правда понимает, но так хочется провести время с Марком вне стен больницы, что смириться с невозможностью даже такой мелочи для парня крайне трудно. Профессор уходит из палаты, говоря, что раз Донхёку сегодня лучше, то можно не вводить морфин, но парень его уже слушает в пол уха, ведь на экране телефона появляется сообщение от Марка с просьбой выглянуть на улицу. Донхёк подрывается с кровати и несется к подоконнику и открывает окно, откуда парню в лицо тут же прилетает свежий, но еще холодный, ветерок. Под окнами стоит Марк, размахивая каким-то огромным пакетом, рядом с ним по правую руку расположились Джемин с Ренджуном, которые держали несколько коробок пиццы, а по левую Джэхён с Тэёном, активно жестикулирующие руками в приветственных жестах.

— Что вы тут все делаете? — кричит парень, высунувшись в окно, с нескрываемой улыбкой на лице.

— Залезь обратно, так ведь и упасть можно! — слышится недовольный крик Марка в ответ, на который Донхёк только шире улыбается, но окно все же закрывает, наблюдая, как компания заходит в здание больницы.

Не проходит и десяти минут, как вся увиденная на улице толпа, вваливается в палату с громкими воплями приветствий, из-за которых Марк на всех возмущается, ведь у Донхёка может и так болеть голова.

— Все в порядке, сегодня не болит, — улыбается младший Ли, когда все успокаиваются и рассаживаются кто где.

— Сегодня мы хотели вытащить тебя погулять, но у нас не вышло, поэтому мы пришли гулять в твою больницу, — улыбается Джэхён, доставая из пакета кегли для игры в детский боулинг.

— Боулинг? — Донхёк выгибает бровь, наблюдая за движениями парня, — детский?

— Взрослого в магазине не было, — пожимает плечами Ренджун, привлекая к себе внимание друга.

Они с Джемином сидели рядом и со стороны даже казалось, что между этими двумя ничего не происходит, от чего Хёк невольно улыбнулся, ведь друзья, видимо, наконец-то все прояснили между собой. Джэхён при помощи Тэёна, нога которого благополучно зажила, пытался выстроить кегли наиболее удобным способом, но те все равно падали от любого дуновения. Марк, притянувшийся сидящего в постели Донхёка, смеялся над возмущениями старших парней, а затем предложил пока открыть пиццу, а то остынет и будет уже не такой вкусной. Сейчас, сидя в объятьях Марка, удобно устроившего свою голову на чужом плече, наблюдая за их друзьями, которые пришли к Донхёку, искренне желая провести с ним время, Хёк действительно осознавал весь смысл слов наслаждаться мгновением.

— Они забавные, да? — Марк приподнимает голову с плеча младшего и тихим шепотом обдает его ухо, от которого у парня по телу пробегает дрожь.

— Очень, — таким же тихим голосом, чтобы услышал только Минхён, отвечает Донхёк, глядя на уже начинающих ссориться джэёнов.

Марк шикает на возмущающегося Джэ, который во всех падениях кеглей винит своего парня. Джемин ярко смеется с новых знакомых, пока Ренджун старательно распаковывает всю еду и разливает напитки, тоже посмеиваясь с двух старших ребят.

— Я тебе точно врежу! — Тэён, упорно продолжающий расстановку, бросает гневный взгляд на Чона, у которого от такого вида парня смех наружу так и рвется.

— Смею заметить, что в прошлый после этих слов ты сломал ногу, — смеясь, подмечает Марк, а у Донхёка все внутри дрожит, когда он спиной чувствует легкие вибрации тела старшего.

Марк до невозможности теплый, домашний и уютный, такой, с каким любое место будет казаться тебе родным домом. Донхёк и Джено раньше часто спорили о том, что такое этот самый дом, если смотреть ограниченно на такие простые вещи, как скажем Джемин, который никогда не понимал высоких философствований друзей, то дом — это просто здание, в котором ты живешь. Ренджун считал, что домом можно назвать только то место, в котором ты вырос, которое хранит воспоминания детства и яркость улетевших дней, и вот его позицию Джемин еще понимал. Донхёк упорно твердил, что в широком взгляде на вещи дому вообще вряд ли можно придавать какое-либо значение. Людям свойственно продавать недвижимость, переезжать в другие домá, менять страны и города, значит ли это, что дóма в принципе не существует, ведь он в любой миг может затеряться в будущих днях. Джено, сидевший обычно на стуле, опираясь руками на его спинку, всегда отрицательно качал головой на эти заявления Донхёка. Парень всегда утверждал, что дом — это не место, дом — это люди. Не важно, где ты живешь, главное — с кем. Те, кто тебя окружают, создают то тепло и уют, которым всегда описывают обитель, это не появляется само по себе, все это заслуга твоего окружения. Ренджун, испытавший в детстве на себе, что такое переезд, не мог не согласиться с ним, ведь эта до невозможности разная, шумная троица парней, заставила его считать Сеул своим родным городом. Сейчас, сидя в объятьях Марка, в окружении всех этих прекрасных людей, Донхёк наконец понимает слова Джено. Дом и правда существует и его действительно создают люди.

Вся компания парней устраивает целое соревнование в боулинге, поделившись на команды по два человека. Ради честности все ребята распределились с помощью жребия, который подготовил Ренджун, написав на бумажках имена всех присутствующих. В конце концов Джемин попал в одну команду с Тэёном, буквально горевшим идеей обыграть Джэхёна, который уж слишком много себе сегодня позволял, сам Джэ был в команде с Донхёком, а оставшиеся двое мало проявляли интерес к игре, зато увлеченно наблюдали за игроками.

— Страйк! — кричит на всю палату Джэ, подпрыгивая на месте от радости, а потом поворачивается к своего партнеру, чтобы дать ему пять.

— Да вам просто повезло, — усмехается Джемин, за что получает довольную гордую улыбку Тэёна, словно кричащую «это мой игрок, это я его так обучил».

Марк с Ренджуном на пару расположились в креслах, поглощая пиццу, про которую увлеченные игроки благополучно забыли. Оба парня не сводили взглядов конкретно с двух игроков и оба замечали эти взгляды за собой, от чего периодически снисходительно друг другу улыбались так, что понимали только они одни. Игра закончилась ничьей между командами Тэ и Джэ, но второй упорно твердил, что они с Донхёком по-любому выиграли, ведь иначе и быть не могло.

— Да Марк вам просто постоянно поддавался, — фыркает Джемин, — если бы он не промазал четыре раза, то вы бы вообще были последними.

Донхёк бросает взгляд на Минхёна, который даже не пытается отрицать слова Наны, и в который раз для себя понимает, что какие бы ни были ситуации, Марк всегда продолжает уступать Донхёку, всегда и во всем, даже не задумываясь о том, что это приносит ему самому.