Вихрь. Врачи. (СИ), стр. 51

Валади разделся, наклонился и завис над медленно открывшим глаза Мераром. Ниже, чуть ниже и впиться в губы, прижать руку к его щеке, пальцами ощущать жар кожи, хотеть больше, слаще. Самаль чуть наклонился и присел перед кроватью, расстегнул пояс брюк, ширинку, аккуратно стянул штаны, белье. Валади непроизвольно зарычал, подхватив под руку рождающего и прижав к себе, сверкнул глазами. В ответ к нему приблизились и повернув лицо за челюсть, впившись пальцами, жадно поцеловали и после этого шепнули, глядя глаза в глаза:

- Он твой, возьми, он наконец-то твой, как ты и мечтал.

Заулыбавшись, Валади лег сверху, чувствуя, как бедра согнулись, как сжали его. Немного ласки, чуть-чуть ожидания и внутрь, в жар и пульсацию. Ощутив, что овладел любимым, из-за которого столько корил себя, не сдержался - щеки заливали слезы облегчения. Шаки не отверг его. Он с радостью заиграл с новой силой, а марашат активно его подбадривал. И в ответ на его движения, на движения человека, Мерар застонал, прижимаясь.

Сколько они брали его, меняя позы и слушая, ощущая - смазалось. Осталось только ощущение радости. Настоящей радости, всепоглощающей. Каждый из пары, Валади-Самаль, каждый по несколько раз повязал его, не используя изделия или траву, даже не подумав ее заказать. Каждый из этой пары довел Мерара до оргазма, до рыков и криков. Когда же течка сошла на нет, альфы все же вспомнили о том, что у них вообще нет ничего - мазь, гель, пластыри на поясницу.

Ужаснувшись, Самаль сделал большой заказ. Не заблуждаясь на счет того, как себя может повести Мерар, когда очнется, ни Валади, ни тем более Самаль, не хотели добавлять еще и болезненного для тела к душевному. Заказ прибыл, первую обработку жадно забрал Валади. И спать они легли по бокам от спящего сладким сном и полностью удовлетворенного Мерара.

- Самаль, - Валади улыбнулся, переплел пальцы на его руке, закрепляя импровизированный замок, который лег на спину спящему, - если получилось зародить маленького, будет убивать не уйду. Больше никуда и ни за что не уйду.

- Да, любимый, хватит. Не получается у нас жить отдельно. И сами не можем, и жизнь нас постоянно сводит. - Кивнул головой Самаль и легонечко поцеловал плечо человека, который свел двух альф с ума.

Валади тоже поцеловал плечо, прижал щеку к его коже и замурлыкал, чтобы на завтра болело намного-намного меньше.

Мерар вышел из этой квартиры и зашел в лифт, спустился вниз. Было просто холодно. Обида? Мерар чувствовал, что Самаль изменяет и даже знал с кем. Валади. Всегда Валади. Всегда он. Выйдя из подъезда, прошел до своей машины, сел внутрь. Плакать или кричать вопросы было бесполезно. Что толку? Уже все сделано. Ироничная улыбка превосходства на лице Валади, лучший урок, который он мог получить. И он получил. У него был шанс создать семью с Самалем, он ведь любит его. И то что он узнал, узнал о себе, когда его обследовали и причины его срыва объяснили, это все вселило надежду, что хоть что-то удержит Самаля рядом с ним. У них есть шанс родить ребенка. Врачи сказали сначала шокирующую, а потом безумно радостную вещь - Мерар перевертыш. Ему не нужен Валади для зачатия, хоть именно на него его и перевернуло, подойдет любой…кажется, сейчас действительно, подойдет любой. Возвращаясь из командировки, где треть времени провел в больнице, он хотел обрадовать Самаля, сказать, что между ними может быть нечто большее. И какая ирония, как в дурацком кино: вернулся без звонка, а в их кровати кувыркаются его любимый и извечный соперник. Даже смешно.

Заведя мотор, проигнорировав выскочившего во двор Самаля, который лишь провел пальцами по проехавшей мимо него машине, направил ее на дорогу. Надоело. Надоело бороться с ветряными мельницами, надоело ловить волны, надоело глотать песок. Он устал быть тем, кто кушает пыль за идущим Валади. Устал. Самаль столько раз делал больно, что сейчас последняя капля. Действительно последняя. Сил просто нет. Кончились, вот как услышал стоны и просьбы Самаля, на кровати которую они вдвоем покупали, так и закончились его силы. И в спальню он вошел только потому, что стало откровенно безразлично, и увидеть их вместе, голыми, разгоряченными играми, растрепанными и с припухшими губами, уже не шевельнулось ничего, в груди дыра, нечему шевелиться.

Вырулив на дорогу, понимая, что скорость, это смерть, Мерар ее не превышал. Он расшибется, а они еще себя виноватыми будут считать. Зачем? Правильно, незачем волнениями терзать их счастье. Своего не построить с тем, кто сам не знает, чего хочет и треплет нервы. Даже ребенок…это будет пытка уже и для него. Зачем дарить ему ребенка, если он радостно поскачет в койку к Валади и будет обсуждать их с Мераром сына? Это мерзко.

Свернув в сторону квартала увеселений, желая просто напиться, до беспамятства, чтобы его бармен отправил в одну из ближайших гостиниц, одного или с кем-то, кто порадуется бессознательному телу. Хотелось просто нажраться до поросячьего визга и может быть излить "все понимающему" бармену, который будет подливать выпивку, а потом будь что будет. Уже все равно.

Притормозив у первого попавшегося бара, заняв стоянку, Мерар пошел внутрь. Музыка, фруктовый кальян, бар и столики. Много людей, всем весело. Они все ищут увеселений, которые нередко оказываются по утру в чьей-то постели, а вот он хотел просто напиться и забыться. Если же это будет в чьей-то постели, что же, значит кому-то повезло. Подойдя до барнойстойки, усевшись на стул, сделал заказ. Первые пять рюмок он не заметил. Состояние поганое, а когда так на душе гадко, опьянение не приходит достаточно долго, потом может и с головой накроет, но сначала ясное сознание и понимание - нихрена не пьянеется, не забывается, а только еще больнее и больнее делается.

Час в баре. Он медленно цедит очередную порцию достаточно хорошего, средней стоимости, алкогольного напитка. Уже три раза послал пастись подходящих стопроцентных самцов. Бармен косит взглядом, но пока наливает и помалкивает, если его спрашивают - отвечает.

Два часа в баре. В голове хмель, настроения нет, желания что-то сделать тоже. Уже семерых он отшил, просто рыкнув. Еще немного и дойдет то того самого состояния, при котором еще пара рюмок и все, накрывает, начинаешь теряться, хотеть спать, сознание мелькает.

На третий час в баре бармен подошел и поманил пальцем, чтобы тихо пьющий Мерар наклонился вперед. У бара музыка орала не так громко, поэтому он услышал все слова, которые тот хотел сказать:

- Слушайте, я конечно понимаю, что у вас случилось что-то, но еще час и у вас начнется течка. Здесь уже самцов двадцать обнюхали вас со всех сторон. Вы уверены, что вас не надо отвезти домой? Или позвонить кому-то из знакомых, кто приедет и заберет?

Мерар только кивнул головой, достал телефон и несколько минут тупо пялился на темный экран. Самаль? А зачем? Ну подумаешь, поимеют его в течку, так он и не запомнит. Какая разница, кто? Оставят ему котенка, значит будет рожать, нет, значит умные попались, предохранялись. Положив трубку телефона на барную стойку, взял рюмку и опрокинул не закусывая. Он уже пяток рюмок не закусывает. Плевать. На всё и всех. Он просто дико устал.

Рядом замигал экран, вибрация, мелодия. Покосившись на телефон, усмехнулся. На заставке соблазнительно глядя в глаза стоит его альбинос…его. Не его. И никогда не был. Усмехнувшись на циферку в сто двадцать три вызова, нажал на принять.

- Мерар! Ты где? - раздался голос из трубки, слышимый лишь частично из-за музыки.

- Знаешь, - заплетающимся языком проговорил Мерар, - я думал скажу тебе это, как домой зайду. Поцелую спящего, разбужу и скажу: у нас могут быть дети. Наши. Твои и мои. А тут такой подарок.

- Мерар? Ты что такое говоришь? Мерар? Ты где?

- Пью. Жду, когда мое тело опьянеет настолько, что будет плевать кто и сколько раз его поимеет. - Он икнул, положил трубку на стол, посмотрел на бармена, - а еще давай? Нету у меня никого, кому был бы я нужен. А эти, - он махнул рукой, - подумаешь с бревном развлекутся, так я же ничего и не запомню.