24/76 (СИ), стр. 20

— Ужасно. Может, лучше игуану? Будем носить ее на голове по очереди.

Этот небольшой диалог заставил Джека немного расслабиться.

— Я спарываю нашивки. Будем ими торжественно меняться и потом пришивать куда-нибудь, где не сразу спалят.

— На трусы, — хмыкнул Гэбриэл.

— Кто б сомневался в твоем предложении.

В дверь снова постучали.

— А вот и гости пришли. Ты хоть свадебную речь-то придумал, Солнышко?

— Еще нет, придется экспромтом что-нибудь выдавать.

— Ага. Дай футболку. Не хочу в брак, даже шуточный, вступать в одних штанах на босу ногу.

Комнату заполнили гости, каждый счел своим долгом что-нибудь сказать, порадоваться за брачующихся и одарить печеньем. Джек растерянно улыбался, чувствуя странный комок в горле.

— Я смотрю, у вас уже семейная жизнь вовсю идет, — хихикнула Пятая.

Джек проследил направление ее взгляда и слегка смутился. Гэбриэлу он машинально сунул свою футболку.

— Ну что, вы готовы? — поинтересовалась Двадцать Восьмая.

— Кольца, — Пятая протянула руку.

Джек вручил ей нашивку “76”, Третий взял вторую нашивку и встал за плечом Гэбриэла.

— Итак, — Девятнадцатый откашлялся. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы сочетать браком этих двух солдат. Двадцать Четвертый, берешь ли ты в почти законные мужья Семьдесят Шестого?

— Да.

— Семьдесят Шестой, готов ли ты взять в мужья Двадцать Четвертого?

— Да, — Джек не знал, куда девать глаза.

— Тогда, поскольку я единственный здесь смотрел много свадебных мелодрам, объявляю вас супругами. И пусть даже конец Программы не разлучит вас.

Нашивками они обменялись еще более-менее торжественно, а вот затребованный Девятнадцатым поцелуй вышел смазанным, Гэбриэл и сам не особенно горел желанием еще более смущать Джека, так что чмокнул его в нос.

— А сейчас у нас свадебный стол.

Печенье с водой пошло на ура, как и веселый треп ни о чем: просмотренные комедии, забавные случаи из жизни, анекдоты. Только бы не о Программе и не о том, что может случиться завтра. Об умерших не вспоминали — этот час принадлежал “свадьбе”.

“Личная проверка физического состояния!”, — напомнили коммуникаторы.

— Пора, — вздохнула Пятая. — Я собираюсь пойти в тир полного погружения. Хоть узнаю, что это такое.

— Как-то странно, — задумчиво сказал Девятнадцатый. — Здесь столько всего… И все это ради трех дней, когда мы более-менее можем двигаться?

— Программу сократили.

Все уставились на Джека.

— Что?

— Программа должна была идти месяц. Плавно. Постепенно меняли бы нас всех, отслеживали все показатели и не давали загнуться. Вот для чего был отгрохан такой комплекс. Что-то случилось, там, в большом мире, что нас так срочно сунули сюда и выжали все, что смогли.

— То есть, — растерянно сказала Двадцать Восьмая, — они не должны были умереть?

— Вы заметили, что у нас одна бригада на все вызовы прибегает? — вполголоса сказал Девятнадцатый. — Максимум две, но я постоянно вижу одних и тех же медсестер. Не удивлюсь, если они не успели даже завезти сюда персонал в полном объеме.

— И поэтому мы и заботимся друг о друге. Потому что на пятьдесят комнат здесь просто нет врачей. Поэтому они не смогли вовремя спасти тех, кто умер, — подытожил Джек. — Они старались, но просто не успели. И не могли отслеживать все показатели, поэтому умерла Девяносто Пятая. Они не повесили на нас датчики…

— А часть психологических проверок подготовить успели, — хмыкнул Гэбриэл.

В комнате воцарилась тишина, все переглядывались с одним и тем же вопросом в глазах: “Что случилось?”.

— Может быть, сейчас это прозвучит цинично, — негромко произнес Гэбриэл, — но я рад, что нас осталось мало. Они хотя бы смогут спасти тех, кто еще жив.

— Погибшие не заслуживали смерти, — нервно бросил Джек. — Такого количества боли и мучений.

— Смерти никто из нашей сотни не заслуживал, Солнышко. Но их больше нет. Мы можем только сделать так, чтобы их жертва не была напрасной.

Звучало это донельзя пафосно, отдавало дешевой драмой, но Джек понимал, что Гэбриэл прав. Хотя никак не мог это принять.

— И мы затребуем ответа у тех, кто нас сюда послал. Но позже. Сейчас мы должны выполнять распоряжения. Идемте, займемся чем-нибудь, лишь бы не думать. Мы же солдаты, нам вообще здесь не полагается думать иначе как на тренингах по конфликтам и решении задач.

Джек скрипнул зубами.

— Мне нужен боксерский мешок.

— И судя по твоему настрою, даже не один, Солнышко.

— Составишь компанию, дор-рогой?

Гэбриэл отступил на шаг, потом медленно покачал головой.

— Тебе лучше сейчас побыть в одиночестве. Я побегаю на стадионе, присоединюсь к тебе через полчаса-час. Иначе это все может закончиться очень плохо.

— Да уж, два суперсолдата, кипящие от злобы, запертые вместе в ограниченном пространстве — не самое приятное, что только может быть, — согласилась Пятая.

Джек поспешил выйти из комнаты и почти бегом направился в тренажерный зал, где-то он точно здесь был, мелькало на указателях нечто похожее.

— Физическая нагрузка, говорите? — бормотал он. — Сейчас так нагружусь…

Боксерские мешки здесь были заполнены резиновой крошкой, что Джека вполне устраивало, удар у него был поставлен хорошо. Несчастный мешок поскрипывал и готов был вот-вот сдаться и рассыпаться этой самой крошкой, когда Джек все-таки выдохнул и опустил руки.

— Полегчало, Солнышко?

— Ненамного. Давно тут стоишь?

— Достаточно, чтобы порадоваться, что не предложил спарринг, а то сейчас собирали бы меня по анатомическому атласу, пытаясь понять, где в этой отбивной кости.

— Как будто бы ты не оказал достойное сопротивление.

Гэбриэл развел руками.

— Какое сопротивление? Жизнь меня научила одному: в таких случаях стоит драпать и подальше, не разбирая дороги. Хотя, учитывая твою суперспособность, я бы от тебя даже убегать не рискнул. Проще было подождать, пока ты выдохнешься, колотя несчастный спортивный инвентарь.

Джек смерил его внимательным взглядом.

— А ты уверен, что я выдохнулся?

— Уже не так уверен, но я все равно здесь. Учти, Солнышко, что убивать мужа в день свадьбы — дурной тон. Подожди хотя бы первой годовщины.

Джек хмыкнул, еще пару раз врезал по несчастному мешку. Гэбриэл подошел ко второму неподалеку.

— Составлю все-таки тебе компанию.

— Почему бы им не написать прямо: “Не знаем, чем вас занять, делайте, что угодно”?

— Думаешь, суперсолдаты не перелезут через забор комплекса и не помчатся в лес подальше, если поймут, что тут и часть камер наверняка бутафорские, и персонала немного, и вообще, мы тут как крысы в клетке, наугад спасают, до кого дотянутся?

Джек не знал ответа, поэтому принялся избивать несчастный мешок. Присутствие Гэбриэла немного успокаивало. Впрочем, даже не немного, просто успокаивало.

— Осталось немного, Солнышко. Если они так гонят, более чем уверен, что завтра нам все процедуры покажутся всего лишь легкой щекоткой по сравнению с тем, что было на первых двух этапах.

— Почему?

— Потому что те, у кого организм смог адаптироваться, уже приобрели все способности, прописанные Программой.

— А мы вообще могли так быстро измениться?

Гэбриэл немного помолчал.

— Могли.

— Что, открыл в себе суперспособность? — полюбопытствовал Джек.

— Можно и так сказать. Повышенная выживаемость в условиях сплошных попыток меня угробить.

Джек сильно сомневался в том, что это вообще способность, которую пробудила Программа, но все-таки промолчал.

— Кстати, после ужина у нас снова “белое” время вплоть до отбоя. Какие планы?

— Прикончить этот мешок. Потом погулять по саду. Навестить кошек. Заниматься чем-нибудь, чтобы скоротать время до отбоя, вернее, до третьего этапа Программы. Рано или поздно они скажут нам, в чем тут все дело, и что от нас вообще хотят.

Гэбриэл озадаченно похмыкал.

— А я в твои планы не включен?

— Заметь, что все перечисленное можно вполне делать и вдвоем. Но если у тебя есть идеи получше, то я с радостью поддержу.