Взрыв из прошлого (СИ), стр. 15
Рождество – прекрасное время. Семейный праздник. Может быть, многие его недооценивают, но Эмма, наконец была рада, что сможет ощутить всю прелесть этого дня. Да, когда она жила с Ноланами, это было хорошо. Но теперь рядом с ней будут Реджина и Генри. Самые родные люди в её жизни.
Раздался звонок телефона, заставивший брюнетку вздрогнуть. Кто бы это мог звонить? Женщина встала с дивана и подошла к телефону.
- Слушаю.
- Добрый вечер. Это Билл Нолан. А Генри дома? – спросили на том конце.
- Нет, - вздохнула Реджина, - Генри…
Похоже кто-то взял трубку из рук молодого человека.
- Реджина? – спросили на том конце женским голосом.
- Да.
- Меня зовут Мэри-Маргарет Нолан. Я прошу прощения, что мы вот так побеспокоили вас.
- Ничего страшного, - улыбнулась женщина, - Я знаю, что вы – приёмные родители Эммы. С наступающим Рождеством.
- И вас, Реджина. Я просто хотела вас спросить… Мне, конечно, немного неудобно… Вы не против, если мы придём к вам поздравить…
- Эмммм… - смутилась Реджина.
- Эмма рассказала про вас, - улыбнулась в трубку миссис Нолан, - Мы бы не хотели, чтобы вы были одни сегодня.
- Я не знаю… Это…, наверное, неудобно.
- Реджина, мы – семья.
- Семья… - пробормотала Реджина.
- Конечно.
- Но у меня ничего нет…
- К столу мы всё принесём. Реджина.
Нолан не видела, как на другом конце провода покраснела от смущения Реджина. У неё никогда не было таких родственников.
- Ну, так как?
- Я была бы рада, - пробормотала брюнетка.
«А пока я пою для тебя,
Хотя ты меня и не слышишь.»
Реджина открыла дверь особняка, пропуская Ноланов в дом. Ей было немного неудобно, когда приёмные родители и брат обнимали её. Она смущалась такой по домашнему семейной обстановке, когда Мэри-Маргарет начала разгружать, принесённые ими сумки. Мистер Нолан и Билл, спрашивали, где посуда, начали накрывать на стол. А Реджина стояла такая потерянная, бормоча, что и где лежит. В этот момент раздался звонок в дверь и брюнетка, не понимая, кто бы это мог быть и извиняясь пошла открывать дверь. На пороге стояли Генри и Вайолет. Все в рождественском снегу. Оказалось, парень забыл ключи от дома. Обнимашки, целовашки, лёгкая наигранная драка между Генри и Биллом. Смущающаяся Вайолет.
«Я доеду, несмотря ни на что,
И почувствую тебя рядом,
Еду на своей машине.»
Стол был накрыт. Шампанское, индейка. Всё так по-домашнему. У Реджины выступали слёзы. Не хватало только Эммы. Она приедет завтра. Брюнетка улыбнулась. Подошёл Генри и приобняв, поцеловал в щёку. Это парнишка не задавал никогда никаких вопросов, что между ней и его матерью. Он сразу принял, когда Эмма ему всё рассказала. Брюнетка смотрела на него и жалела только об одном, что рядом не было Дэна. Её сына. Ей было тяжело осознавать, что она уже никогда не обнимет его. Но Генри почти смог заменить его. И быть может, она сможет родить ещё ребёнка. Она бы хотела этого. Она хотела бы снова ощутить то, что значит быть матерью…
Семья расселась за столом. Время подходило к десяти. Дэвид открыл бутылку шампанского, когда все услышали звук открывающейся двери.
На пороге стояла Эмма, отряхиваясь от снега. Она с удивлением смотрела на сборище в особняке Реджины. Тут были её приёмные родители, названный брат, Генри с девушкой, Реджина… Все её родные люди. Они смотрели и улыбались.
Это было лучшее Рождество в её жизни…
«Еду домой на Рождество,
Еду домой на Рождество
С тысячью воспоминаний… »
========== Глава 14 ==========
Поразвлекшись с Реджиной, мужчины ушли куда-то.
Женщина приняла душ, надела домашний костюм и спустившись вниз, в гостиной, налила виски. Болела голова, хотелось курить. Взяв пачку сигарет и виски, женщина вышла на заднюю террасу особняка. Редкие моменты тишины и покоя, когда можно было расслабиться.
В одном из последних номеров местной газеты была статья о благотворительном вечере прямо на передовице. Статью сопровождали фотографии, на одной из которых были запечатлены Реджина с Даниэлем. Они держались за руки и выглядели весьма счастливыми. Всё это было мерзко и противно. Если бы журналисты знали правду, которую скрывают стены особняка. Увидев статью тогда, Реджина горько усмехнулась. Даниэль недовольно посмотрел на жену, оторвавшись от утреннего кофе. Но увидев, чему усмехнулась жена, равнодушно вернулся к завтраку.
Реджина налила себе ещё виски и закурила. Краем глаза женщина заметила, что входная дверь открылась, но увидев, что это был Дэн, брюнетка облегчённо вздохнула. Парень заметил, что мама на террасе и тоже вышел на улицу.
- Привет, - он упал в одно из плетёных кресел.
Реджина поприветствовала сына бокалом. Она заметила, что у того какой-то печальный взгляд, которым он скользнул по бокалу с виски. Брюнетке показалось, что сын тоже не прочь выпить. Она всегда понимала настроение Дэна.
- Что-то ты кислый, сынок, - улыбнулась женщина.
Дэн махнул рукой и, скинув кеды, забрался в кресло с ногами. Он достал из рюкзака новый комикс и стал его листать. Но было видно, что он далеко отсюда, да и картинки в журнале его мало интересуют.
- Так, я же вижу, что что-то не так. Хочешь выпить? – вдруг спросила брюнетка.
Дэн с удивлением посмотрел на мать. Он, конечно, уже пробовал алкоголь, но это было пиво. И родители об этом не знали.
- Неси стакан. Только отцу не говори, он меня убьёт.
И это было отчасти правда. Даниэль вряд ли бы промолчал, узнай, что Реджина наливала сыну. Дэн спрыгнул с кресла и сбегал в гостиную за стаканом. Брюнетка налила ему немного янтарной жидкости. Она видела с каким отчаянием парнишка опрокинул алкоголь в себя. Закашлялся, когда тот обжёг изнутри. Дэн поставил стакан на стеклянный столик и откинулся в кресле. Реджина молчала. Но было видно, что парень на грани истерики. Он готов был вот-вот расплакаться. Реджина никогда не видела сына таким.
- Ещё?
Парень кивнул. Брюнетка ещё немного налила. Подлила себе. Они молча выпили. Потом Дэн поднял свои глаза на мать. В них и в правду были слёзы.
- Мам, я урод?
- Почему, милый? Ты очень симпатичный молодой человек.
- Нет, я страшный! Генри никогда на меня не обратит внимания.
И тут парень понял, что проговорился. Алкоголь развязал ему язык. Дэн залез в кресло с ногами и сжался в комок. Он боялся посмотреть в глаза матери. Она сейчас точно что-нибудь обидное скажет, а потом расскажет отцу. И что дальше? Психушка? Зная отца, такое вполне возможно.
А Реджина переваривала услышанное от сына. Неужели её сын – гей? Это просто невозможно. Это нельзя! Но нельзя, не потому что неправильно. Если Даниэль это узнает, он точно убьёт сына. И её. Женщина плеснула себе виски и выпила. Посмотрела на Дэна. В его глазах застыли слёзы.
- Сынок, - пробормотала брюнетка.
Она встала и, подойдя к креслу сына, присела на корточки перед ним. Тот посмотрел в глаза матери и не увидел отвращения, в них были любовь и сочувствие.
- Ты меня не ненавидишь? – прошептал он.
- Как я могу ненавидеть моего мальчика? – Реджина сжала его ладони, - Генри – это мальчик из твоей школы?
- Нет, - покачал головой Дэн, улыбаясь сквозь слёзы, - Он приехал сюда на каникулы. Из Бостона.
- И почему ты думаешь, что ничего невозможно? Ты с ним разговаривал?
- Мам, ты с ума сошла?
Брюнетка пожала плечами.
- Я думаю, стоит попытаться.
Дэн покачал головой.
- Я думаю, что ему нравятся девочки.
- И всё же, Дэн. Поговори с ним. Но не говори ничего отцу. Он ненавидит геев, - вздохнула Реджина.
Дэн посмотрел на мать и вдруг что-то понял. Но промолчал. Он знал, что его мать несчастлива в браке, что она не любит отца, как и старший Колтон не любит его мать. Но неужели его мать… ?